Уфимцев вышел на крыльцо, бросил взгляд поверх крыш, в черное холодное небо (к ночи стало сильно подмораживать) поднял воротник куртки и облегченно вздохнул: еще один рабочий день кончился. Он вышел на тихую улицу, до которой едва долетал шум находившейся метрах в двухстах Красной площади. (В Ярославле, как и в Москве, есть Красная площадь, только без мавзолея, зато с гигантским Ильичем, указывающим перстом в сторону храма Ильи Пророка и обращенным задней частью к сталинскому дома, прозванному горожанами из–за особенностей архитектуры "штанами").
Игорь подумал, что он не кокетничал, когда говорил Шведу о "временной творческой импотенции". Действительно уже с месяц у него был творческий застой. Уфимцев с трудом выполнял необходимую норму в две тысячи строк, пробавляясь, в основном, подписями к чужим фотографиям и громоздкими отчетами с пресс–конференций, где не требуется не анализа, ни ума.
Ему было скучно.
Игорь с удовольствием вспоминал свои предыдущие месяцы работы в газете, когда с радостью хватался за любые темы, писал по ночам, не обращая внимания на усталость, и искренне радовался, что за любимую работу, на которой он был готов пахать чуть ли не бесплатно, ему еще платят деньги. А сейчас? Сейчас все изменилось. Какая–то апатия… Черт, откуда она взялась?
Уфимцев глубоко вдохнул морозный воздух и напомнил себе, откуда впервые появилось у него сосущее чувство разочарованности.
… В тот вечер Уфимцев с удовольствием хлопнул по клавише пишущей машинки, ставя на материале точку, считал текст, бросил стопку листов на стол машинистке и засобирался домой. До начала постановки в театре оставалось два с половиной часа, за это время требовалось успеть из центра домой - в самый большой спальный район города, натянуть костюм, повязать галстук и купить для Любы букет цветов. Да, той самой, с которой он познакомился в автобусе в Рыбинске при весьма неприятных обстоятельствах.
Игорь едва успел влезть в рукава куртки, как на пороге кабинета появилась фигура главного редактора. При его виде нехорошие предчувствия зашевелились в душе Уфимцева: Давицин не имел привычки просто так разгуливать по отделам газеты.
-Тебе из УВД сейчас не звонили? - редактор сразу взял быка за рога.
-Нет, - ответил Уфимцев, предчувствуя, что свидание с Любой, как и культурная программа с театром начинает накрываться медным тазом.
-Странно, - пожал плечами Давицин, - Впрочем, это без разницы… Милиция сегодня вечером проводит в городе рейд по борьбе с "шапочниками". Не мне тебе объяснять, что в последнее время эта братия вообще распоясалась, Срывают меховые шапки с голов даже в людных местах. Естественно, в УВД хотят не просто шухер навести, но и чтобы пресса осветила героические усилия правоохранительных органов по борьбе с преступным элементом. Поскольку ты эту тему курируешь, никого другого я посылать и не собирался… Что–то не так? - спросил главный редактор, заметив кислую мину на лице Игоря.
-У меня сегодня вечером культурная программа намечена. С походом в Волковский театр.
-Игорь, мне очень жаль разрушать твои личные планы, но сам посуди: посылать больше некого. Все разбежались по заданиям, да и тема, как ни крути, твоя. Не девчонок же из отдела культуры посылать. Кстати, о культуре… В компенсацию сегодняшнего пропущенного визита в театр, возьмешь в отделе пару контрамарок на любой спектакль. Я скажу завотделом… Пойми, я не так часто обращаюсь к тебе с подобными просьбами.
"В среднем, раз в месяц", - отметил про себя Уфимцев.
-Я не хочу, чтобы нас обвинили в игнорировании освещения борьбы с преступностью, которая сейчас все больше дискредитирует демократическую власть… - шеф, понял, что изрек уж совсем неудобоваримое из арсенала недалекого прошлого советской журналистки, недовольно сморщился, разозлился от своей промашки и добавил, - В общем, полвосьмого в УВД оперативное совещание. Аккредитованные журналисты там тоже должны присутствовать. И вообще не мне тебе объяснять, что в газете ненормированный рабочий день!
-Только у творческих работников, - пробурчал Уфимцев.
Редактор вышел из кабинета, и Игорь длинно и заковыристо выругался: надо было уйти раньше на пятнадцать минут!
Теперь спешить не стоило. Игорь неторопливо перемотал к началу пленку в диктофоне, зарядил новую катушку в фотоаппарат, проверил вспышку. Потом вытащил из нижнего ящика стола початую пачку "Балканской звезды" - новых сигарет, которых местная табачная фабрика только выбросила в свободную продажу. Он засунул ее туда пару недель назад, делая очередную попытку бросить курить, и поплелся в конец прокуренного коридора к пепельнице.
Через час он сложил свои репортерские аксессуары в порыжевший кофр и направился в сторону театра - нужно было предупредить Любу, что культурная программа сегодня накрылась из–за производственной необходимости.
… - Ты что, прямо с работы? - оживленная, розовая от быстрой ходьбы девушка в светлом пальто появилась на "пятачке" перед академическим театром имени Федора Волкова как раз между второй и третье сигаретами.
Уфимцев отшвырнул в сторону едва раскуренную "балканину" и ответил:
-Не только с работы, но и на работу, Люб…
-На работу? - тонкие брови девушки удивленно приподнялись, - А как же мы? Как билеты?…
Уфимцев глубоко вздохнул и огляделся по сторонам, лишь бы не встречаться с ней глазами: в свете фонарей на массивных чугунных столбах мимо проходили нарядные парочки, пробурлил крикливый школьный класс, протопал сапогами взвод курсантов–первогодков, загнанный в театр для кассового сбора и повышения культурного уровня будущих офицеров - все мимо. А напротив него стояла и требовательно смотрела голубыми глазами девушка Люба, красивая девушка Люба, второй курс экономического, в шерстяном бежевом пальто, кокетливой круглой шапочке, с черной сумочкой на плече и пластиковым пакетом, в котором лежали туфли. Она смотрела, и ты должен был что–то говорить, оправдываться…
…А после этого лезть в прокуренный милицейский "уазик" и смотреть, записывать, снимать на пленку, как люди в серой форме будут крутить руки мерзавцам, сорвавшим за десять минут до этого ондатровую шапку у сорокалетней гражданки Ивановой, возвращавшейся домой со смены на заводе, где уже три месяца не платят зарплату. Новую шапку, взамен этой, оставшейся с благополучных "застойных времен", ей уже не купить. Мерзавцы же эти окажутся молодыми парнями с того же завода, уволившимися из–за невыплат и ставшими грабителями. Все это он видел уже не раз.
-Срочное задание редакции, Любаш, - выдохнул Игорь, - Ничего нельзя сделать - работа такая. Да и вообще, помнишь, как мы с тобой познакомились?… Это тебе, - он вытащил из–за отворота куртки букетик гвоздик, в качестве жалкой моральной компенсации.
Люба обиженно вздохнула, но цветы взяла.
-Пойдем хоть кофе попьем, - предложил Игорь, - Уж коли так получилось. У нас есть целый час. Тут недалеко, в "Бристоле".
-"Бристоль"? - переспросила Люба, - Где это и что это такое?
-Кафешка напротив корпуса университета на Андропова. В ней в основном студенческая молодежь собирается, неформалы разные, ну и представители творческой интеллигенции.
-Впервые слышу, - наморщила носик девушка, - Впрочем… Пойдем!
… - Ну и где здесь представители творческой интеллигенции? - с издевкой спросила Люба, когда они вошли в узкое помещение кафе с окнами, забранными цветными витражами, с трудом пропускавшими свет даже в яркий солнечный день.
Игорь поставил две чайные чашки из старого общепитовского фарфора на столик для "стоячих посетителей" (других здесь просто не было) и с комическим удивлением огляделся.
За соседними столами курили, стряхивая пепел в блюдечки из–под чашек, дули кофе, потихоньку - портвейн и водку, доставая осторожно бутылки из внутренних карманов курток, десятка два парней и девушек самого разнокалиберного вида. Рядом с Игорем и Любой скромно коротали время две девчонки лет по семнадцать, увешанные аксессуарами племени хиппи: фенечками, ксивниками, бахромой и прочими прибамбасами.
Уфимцев успел перехватить иронично–презрительный взгляд Любы, которым она окинула широкие юбки девчонок с немыслимым узором, скромные короткие курточки, сопоставив их со своим пальто.
От столика в углу Уфимцеву приветственно махнули. Он тоже поднял руку.
-Знакомые? - не меняя пренебрежительного выражения лица спросила Люба.
-Так, пару раз выпивали вместе. Вон тот, коротко стриженный, бывший студент мединститута, хороший кулачный боец. Кличка - "Могучий". Он на хирургии учился, с тех пор у него присказка: "сам сломаю - сам сошью". Рядом с ним, по правую руку - ну тот, который водку разливает - студент художественного училища, на дизайнера учится. А вон тот, с круглой азиатской физией, что сейчас стакан подставил - вообще незаурядный человек, последователь тибетских монахов, чуть не экстрасенс.
-И что он может, этот экстрасенс? - Люба уже с интересом рассматривала собутыльников.
-Черт его знает, - ответил Игорь, - Я как–то не особенно верю в эту чепуху. Впрочем, когда еще в Москве учился, с парочкой паранормалов познакомился. Один мне мой жизненный путь нарисовал. Знаешь, прошлое совпало, будущее до сих пор совпадает… Но это неважно сейчас… Потом расскажу как–нибудь. Так вот, другой экстрасенс битый час вокруг меня прыгал - я ему сказал, что ничего не напишу в газету про него, пока не продемонстрирует свои возможности - прыгал - прыгал, а потом заявил: "У вас слишком сильное биомагнитное поле. Не могу, через него пробиться". В общем, подольстил, а мне и крыть нечем.
-Так и не написал?