В клубе уже вовсю кипело веселье. Фойе плавно перетекало в другие помещения: танцполы, буфеты, бары, казино. В первый момент я в крайнем изумлении замерла у входа. Мне показалось, что я брежу или попала на другую планету. Передо мной дефилировали в высшей степени фантастические существа-мутанты: полулюди, полуживотные. То есть головы на плечах у них были нормальные, человечьи, а вот внизу, в паху, торчали звериные морды: щерились, скалились. Более того, случайно взглянув в зеркало, я и подавно обомлела: я и сама превратилась в чудовище. Прямо между ног у меня выросла свирепая волчья морда. Только немного присмотревшись и придя в себя, я поняла, в чем дело. На каждом из гостей были надеты маски на "липучках". Только прикрывали они не лицо как обычно, а пах. Причем представляли они собой не то искусно сделанные муляжи, не то самые настоящие чучела, вроде тех, что развешивают по стенам в качестве охотничьих трофеев: кабаньи, рысьи, песьи, медвежьи, газельи, жеребячьи, кошачьи, черепашьи и даже крокодильи морды. Что касается моей маски (волчьей морды, которую, как я поняла, мне успели незаметно нацепить, когда обыскивали, при входе), то она была до того натуральной, что только спустя несколько минут у меня хватило духу прикоснуться, потрогать ее кончиком пальца. Оскаленная пасть приоткрыта, жесткая седая шерсть вздыблена, желтые глаза бешено сверкают, на языке пена. Теперь мне казалось, что я попала на показ диковинной коллекции масок и мод, и, неловко озираясь вокруг, сама чувствовала себя моделью. К счастью, в отличии от демонстрации мод, здесь никто не обращал ни на кого особого внимания.
Освоившись с обстановкой, я бросилась разыскивать Стиву, Николяшу и Агнию. То тут, то там как бы сами собой случались разные удивительные вещи. Причем до меня, тундры чукотской, не сразу дошло, что это вовсе не случайные происшествия, а не что иное, как специальные развлекательные номера. То прямо посреди зала какая-нибудь страстная парочка начинала заниматься любовью. То вспыхивала яростная потасовка. То выросший, словно из-под земли, факир пугал публику живыми змеями, плевался огнем или жонглировал бутылками с шампанским, умудряясь не останавливаясь открывать одну за другой, разливая шипучий напиток по бокалам. Толчея повсюду была изрядная, но у меня возникло впечатление, что все присутствующие между собой были более или менее знакомы. То и дело образовывались дружеские пары и компании, которые, впрочем, так же быстро распадались. Фальшивая приветливость, улыбчивая чопорность. Что ж, не исключено, что именно так происходили самые важные встречи, завязывание деловых и личных контактов. Кстати, мелькала масса знакомых по телеэкрану лиц. А может быть, так только казалось. Наверное, только я одна чувствовала здесь себя абсолютно чужой и лишней. Несколько раз девушки разносчицы (с кошечками на передках) предлагали коктейли, но я как взяла бокал с шампанским, так и ходила с ним, едва отпив, как неприкаянная. Атмосфера была так густо заправлена матерком, что ее можно было резать ножом. Вскоре я снова ощутила себя старой, одинокой, несчастной волчицей. Сколько я ни кружила по клубу, ни Стивы, ни Николяши, ни Агнии видно не было. Зайдя в дамскую комнату, я прислонилась плечом к зеркалу и, стараясь сосредоточиться и понять, что со мной происходит, долго курила. Но это мало помогло. Какая-то дама великодушно поднесла к моему носу длинный ноготь, прошитый бриллантиком. На кончике ногтя виднелся неизвестный белый порошок. Неужели и здесь, можно сказать, в высшем свете, несмотря на охрану, службу безопасности и так далее, публику искушают теми же адскими зельями?! Именно так. Только куда более изысканными и качественными зельями, еще в больших количествах, бесконтрольно, безнаказанно, цинично. Перепугавшись, я, как дура, дико вытаращила глаза и отпрянула. Казалось, меня, дикое издерганное существо, нарочно заманили сюда, где градус бесстыдства и разнузданности каждую минуту неуклонно повышался, - чтобы посмеяться надо мной. Я пришла сюда в глупой надежде на какой-то мистический катарсис и чудесное преображение, а вместо этого все мои старые раны вдруг воспалились, набухли и готовы были вот-вот закровоточить. По залу туда-сюда катали огромную золоченую кровать, застеленную вместо простыни государственным флагом, на которой несколько голеньких подростков, едва ли возраста моего собственного сына, занимались запредельной содомией. Ужас. В противоположном направлении гуськом двигалась стайка юных девочек-босоножек в прозрачных пеньюарах, время от времени разом останавливавшихся, одна из них, присев, чуть-чуть брызгала прямо на мраморный пол. Жуткое, жалкое зрелище. Натужное, извращенное веселье. Бесчисленное количество раз, плюнув на гордость и приличия, я пыталась дозвониться Стиве или хотя бы Агнии. Всё безрезультатно. Их телефоны молчали. После босоножек я решила, что с меня довольно, и бросилась на поиски выхода.
