– Я не буду писать заявление об исчезновении Нади, – сказал Вениамин. – Моя жена исчезла не случайно и не внезапно. Она ведь сказала и мне, и Вере, что вернется домой. Следовательно, никто ее не похищал.
– И что же теперь делать? Сидеть сложа руки? – всхлипнула Ася. – Она же такая… такая беззащитная, наша девочка.
– Надя уже давно не маленькая, – напомнила Эля. – Думаю, что она имеет право на личную жизнь.
– У тебя одно на уме! – раздраженно бросил Алексей.
– Я считаю, что нам надо набраться терпения и ждать, – подытожил Вениамин. – Алексей разыщет мать Нади, и, возможно, что-то прояснится. Больше ничего мы предпринимать не будем. Пока. Это мое решение.
– Вам виднее, – вздохнула Ася.
Эля ушла, а Вера сказала Вениамину, что побудет рядом с ним еще несколько дней.
– Мне только надо съездить домой и написать заявление на отпуск за свой счет, – сказала она и не заметила, как загорелись при этих словах глаза Алексея. – Не хочется потерять работу.
– Я отвезу вас туда и обратно, – сказал он Вере.
Она пошла собираться, а Вениамин спросил у приятеля:
– Что это ты туда зачастил?
– Влюбился, как пацан, – признался Алексей. – Сам не знаю, как это объяснить, но я потерял голову от Лили.
– А ты не слишком торопишься с разводом?
– Наши с Элей отношения подошли к логическому завершению. Впрочем, нам давно надо было разбежаться. Встретив Лилю, я понял, что потерял не один год своей жизни.
– Привез бы ее сюда, познакомил бы.
– Не поверишь, но я видел ее всего несколько раз, – улыбнулся Алексей.
– А она хоть подает тебе надежды?
– Пока нет.
– И на что же ты рассчитываешь?
– Только на хорошее, друг.
Вениамин опять закурил.
– А если она тебе откажет? – спросил он, выпустив облачко дыма.
– Тогда буду жить один. Это, по крайней мере, лучше, чем жить с Элей.
– Смотри сам, – сказал Вениамин.
– Я готова, – произнесла появившаяся в дверях Вера. – Ася согласилась побыть с Аленкой до моего приезда.
Алексей снова встретился с Лилей, и она показалась ему еще более привлекательной, чем раньше.
– Можно сегодня напроситься к вам на чай? – спросил он.
– Только на чай, – улыбнулась Лиля. – Я недавно пришла с работы и не успела ничего приготовить. Если бы я знала, что у меня будет гость…
У Алексея потеплело на душе. Она сказала "гость", имея в виду его. "Значит, у меня все-таки есть маленькая надежда", – подумал он, заходя к женщине в комнату.
Они пили липовый чай, и он казался Алексею намного вкуснее цейлонского, который был у него дома. Такой же липовый отвар готовила его мать, если он в детстве простужался. Погрузившись в воспоминания, Алексей не заметил, что сидит молча, держа в руках уже пустую чашку.
– Может, еще? – Голос Лили вывел его из задумчивости.
– Что? Да. Нет-нет, спасибо, – рассеянно пробормотал Алексей и встретился с женщиной взглядом. Она смотрела на него с вежливым участием, не более того.
– Я подал на развод, – сказал он, глядя Лиле в глаза. От него не укрылось, что в них промелькнула искорка и тут же исчезла.
– Это ваши семейные дела, – произнесла Лиля тихо.
– Спасибо за чай. – Алексей поднялся со стула. – Было очень вкусно.
– Спасибо, что зашли, – ответила она.
Алексей дошел до двери, взялся за ручку, потом резко обернулся.
– Я развожусь ради вас, – сказал он и сам удивился своей смелости.
– Не стоит, – произнесла Лиля, и Алексей до конца не понял, что означали ее слова.
– Я хочу быть рядом с вами.
– Не стоит в одночасье рушить то, что строилось годами, – сказала Лиля, глядя ему в глаза. Потом добавила: – Даже ради другой женщины.
– Вы необыкновенная.
– Я обычная, не льстите мне.
– Я знаю, что говорю. – И Алексей, простившись, быстро вышел из комнаты. У него горели уши, как у мальчишки.
Глава 33
Надя снова зашла в палату, где лежала Яна. Она застала девушку за чтением книги. Надя присела на краешек кровати, и Яна отложила книгу в сторону.
– Читаешь? – спросила посетительница, взяв томик в руки. – О чем? Нравится?
– Да. Роман о любви. Героиня очень дерзкая, смелая. Я бы так не смогла. Я всегда была слишком мягкой. Впрочем, какое теперь имеет значение, какой я была раньше? В настоящее время я – трухлявая колода, которая лежит на пути у близких людей, мешает всем и рассыпается на глазах, – проговорила Яна с горьким сарказмом.
– Яночка, деточка, – Надя погладила ее тонкую руку, – нельзя победить болезнь с таким настроением. Ты должна быть сильной и бороться каждую минуту.
– Я боролась, но болезнь оказалась сильнее. Ей достались лавры. Увы!
– Ты, детка, не права. Когда-то давно, когда я была совсем девчонкой, я оказалась никому не нужной. Меня выставили за дверь, и я очутилась ночью в лесу. Была поздняя осень, шел дождь со снегом, и я поняла, что мне конец. Я упала в лужу с ледяной водой, и мое тело покрывалось льдом. Было очень-очень страшно. Страшно, больно и одиноко. Но случилось чудо: меня спас один добрый человек. Я хочу, чтобы ты верила в чудеса. Поверь мне, они случаются.
– Тетя Надя, – улыбнулась девушка, – я ценю вашу заботу. Я уже успела привязаться к вам, как к родной. Но я уже взрослый человек, медик, хоть и не доучившийся. Я трезво смотрю на вещи – болезнь делает людей старше и мудрее. Есть факты, а они, как говорят в милиции, вещь упрямая. Я доживаю последние дни, а мой отец ходит с протянутой рукой по организациям, выпрашивая деньги для донора. Да и донора пока нет. Если случится чудо…
Яна замолчала.
– Если не хочешь обсуждать эту тему, давай ее закроем, – предложила Надя после паузы. – Разве нам больше не о чем поговорить?
– Есть, – улыбнулась Яна.
– О чем же?
– О любви, например. Вы любили по-настоящему?
– Да, любила до потери пульса.
– И пронесли это чувство через всю жизнь?
– Нет. К сожалению, бывает, что от любви до ненависти один шаг. Я испытала это на себе и возненавидела человека, от которого когда-то была без ума. Иногда один поступок может разрушить целую жизнь.
– Вы видитесь с ним сейчас? – Яна так увлеклась разговором, что приподнялась и не заметила, как книга соскользнула с постели и упала на пол.
– С того дня, как я его возненавидела, наши пути не пересекались. И пусть так будет и дальше.
– А мне кажется, надо уметь прощать. По-моему, на это способны только сильные личности.
– Я пыталась так думать, перечеркнула прошлое, начала новую жизнь, но нельзя избавиться от воспоминаний, они тянутся за тобой невидимой нитью. Прошлое разыскало, настигло меня…
Яна молчала.
Она не решалась спросить, что совершил человек, которого эта женщина любила, а сейчас так ненавидит. Когда Надя говорила о своих чувствах к нему, ее глаза потемнели.
Открылась дверь, и в палату вошла женщина. Она была полненькой и круглолицей. На вид ей было около пятидесяти. Было ясно, что эта женщина из деревни. Надя про себя отметила ее сходство с Нашей Асей.
– Всем добрый день, – весело произнесла женщина и широко улыбнулась. – Как тут моя лапушка?
Она подошла к тумбочке и положила на стол большую гроздь винограда.
– Знакомься, – сказала ей Яна, – это тетя Надя. Мы с ней познакомились в больнице и уже подружились.
– А меня зовут Оля, – сказала женщина и по-мужски крепко пожала Наде руку.
Надя собралась уходить, решив, что пришла мать девушки и не стоит им мешать. Она была уже у двери, но потом повернулась и спросила:
– Яна, я все смотрю на тебя и думаю, где раньше мы могли с тобой видеться?
– У меня хорошая память, и я знаю, что прежде мы с вами не были знакомы, – ответила девушка. – Вам, наверное, показалось. У меня довольно типичное лицо.
– Я прекрасно помню твои глаза, – настаивала Надя. – Я не могла ошибиться.
– Ой, девочки, – вмешалась Оля, – это только кажется, что земля большая, а на самом деле это не так. Вы где угодно могли встретиться: на улице, в автобусе, в магазине. Бывает же так: мельком увидишь человека где-нибудь – в транспорте, в аптеке, в больнице, – поговоришь с ним минуту, а в памяти надолго остается его образ. А того, с кем прожил рядом не один год, память не хранит.
– Возможно, – немного поколебавшись, сказала Надя, – но мне все-таки кажется, что я видела глаза Яны очень близко…
– Все может быть, – не стала спорить Оля.
Глава 34
Алексей возвращался домой. Ему удалось разыскать Сизову Алевтину Митрофановну в глухой деревне. Он давно не видел такого запущенного жилья. По двору бегали куры и вместе с ними – маленький поросенок вьетнамской породы. Похоже, что здесь никогда не убирали: вся эта живность так загадила небольшой двор, что Алексей поскользнулся и чуть не упал. В ветхом домике было почти так же грязно, как и на улице. Хозяйка сидела посреди комнаты на самодельном, грубо сколоченном табурете и курила "Беломор". На ней была кофта с дырами на рукавах и глубокие галоши, на которых засох навоз. В комнате было душно и пахло дешевыми сигаретами и перегаром.
Алексей поздоровался и попросил разрешения войти в дом.
– Заходи, раз уж тебя принесла нелегкая, – сказала женщина грубым голосом.
Он смотрел на нее и не мог поверить, что это существо произвело на свет утонченную Надю.
– Вы Сизова Алевтина Митрофановна? – спросил он с порога, потому что никто не предложил ему пройти и присесть.
Собственно говоря, присесть здесь было негде. Кроме табуретки, которую занимала хозяйка, из мебели была только кровать, заваленная грязным тряпьем.