- Это все латинская интуиция, так она заявляет. - Эмми отключила телефон и сунула назад в сумочку. - Итак, рискуя показаться… э… настойчивой, могу я узнать, почему ты считаешь, что должна закончить свои отношения с Расселом? В смысле, если Джесс был на один раз - и ты хочешь, чтобы так и осталось, - не слишком ли ужасно с моей стороны предположить, что ты просто зарываешь голову в песок?
- Это не так просто.
- Значит, ты неравнодушна к Джессу?
- Нет! Ну да. Немного. Но вообще-то Джесс не имеет к этому никакого отношения. Дело в Расселе и во мне.
Эмми извлекла из сумки бутылку воды, отпила и предложила Ли. Та покачала головой.
- Я слышу, - осторожно произнесла Эмми. - Но уверена, что ты сознательно умалчиваешь неприятное только ради того, чтобы облегчить свою душу. Типа, если им это знание не на пользу, пусть лучше не знают?
Ли заставила себя расцепить руки и опустить плечи. Ей не хотелось раздражаться, но притворяться становилось все труднее. Очевидно, что она все обдумала и ситуация гораздо сложнее, чем предполагает Эмми. Разумеется, Ли не чувствует себя вынужденной - как там выразилась Эмми? - облегчить душу перед Расселом только потому, что напортачила и хочет получить прощение. Будь дело в этом, она приняла бы единственно возможное разумное решение и поступила бы в точности так, как рекомендует Эмми: чувствовала бы себя виноватой, что обманула жениха, поклялась бы себе, что это никогда не повторится, и пошла бы дальше. Проблема появилась, когда Ли позволила себе признать, что даже имея такую возможность, не хочет идти дальше.
- Я не люблю Рассела, - вздохнув, сказала она.
- О, Ли.
Эмми вскочила с дивана и бросилась к кушетке, но Ли подняла руку.
- Нет. Прошу, не надо.
Эмми попятилась и удовольствовалась тем, что сжала ее руку.
- Вот я говорю нечто совершенно нелепое и до смешного банальное, например: "Я люблю, но я не влюблена в Рассела", верно? - Ли засмеялась и размазала по виску большущую слезу, повисшую на нижних ресницах. - Боже мой, вся эта ситуация - полная неразбериха. Кто бы мог подумать, что такое возможно? Идеальная особа - Марша, Марша, Марша! - соглашается выйти за парня, которого не любит, поскольку его любят все остальные, и думает, будто со временем тоже его полюбит. И вместо того чтобы, как зрелый человек, исправлять ею же самой созданную ситуацию, предпочитает переспать с человеком, с которым работает. И женатым к тому же! Враз загубив таким образом и свою карьеру, и любовную жизнь. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
- Это не грустно, - машинально откликнулась Эмми.
- Я говорю о себе в третьем лице. Что в этом веселого?
- О, милая, - вздохнула Эмми. - Прости меня. Я и понятия не имела, что все так плохо. Никто из нас. Но ты не можешь упрекать себя из-за того, чего не чувствуешь. Рассел - отличный парень, и - да, очень похож на идеального. Но все это не имеет значения, если он не идеален для тебя.
Ли кивнула:
Просто все произошло так быстро! Вот мы совершаем романтические прогулки по Юнион-сквер, а в следующий момент он уже надевает мне на палец бриллиант, Даже не сомневаясь, что я соглашусь. Я все гадаю, когда мы так разошлись. Мне казалось, мы просто встречаемся, Хорошо проводим время и у нас идеальные на данный момент отношения. Никакого конца в перспективе, но и необязательно грандиозный роман. Но помолвка? Замужество? Эмми, даже рискуя показаться самой большой на свете дурой - или самой бесчувственной, - я просто ничего такого не предвидела. Я каждую минуту ждала уверенности, понимания, что поступаю правильно, но не дождалась. Я никогда не чувствовала себя так с Расселом, и, думаю, настало время посмотреть правде в глаза - никогда не почувствую.
Подруги застыли при звуке поднимающегося лифта. Не успев произнести больше ни слова, они услышали, как открылась дверь, Рассел прошел из прихожей в кухню, заглянул в холодильник и стремительно направился в гостиную.
- О, привет, Эмми. Прости, не знал, что ты здесь, - рассеянно сказал он.
По единственному брошенному на нее взгляду Ли поняла, что сегодня вечером Рассел не расположен сидеть в компании. Что ж, значит, они оба чувствуют одинаково.
Надо отдать должное Эмми - других намеков ей не понадобилось. Она вскочила с дивана и, поцеловав сначала Рассела, а затем Ли, пробормотала что-то насчет обязательного делового ужина и бросилась к двери. Исчезла Эмми так быстро, что у Ли не осталось времени на подготовку к тому, что она скажет. Или когда. Или как.
- Привет, - смущенно произнесла она, гадая, слышал ли Рассел их разговор. Это было, конечно, невозможно - как только заработал лифт, они не проронили ни слова, - но Ли все же надеялась, что Рассел уловил обрывки разговора. Насколько облегчилась бы ее задача, если бы он хоть немного догадывался, что предстоит.
- Привет. Надеюсь, я вам не помешал. Эмми так стремительно умчалась.
