-Да, - грустно подытожил начальник группы, - с ссаной командой я еще не воевал! Ты! - он ткнул пальцем в сторону провинившегося, - сегодняшний выходной день посвящаешь отмыванию от мочи кладовки, ботинок товарища и нашего вооружения! Мне все равно, как ты это сделаешь, но чтобы через сутки все это не воняло. Можешь идти в парфюмерный магазин и покупать на все командировочные французский одеколон! Но чтобы мы завтра пахли как розы, а не как вокзальный сортир! Ты понял?
Вова в ответ покивал головой.
-С тобой идет Саша, - продолжил раздавать указания начальник, - Он будет в роли госприемки проверять качество исполнения. Ты понял?
Морпех захрюкал, Вова еще более обреченно покивал головой.
-И последнее, - добавил Вадим, - это - не наказание, а восстановление ущерба. А вот наказание… До конца командировки в рот не берешь ни капли спиртного!
Тут Даниловский свесил свою русую чубатую голову ниже колен.
… - Если будешь замечен, сниму с выполнения задания и отправлю домой. А там тебя уволят! - заключил капитан и обратился к журналисту, молча наблюдавшему происходящее, - Пойдем, Игорь, из этого сортира. Опохмелимся, что ли…
Глава девятнадцатая
БИЧЕВОЗ В ЧИСТОМ ВИДЕ
После распития в парке трех бутылок паршивого пива "Жигулевское" еще советского образца - с пробковой подкладкой под крышками, на Игоря и Вадима навалилась сонная дурнота. Они едва добрели до гостиницы, чтобы вновь уткнуться носами в подушки.
Отошли только к часам четырем пополудни. И, словно ждал под дверью соответствующего момента, в дверь номера постучал капитан Валера из смежной группы.
-Попрощаться зашел, - виновато улыбнулся он, - Через час уезжаем на сопровождение. Так что следующий шашлык будет через сутки, с нас причитается…
-Послушай, капитан, - обратился к нему журналист, - возьми меня с собой а? Наша группа поедет только завтра вечером. Что я здесь сутки буду делать? Экскурсии в город меня что–то не возбуждают - здесь явно не туристические места! Ну?
-Отпускаешь? - обратился Валера к своему коллеге.
-Да пускай съездит, - махнул рукой Вадим, - Действительно, чего ему здесь болтаться? У него же командировка на сборе материала завязана, не то, что у нас: отшлепал свое и спи спокойно. Давай! - толкнул он в плечо Уфимцева.
Игорь торопливо подхватил фотоаппарат.
-Стоп! - притормозил его капитан, - "броник" одень под куртку. Одень, и без возражений! Хотя бы от ножа спасет. Я же за тебя отвечаю…
Ворча, Игорь натянул поверх рубашки белую "жилетку" легкого бронежилета и застегнул на груди джинсовую куртку:
-Вроде не выглядывает нигде. Надо полой фотоаппарат закрыть, чтобы не понятно было, кто перед ними. Может, опер в штатском…
-Да все равно объектив выпирает, словно ты под курткой гранатомет спрятал! …Ну, ладно, осторожнее там. Удачи! - сказал Вадим вслед уже выходящим из номера людям.
… - Вот и наш "бичевоз"! - произнес Валера, показывая на обшарпанные вагоны поезда "Махачкала - Астрахань".
Тот самый, со знакомства с которым началась командировка Уфимцева в Дагестане.
Журналист с любопытством окинул взглядом… не зеленые, нет, а почти черные от копоти и грязи бока вагонов, тамбуры без стекол и забитые фанерами окна напротив пассажирских мест.
-Ты еще внутри не был. Там еще круче! - добавил Салават, двухметровый здоровенный сержант из Башкирии, - Главное здесь - поменьше прикасаться руками ко всяким поверхностям. А то такую заразу домой привезешь - год лечиться будешь. На - одень! - он протянул Уфимцеву пару белых хозяйственных перчаток.
Игорь иронично поглядел на обычные демисезонные перчатки с отрезанными пальцами на руках Салавата и ответил:
-Ну, ты в них как американский боевик!
Впрочем, спорить не стал, послушно надел перчатки.
Через пятнадцать минут на перроне началась уже известная картина Репина "Посадка в вагоны "астраханского экспресса", которую журналист видел уже раньше, и которая за трое суток ничуть не изменилась. Группа сопровождения все это время стояла на перроне рядом с патрулем своих дагестанских коллег. Дагестанские милиционеры лениво переговаривались:
… - Сегодня чего–то Маги Кизлярского нет…
-Завтра поедет, сегодня у телки в Махачкале ночует…
… - Смотри, Маруся сегодня не две, а четыре сумки прет. Вон ей племянник помогает. С пустыми–то она загрузится, а вот как обратно с барахлом поедет?
-У нее еще один племянник есть. В Астрахани на базаре шмотками торгует. Она у него их по оптовой цене берет. Поможет в поезд сесть, если что…
-Хорошо устроилась баба!
-Это не она хорошо устроилась, а ее муж Алик, который ни хрена не делает!
-Где бы мне такую Марусю найти, а?…
-Для этого тебе надо цыганом стать!
… - Гляди–гляди, Бек идет!
-Чего–то сегодня спокойно по перрону шландрает. Обычно у выходной стрелки запрыгивает. Сегодня без "дури" что ли?
-Да хрен его знает. Может, просто лучше запрятал, поэтому такой спокойный!
Игорь с интересом слушал эти диалоги, произнесенные на довольно чистом русском языке. Уфимцев со школьной скамьи знал, что здесь это норма: в Дагестане - десятки народностей, и русский - единственно возможное средство для взаимопонимания и их сплочения.
Тем временем патрули решили:
-Может, уже обдолбался Бек, поэтому и спокойный! Пойдем, потрясем его! Наверняка что–то у него есть. Он даже в сортир без "косяка" не ходит!
И милиционеры отправились навстречу… тому замухрышке, что пристал в Уфимцеву в темном переулке в первый день его приезда в Махачкалу! Окружили его плотным кольцом и повели по перрону в сторону дежурной части.
Проходя мимо Игоря, мелкий наркобарыга и наркоман покосился на него. На его сморщенном и равнодушном лице на мгновение пронесся лучик мысли: Бек пытался вспомнить, где раньше видел этого парня в джинсовом костюме. Не вспомнил. Лучик исчез. Через минуту за дверями дежурной части милиции исчез и обладатель сморщенного лица.
-Скажи, Салават, - обратился Уфимцев к сержанту, - разве наркоманы пьют?
-Обычно нет, - ответил он, - у них другой кайф по жизни.
-Но я его уже видел здесь в дугу пьяным!
-Да не может быть! - категорически ответил Салават.
… - Может, - поддержал журналиста начальник группы, - Они бухают, когда нет дури, или когда хотят слезть с нее! Бутылками в одну харю водку жрут!
-Чего–чего, а дури здесь до хрена! Она дешевле водки стоит, - не сдавался сержант.
-Значит, ты, Игорь, видел "очевидное–невероятное"! - подытожил капитан, - Все, ребята! Зеленый семафор загорелся. Прыгаем в вагон!
"Бригадирский" вагон пассажирского "Махачкала–Астрахань" разительно отличался от своего московского фирменного собрата, в котором Уфимцев ездил накануне.
Мутные плафоны заливают желтым светом серый пластик внутренней отделки, уже кое–где потрескавшийся. Грязные таблички над купе. Дорожек нет.
-Здесь еще нормально, - говорит Игорю Салават, - посмотришь потом, что будет в поезде на обратном пути. Поезд приписан к местной станции и здесь еще его скоблят перед выездом…
Группу сопровождения встретил бригадир: помятый мужик с черными усами, свисающими вдоль рта почти до самого подбородка в стиле 70–х "а–ля хохол", одетый в фирменную рубашку и брюки. Он смотрит на милиционеров не то что равнодушно - отрешенно.
-Ну, здравствуй, Сергеич! - протягивает ему руку капитан Валерий Кулюкин, - Вот и мы! Чего такой смурной? В прошлый раз вроде веселее был.
-Да ничо! - машет рукой Сергеич, - Проходите в мое купе, сейчас чай принесу!
-Надеюсь, без тараканов? - юморит третий член группы, младший сержант с изрытым оспинами лицом.
-Обижаешь! - кидает бригадир и, повернувшись к группе спиной, неторопливо отправляется в конец вагона.
-По–моему, он обкуренный… - предположил младший сержант.
-Да хрен с ним! - махнул рукой Кулюкин, - Нам на нем не жениться!
Четвертый, рыжий Коля из Мордовии в очередной раз промолчал. Он продолжал маяться с похмелья после вчерашнего застолья. Как уже успел сообщить Игорю Салават, старший утром разрешил всем слегка опохмелиться, за исключением Николая.
"Слабоват, - с сожалением промолвил двухметровый башкирский батыр, - Сморило бы опять. А я на себе его тащить не собираюсь!"
Чай был без тараканов, но со странным привкусом: вода качеством не баловала.
-Тэн давно не мыли! - пояснил Кулюкин, похрустывая сахарком, - Повезло твоим из Северного СУВДт, корреспондент, попали на нормальный поезд. А вот мы уже третий раз на этом бичевозе едем…
-Ты чай лучше не пей, - посоветовал Уфимцеву Салават (видимо, он решил взять над ним шефство), - пронесет. Меня в прошлый раз пронесло. Только коньяком и спасался.
За исключением капитана Кулюкина, вся остальная группа к чаю не притронулась.
-А у меня желудок железный! - повернулся он к Уфимцеву, - С детства никогда поноса не было.
Дохлюпав из стакана с железным подстаканником коричневую бурду, дохрустев сахарком, он деловито приподнялся, отряхнув брюки:
-Ну что, ребята, за работу?
За окнами вагонов то и дело мелькали населенные пункты, залитые последними лучами заходящего солнца. Уфимцев с интересом рассматривал их через разбитое окно в тамбуре, когда группа в очередной раз остановилась после прохода через вагон.
-Мужики, - возбужденно проговорил Кулюкин, - вы ничего подозрительного не заметили? Того самого здорового косого чечена, а?