К несчастью, я всегда плохо ориентировалась в пространстве. Переходя из зала в зал, спускаясь и поднимаясь по лестницам, я слепо, на последнем издыхании металась по клубу среди праздничной толпы, спотыкаясь, наступая людям на ноги. На меня уже бросали недоуменные возмущенные взгляды. "Сидела бы дома, старая б…" - прошипел какой-то позолоченный козлище, которого я неловко толкнула в спину, отчего он расплескал коктейль, и его можно было понять. Но я чуть не расплакалась от обиды. В конце концов я снова оказалась в фойе и мысленно прочертила траекторию по направлению к выходу. Самые мрачные предчувствия уже скребли мое сердце. Мне оставалось лишь пробиться сквозь стайку посыльных, уродцев-лилипутов, которые толпились у дверей, вытягивая вверх таблички с информацией для прибывающих гостей: кто, с кем, где встречается и так далее. Странно, что я не обратила на них внимания, когда входила. И первое, что попалось мне сейчас на глаза, была табличка, на которой алым фломастером, явно второпях, было выведено удивительное сообщение-пирамида:
С двух ночи -
Волшебная сказка.
Вход строго ограничен -
только для брошенных жен.
Эксперимент познания Истины.
Интимная компания. Стива в Раю.
Что произошло? Мой висок словно пронзила невидимая игла, и в мозг впрыснули сноп ослепительных, разноцветных бликов. С огромным трудом я сдержала себя, чтобы не подхватить на руки уродца-лилипута вместе с его табличкой и не закружить его в экстазе в воздухе. Меня ждали. На меня рассчитывали. Еще мгновение назад вся обстановка казалась мне неприятно-наигранной и враждебной. Теперь я распрямилась, расправила крылья и, легко вальсируя, устремилась в противоположном направлении. Даже мальчики-содомиты и приседающие девушки-босоножки представлялись верхом юмора, любви и праздника жизни. Отовсюду лились бурлящие весельем потоки света и тьмы, музыки и нежности. Какой-то плюшевый медвежонок прижался к моей седой волчице, теперь уже не маске, а самой что ни на есть настоящей, степной зверюге. Я захохотала, вырываясь из его объятий. "Не могу, не могу! Я должна лететь в Рай! Меня ждет Стива!" - "Тогда хоть поцелуй меня на прощанье!" Я увидела перед собой улыбающееся лицо Николяши, который стремительно и смачно припал к моим губам. На минуту или две мы закружились в танце. Я задыхалась. Он выпустил меня из объятий, когда я уже была готова плюхнуться в обморок, и навсегда исчез в толпе. "Пожалуйста, не забывай меня!" - крикнула я ему вслед.
Я оказалась перед дверьми лифта. Шагнула в зеркальную кабину. Не раздумывая, надавила на верхнюю кнопку, сиявшую золотым светом: "Эдем". Кабина с такой силой взмыла вверх, что меня обдало горячей волной, а из пасти моей волчицы вырвался страстный рык. Я хотела рассмотреть себя в зеркалах, но смогла увидеть лишь свои воспаленные, сверкающие глаза с неправдоподобно расширенными зрачками.
Верхние помещения представляли собой вереницу альковов, слабо подсвеченных золотистым светом, со стеклянными потолками, наподобие оранжерей, сквозь рамы которых виднелось полное звезд ночное осеннее небо. Едва я приблизилась к первому закутку, мне навстречу шагнула белокурая девушка, скорее, молодая женщина, с лицом, набеленным, как у Пьеро. Несмотря на ее неземной, отрешенный вид, я сразу догадалась, кто она такая. Это, конечно же, была я сама, только давным-давно минувшая, - молодая, печальная и полная иллюзий. А между ног выглядывает - милый, нежный волчонок с розовым, влажным язычком.
- Ты?! - задохнулась от изумления я, испытывая почти неодолимое желание заключить ее, как во сне, в объятия, чтобы снова стать самой собой.
Девушка взглянула на меня почти строго.
- Александра. Наконец-то.
Слава Богу, я была в своем уме. Передо мной стоял переодетый девушкой Стива. Все женское необычайно шло ему. Расшитые золотистыми блестками туфли, черные чулки, просвечивавший сквозь цвета морской волны блузку черный лифчик, сиреневая косынка, перехватывавшая талию, серьги, кольца на красивых руках, необыкновенного изумрудного оттенка лак на ногтях. Грудь выглядела такой соблазнительно настоящей, рельефной, что ее действительно хотелось пощупать. (Боже мой, неужели я такая извращенка?) Я ни секунды не сомневалась в том, что он способен покорить, соблазнить любого человека на этом сумасшедшем бал-маскараде, будь то мужчина, юноша, женщина или молодая девушка.
- Стёпушка! - вырвалось у меня расслабленно-нежное, но я тут же поправилась: - Извини, Стива… Значит вот как ты решил нарядиться! Это что же, новый раздел науки отношений между мужчиной и женщиной - наших особых отношений? А может быть, в таком очаровательном наряде ты решил испытать пределы моей дружбы и преданности?
Неопределенно, но по-прежнему серьезно он поднял на меня глаза.