Рассел ослабил галстук (который подарили ему на день рождения ее родители), а потом стянул его через голову и бросил на кофейный столик от "Люсайта".
- Ну, ты же знаешь Эмми, она постоянно куда-то бежит.
Рассел хмыкнул.
- Ты заказала еду?
- Прости, Эмми хотелось повидаться по пути домой из аэропорта, и мы разговаривали, всего несколько минут, но я забыла. Что ты хочешь? - спросила Ли, обрадовавшись возможности чем-то заняться. Она достала телефон и пролистала список номеров. - Суси? Вьетнамскую? В том заведении на Гринвич готовят отличные фаршированные блинчики.
- Ли.
- Мы можем пойти в закусочную, если хочешь. Омлет с сыром и отличный картофель по-домашнему? Сейчас это как раз кстати.
- Ли!
Он не повысил голос, но тон стал резче, настойчивее.
Ли в первый раз после прихода Рассела встретилась с ним взглядом. Рассел никогда не раздражался в разговорах с ней, ни по какому поводу. Неужели сегодня что-то случилось на работе? Может, он поругался с тем помощником продюсера, который всегда был такой сволочью? Или руководство Сети снова решило поменять время выхода его программы? Они как-то разговаривали об игрищах с сеткой вещания, и Рассел был в ужасе, что его собирались убрать из прайм-тайма. И ведь сегодня днем он сказал, что хочет о чем-то с ней поговорить. Что, если, упаси Боже, произошло что-то более страшное и по какой-то неизвестной, непредсказуемой, совершенно дикой причине Рассела уволили? Ведь нельзя же порвать с человеком в тот самый день, когда его уволили. Нельзя, если в тебе сохранились хоть какие-то остатки порядочности, ты не можешь… даже в этом же месяце. При одной мысли об этом Ли поежилась.
- Ли, что с тобой происходит? Уже несколько недель ты сама на себя не похожа, и я не представляю почему.
- Тебя уволили?
- Что? О чем ты говоришь?
- Я подумала, ты хочешь сообщить мне, что тебя уволили.
- Никто меня не увольнял. Я знаю, что сегодня должны были обговорить некоторые моменты, касающиеся нашей свадьбы, но мне кажется, гораздо важнее поговорить о тебе. В чем дело, Ли?
Что ж, лучшего случая не представится. Рассел буквально сделал ей подарок, дав идеальную возможность начать разговор. Она глубоко вдохнула, снова сжала кулаки так что ногти впились в ладони, и заговорила:
- Рассел, я знаю, это трудно… мне невыносимо даже думать об этом… но я хочу быть с тобой откровенна. - Она смотрела в пол, чувствуя, что Рассел наблюдает за ней. - Я считаю, что нам нужно на какое-то время расстаться.
Ну да, это не совсем правда - расставание на время подразумевает, что со временем все уладится, - но она хотя бы сумела что-то сказать.
- Что? - переспросил он.
Ли подняла глаза и увидела невозмутимого Рассела в полном недоумении, что еще больше вывело ее из равновесия.
- Я… мм-м… думаю, что нам нужно немного повременить. Чтобы все обдумать.
При этих словах Рассел вскочил с дивана и обнял ее.
- Ли, о чем ты говоришь - "повременить"? Мы обручены и должны пожениться, дорогая. Впереди у нас целая жизнь. Ты действительно хочешь отложить ее начало?
Объятия Рассела показались Ли наехавшим на нее автобусом. Кислород в легкие не поступал, и становилось все труднее не обращать внимания на давление и поплывшие перед глазами круги. Но она понимала, что должна перетерпеть.
- Рассел, я не уверена, что хочу, чтобы мы поженились, - мягко проговорила она, настолько мягко, насколько могла произнести такие жестокие слова.
Рассел молчал, и Ли могла бы подумать, будто он не рас слышал ее, если бы он не разжал руки и не вернулся на свое место.
Ли села рядом, достаточно близко для людей, тесно святых, но так, чтобы не соприкасаться:
- Расс, ты любишь меня? То есть - по-настоящему? Настолько, чтобы провести остаток жизни со мной и только со мной?
Он стоически молчал.
- Любишь? - настаивала Ли, думая - зная, - что ответ, конечно же, нет.
Если она так долго подозревала неладное, то и он, должно быть, тоже. Ей просто требовалось дать ему возможность сказать об этом.
Рассел сделал глубокий вдох, взял Ли за руку и улыбнулся.
- Разумеется, я люблю тебя, Ли. Поэтому и попросил стать моей женой. Ты моя невеста, моя любовь, мой друг. А я - твой. Я знаю, иногда делается страшно, когда понимаешь, что нашел такого хорошего человека, но, Ли, милая, это нормально. Не могу поверить, будто именно это беспокоило тебя последнее время. Всего лишь небольшой приступ малодушия. Бедняжка, мне жаль, что ты так долго носила это в себе.
Он остановился, чтобы снова обнять ее, но на этот раз Ли его оттолкнула. Его отказ слушать - действительно слушать - то, что она говорит, разозлил ее. Неужели так уж невозможно понять, что она не хочет выходить за него замуж?