Из переписки с читателями:
Вопрос: Этот роман случайно не о писателе Иване Ефремове?
Ответ : Все что изложено, в данном повествовании является авторским вымыслом, а любое сходство с реальными событиями и людьми - совпадением.
Содержание:
Часть первая - Расследование 1
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 4
Глава 4 5
Глава 5 6
Глава 6 7
Глава 7 11
Глава 8 17
Глава 9 24
Глава 10 25
Глава 11 29
Глава 12 30
Часть вторая - Вновь открывшиеся обстоятельства 34
Глава 1 34
Глава 2 35
Эпилог 41
Равиль Бикбаев
Над пропастью по лезвию меча
Все что изложено, в данном повествовании является авторским вымыслом, а любое сходство с реальными событиями и людьми - совпадением.
"Тот, кто не ожидает найти нечто неожиданное, не найдет его, потому что это будет для него непосильным"
Гераклит
Часть первая
Расследование
Глава 1
Пиво было холодным, день жарким, кафе уютным, книга интересной. После проведения зачета у студентов, я поджидал своего приятеля в кафе, и чтобы скоротать время до встречи, взял в университетской библиотеке произведение классика советской фантастики. С детства, со времён веры в "светлое будущее", я не перечитывал этого автора. И неожиданно, также как в счастливом вчера, увлекся жизнью героев идущих по лезвию меча. Язык автора был великолепен, сюжет романа захватывающим.
Страницы шелестели, время летело незаметно, пиво уже стало теплым, а я все шел с героями романа по России, Индии, Африке.
- Романы почитываем? - спросил подошедший приятель и, взяв у меня книгу, посмотрел на обложку, - О! Знакомый автор. Ну и как тебе советская фантастика?
- Замечательно!
- Жизнь автора намного фантастичнее и интереснее, чем любой из его романов, - ухмыльнулся мой приятель, присаживаясь за столик, - Вот уж точно, не в сказке сказать, не пером описать.
- Верно, - согласился я, - красноармеец, геолог, ученый - палеонтолог, писатель. Такой интересной судьбе только позавидовать можно.
- Позавидовать? Не знаю, есть ли тут чему завидовать, - с неопределенной интонацией сказал мой приятель.
- Что ты имеешь ввиду? - удивился я.
- А ты ничего не заметил, когда этот роман читал? - ответил вопросом на вопрос приятель, - Вот, например, - он раскрыл книгу, и стал выборочно читать абзацы, - Что скажешь, о содержании?
- Обычная сюжетная линия, рассказывается о научных исследованиях, ничего особенного, - ответил я, - только написано талантливо.
- Ничего особенного! - передразнил мой тон, приятель, - А если и на самом деле такие исследования в СССР велись, с поиском и применением неизвестных науке органических минералов оказывающих воздействие на психику человека, и с использованием наркотика ЛСД?
- Такие эксперименты если и велись, то их проведение и результаты составляют государственную тайну, - заметил я, - об этом в романах не пишут.
- Вот именно, государственная тайна, - подтвердил приятель, - откуда автор мог знать о проведении исследований, а если знал, то почему об этом написал?
- Совпадение, предвидение, обычное для научной фантастики дело, - уверенно ответил я.
- Раз совпадение, два совпадение, помилуй Бог, а где же разглашение и передача секретных данных? - перефразировал известное изречение Суворова, приятель, тоже мне генералиссимус от КГБ.
- Оставь свои глупые шуточки и домыслы, - я рассердился и обиделся за автора, - у тебя просто паранойя и профессиональная деформация. Все свою службу в КГБ забыть не можешь. Что бы такой человек, да еще и прижизненный классик советской фантастики был предателем? Быть такого не может!
- А, я и не говорю, что он был предателем, - спокойно ответил приятель, - он был профессиональным разведчиком и работал против СССР.
- Что теперь ты государственную тайну выдаешь? - не поверил я, и ехидно добавил, - меру даже во вранье знать надо.
- Какая тут тайна?! И у нас и у них об этой тайне, давно знают, а чтобы скандала и ненужной шумихи избежать, дело огласке и не предавали.
- Ты еще скажи, что сам это дело вел!
- Я был в составе оперативно-следственной группы, которая занималась расследованием этого случая, - пояснил приятель, и пошел к стойке бара заказать себе пива.
Мы познакомились, когда я преподавал гражданское право в университете, а он там же читал курс лекций по криминалистке и оперативно - розыскной деятельности. Представляя его преподавателям, ректор коротко сказал, что он имеет большой опыт работы в следственных органах, и до выхода на пенсию служил в КГБ СССР ( прим. автора. Правильное наименование этой организации: Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР, но по тексту автор позволил себе более привычное, хотя и не официальное наименование: КГБ СССР. Кстати, сами работники этого ведомства, при разговорах, тоже предпочитали опускать то обстоятельство, что они были при Совете Министров ).
Мы работали на разных кафедрах. Общих интересов, у нас не было. Я к общению с ним я не стремился. При встречах здоровались, вот, собственно говоря, и все.
Наш коллега - преподаватель, отмечал юбилей. Как водится, в кафе был накрыт стол с большим количеством спиртных напитков, собрались все работники факультета, после юбилейных тостов, хорошо выпили, закусили, еще раз выпили, и все присутствующие преисполнились любви и дружбы ко всему сущему.
Веселый, хорошо поддатый я вышел из кафе на улицу освежиться и покурить, бывший чекист вышел за мной.
- Вы в Афганистане служили? - закуривая, спросил он.
- Допустим, - я не любил афишировать, место своей службы, на работе о ней не рассказывал, а подробных анкет в то время при трудоустройстве, уже не требовали, никто из моих коллег, о том, что я служил в Афганистане не знал.
- Что тут допускать, - рассмеялся отставной "козы барабанщик" и чекист, называя воинскую часть, в которой я служил, и место ее дислокации.
- А твое, собственно говоря, какое дело, где я служил, и что делал? - начал грубить я. Вот за это "всезнайство" я сотрудников из Контор Глубокого Бурения и не люблю. Вечно они лезут, туда, куда их не просят. - Могу успокоить твою чекистскую душу, Родину, я не предавал.
- А разве я такое сказал? - удивился он, - Я был в Афгане в составе оперативной группы КГБ, по вашей бригаде дело вел, там и твоя фамилия мелькнула, вот и я поинтересовался, ты это, или твой однофамилец.
- Какое дело? - начал трезветь я.
- О разгроме, отряда Хамзы. Помнишь?
Еще бы не помнить! Пытались нас по этому делу, особисты, наизнанку вывернуть.
- Так ты тот самый особист, что в Кабуле нашего командира роты допрашивал? - удивился я.
Он кивком головы подтвердил.
- Раз ты первый на "ты", начал говорить, то пошли за это и выпьем! - предложил он.
Давно, со времени службы, я знаю, что любит поиграть с нами судьба, иной раз так вывернет, что руками разводишь, да не может быть! Может еще как может, не раз мне в этом убедиться доводилось. Отлично помню, ту операцию, тогда первый и последний раз я столкнулся с разведчиком с той стороны.
Мы наткнулись на них случайно. Рота наша возвращалась с очередной операции, в горном массиве провинции *** Афганистана. Двигались мы по горным тропам. На дороге в условленном месте, ждала нас бронетехника.
Я как обычно шел передовым в головной походной заставе. Опыта боевых операций у меня было достаточно, и я всем своим солдатским нутром, всем своим желанием вернутся домой живым, знал, что если в горах мечтать о прекрасном завтра, то оно никогда не наступит. Мало того, что тебя по глупости убьют, еще и товарищей подставишь под пулеметы. В общем, был я готов в любую минуту спрятаться в укрытие и открыть огонь на поражение.
Я то был готов, а вот он нет. Он тоже шел в передовом охранении своего отряда, оружие закинуто за спину, смотрит под ноги, и за поворотом горной тропы, мы столкнулись. Он успел, только поднять взгляд от раскаленных камней тропы, и схватится за автомат, как я выстрелил, и тут же броском в сторону ушел с линии огня, спрятался за большой камень, и длинными очередями из ручного пулемета, повел рассеивающий огонь. При таком огне попасть не главное, а так надо стрелять, чтобы каждый почуял, что летит к нему его смерть, вот-вот поцелует. По военному говоря, рассеять противника и вызвать панику в его рядах. Удалось. Моджахеды растерялись, и открыли беспорядочную неприцельную пальбу. Пока они лупили из своего оружия в "божий свет как в копеечку", перебежками подбежали все наши ребятки, рассредоточились, залегли, используя как укрытие каждую складку местности, каждый камень, и открыли огонь на поражение. Двадцать бойцов осталось в нашей роте, опытные ребятки, лихие, десантники, из тех, кто первыми входил в Афган в январе восьмидесятого. Мы уже умели воевать, а вот они нет.