- И в целом фильм отличный. Я читал однажды в журнале, что вы, перед тем как согласиться на роль, ставите условием познакомиться со сценарием.
Сакар снова оторвал взгляд от жены:
- Да.
- А что значит сценарий для фильма?
О пытка!
- Ну, это подготовка литературного произведения к киносъемке.
- Я разделяю вашу позицию. Безусловно, читать сценарий надо прежде всего для того, чтобы была какая-то гарантия, что он соответствует вашему дарованию.
- Спасибо… Спасибо…
Женщина прерывисто застонала, и врач с упреком сказал:
- Нет, это не то, что мне надо. Женщина сама должна родить.
Сакар склонился над ее ухом и прошептал:
- Немного напрягись, моя дорогая. И тогда Аллах принесет нам радость.
Доктор засмеялся:
- Сделай так, как говорит этот ответственный человек.
Затем он повернулся к Сакару:
- О том, что вы вместе играли в театре, я узнал только из одной статьи в журнале. На сцене я никогда не видел ни вас, ни ее. Я ведь не большой театрал.
И после минутного молчания заговорил снова:
- Да вы меня не слушаете!
Сакар очнулся, его мучения усиливались, становились нестерпимыми.
- Скажите мне, а какая ваша самая любимая роль?
- