- Да ну что ты! - безмятежно махнула рукой Маша. - Тебе показалось! А страдать он вообще не умеет. Это ему не дано! Он легкомысленный от природы. Видишь, едет с красивой девушкой, к ней домой, а дома у него есть жена… Тоже ничего себе… И еще молодая…
- Это не имеет никакого значения, Мари, - серьезно сказал Бертил. - У меня было много жен…
- Да, ты у нас тоже специалист по женам, - пробормотала по-русски Маша и тотчас извинилась: - Прости, я хотела сказать, что ты плохо его знаешь…
- И ты тоже, - справедливо заметил Берт.
Как они все надоели ей сегодня… Просто нет никаких сил… Она хочет только одного: бросить их всех, однажды и навсегда, послать их всех подальше, грубо и однозначно, и метнуться на вокзал, ворваться в поздне-вечернюю, теплую и грязную электричку… И промчаться знакомым проспектом, взлететь без остановки на четвертый этаж, вбежать в квартиру и повиснуть у него на шее… И увидеть его темные глаза, лохматую голову, и вдохнуть в себя запах его лосьона, его волос, его рук… Вот сейчас, немедленно, бросить все и метнуться на вокзал…
Бертил пристально наблюдал за ней.
Выходи замуж и уезжай!.. Так сказала недавно Инна Иванна. Прочь отсюда как можно скорее и дальше! И выброси из головы глупости, забудь думать раз и навсегда обо всех на свете Мытищах, электричках и своих сомнительных родственниках! Здесь ты окончательно запутаешься, изверишься и сойдешь с ума! У тебя есть прекрасный вариант!
Прекрасный…
Маша взглянула на Бертила, с трудом удерживаясь от слез.
Мама, он у тебя тоже был… Это прекрасный вариант наоборот… "Если хочешь сойти с ума, лучше способа нет…"
Масяпка, родненькая…
Все хорошо, Берт, все просто отлично!..
Наконец в микрофон объявили долгожданную станцию. Маша облегченно вздохнула, но тут же с тревогой подумала: а вдруг милая пассия огромного сердца Леонида живет по соседству с Машей?.. Или вообще в одном доме…
Маша плохо знала даже соседей по подъезду. Была ненаблюдательна, невнимательна и в последнее время не часто ночевала на Университетском, нередко оставаясь у Инны Иванны. Ночевать в пустой квартире Маша не любила, побаивалась, ночами вздрагивала от любых посторонних непонятных звуков, просыпалась, вставала, зажигала свет… А теперь появился Вовка…
Бройберг весело и загадочно посмотрел на Машу.
- Мария, Леночка хочет пригласить вас с Бертилом к себе! Посидим, поболтаем, выпьем чаю…
Значит, ее зовут Леночка… И только ее милого приглашения именно сейчас Маньке как раз очень недоставало…
Хитрый Ленька тотчас повторил свое приглашение на дурном английском, повернувшись к Бертилу. Хоть бы не позорился… Леночка стояла рядом и хлопала длинными ресницами. Прелестная девочка… И на редкость сообразительная…
Бертил радостно заулыбался.
- Спасибо! Мы обязательно зайдем к вам! Это близко с домом Мари? Но, если можно, в другой раз. Может быть, завтра… Да, Мари?
И он внимательно взглянул на Машу. Слава Богу, догадался отказаться… А то ведь его могла понести нелегкая… Бывший моряк совершенно непредсказуем и неуправляем, вроде его второй жены испанки. Раньше так назывался в России грипп…
Они все вместе, дружной четверкой, вышли на Ломоносовский проспект.
- Пойдем пешком? - спросила Маша Бертила. - Тут недалеко. Троллейбуса не дождешься…
Жених кивнул и вопросительно показал глазами в сторону Бройберга и Леночки, которые неотступно следовали за ними по пятам.
- А вы где живете? - спросила Маша милую даму, мечтая как можно скорее отвязаться от ее почетного сопровождения.
Какое счастье: девушка жила возле театра Джигарханяна!..
Маша и Бертил радостно помахали вслед Леночке и Леониду, еще раз клятвенно пообещав зайти к ним на днях, и двинулись к Университетскому проспекту мимо цирка. На ходу Маня давала короткие разъяснения. Быть экскурсоводом оказалось нелегко: все-таки очень непростая и довольно занудная профессия.
- А вот там, - Маша затормозилась на перекрестке, - вот там, в саду Астрономического института, где обсерватория и телескоп, глядящий на звезды, весной поют соловьи…
Она замолчала, вспомнив, как часто в студенческие годы они с Вовкой слушали здесь соловьиное щелканье… И смотрели на звезды… Без телескопа…
- А в Швеции есть соловьи?
Бертил замялся.
- Странно, Мари, но я не могу ответить на такой простой вопрос… - смущенно отозвался он. - Я слишком долго не жил там… плавал и оставался в других странах… Наверное, есть… Вот ты приедешь и найдешь их весной по свисту…
- Ну, да, обязательно… - пробормотала Маша. - Весной…
Весной в Москве без нее неясно забормочет о чем-то в трубах грязная вода… Весной здесь без нее зашушукаются с ветром стремительно зеленеющие деревья… Весной без нее загомонят птицы и начнут разбивать крыльями сопротивляющийся воздух…
Весной без нее Инна Иванна вновь наденет свое летнее безвкусное, разлезающееся по швам крепдешиновое платье в цветочек и грустно, одиноко поплетется в магазины на Сухаревку, тоскуя по Антошке…
Весной Вовка найдет себе другую женщину… Потому что "лучше быть сытым, чем голодным, лучше жить в мире, чем в злобе, лучше быть нужным, чем свободным, это я знаю по себе…"
Весной…
- Весной мы поедем с тобой к морю, в мой маленький, но очень уютный домик, - сказал Бертил. - И ма Берта будет рядом. Я почему-то уверен: вы обязательно понравитесь друг другу… А ты любишь животных, Мари? Или только птиц?
- Животных?.. - рассеянно переспросила Маня. - Что ты имеешь в виду? У тебя в дачном саду живут северные олени, а на берегу пасется стадо моржей?
Берт засмеялся.
- У меня дома две милые персидские кошки и три собаки - афганская борзая, колли и сенбернар. А, кроме того, два хомячка, пара волнистых попугаев и аквариум с рыбками.
Маша ошеломленно замолчала. Две кошки и три собаки?..
- А зачем так много? - в замешательстве прошептала она. - Нет, я, конечно, люблю собак… И кошек тоже… Но не в таком количестве…
Жених разочарованно вздохнул.
- Я так и думал… Ничего, мы что-нибудь придумаем… Кошек с удовольствием возьмет ма. Колли заберет Хуан, он до сих пор умудряется ездить верхом на этой умной и безотказной собаке… Настоящий ребенок, избалованный Кончитой!
- Мы, наконец, пришли, - объявила изнервничавшаяся и замученная Маша. - Вот мой дом!
Что там делает сейчас Вовка?..
В квартире стоял затхлый воздух давно непроветриваемого помещения, пахло пылью и еще какой-то неопределенной дрянью. Зато тепло.
- Раздевайся, Берт, - зажигая свет, сказала Маша.
Она с удовольствием сняла жакет и сапоги и распахнула настежь окна в комнате и на кухне. Потянуло прохладой, сыростью и бензином близкого Ленинского проспекта.
- С едой у меня слабовато, - призналась Маня. - Но ты недавно ел у мамы и поэтому сыт. Утром что-нибудь придумаем. Я часто живу на Сухаревке… А вот выпить найдется…
Маша пошарила в шкафу на кухне и вытащила давно забытую початую бутылку коньяка. Берт осторожно прикрыл в комнате окно и тоже пришел на кухню.
- О, снова коньяк! - сказал он, внимательно рассматривая этикетку, словно пытаясь прочитать по-русски. - Мари, что это за буква? Ты хочешь меня напоить?
Маша, смеясь, отобрала у него бутылку.
- Хочу! О буквах поговорим потом. Садись и будем пьянствовать. За что пьем?
Берт вымыл руки и присел к столу.
- У тебя тоже очень хорошая квартира. Значит, ты хочешь продать эту? По-моему, это сделать легко. А пить мы будем за нашу жизнь в Швеции и, конечно, за тебя, Мари! Чтобы ты всегда оставалась такой же молодой и красивой! Сначала за это.
Маня с готовностью чокнулась с ним и лихо опрокинула в себя рюмку. Коньяк обжег горло. Редкостная гадость… И дорогая притом…
Вовка, наверное, уже лег спать… Ему завтра рано вставать на работу… Раньше у них была машина… Кажется, "Волга"… Неужели теперь нет никакого авто? Вряд ли… Скорее, стоит в гараже и дожидается приезда хозяина. Главы семьи. Машиного отца…
Маня вспомнила, как Вовка спит… Как он всегда почему-то вздрагивает, засыпая, как утыкается длинным носом в ее волосы, как иногда недовольно сопит, когда его не вовремя будят… Она вспомнила его запахи, его голос, его руки… "Все вы, губы, помните, все вы, думы, знаете…"
Бертил опять тонко почувствовал ее настроение.
- Ты снова сейчас где-то очень далеко от меня, Мари, - заметил он. Едва не поинтересовался, с кем, вовремя затормозившись на полуслове. - Кожа, как у ребенка…. - Берт протянул руку и погладил Машкину щеку. - У женщины не принято спрашивать о ее возрасте… И все-таки сколько тебе лет, Мари?
- Я же тебе писала, - обиделась Маша. - Ты что, все уже забыл?
- Нет, не забыл, - Берт задумчиво водил пальцами по ее щеке. - Я ничего не забыл… Просто в это трудно поверить…
- Да ладно! - махнула рукой слегка опьяневшая Машка. - Ничего не трудно! Вон сын уже какой! Скажи, Берт, а зачем тебе нужна именно русская жена?
Берт улыбнулся и отвел руку.
- Я ждал такого вопроса… Только причины совсем не те, о которых ты думаешь… Дело вовсе не в вашей известной всему миру неизбалованности. Русские популярны именно своим долготерпением и умением выживать в любых условиях. Но как раз это для меня не главное…
Он замолчал. Маша с интересом ждала продолжения.
- Я сам не знаю, Мари… - смущенно выговорил, наконец, Берт. - Это, наверное, смешно, но действительно не знаю… Просто захотелось - и все… И я не стал бороться сам с собой… Не могу ничего тебе объяснить…
- Смешновато… - по-русски сказала Маша. - Извини… Очень сложно перевести… В английском так мало суффиксов…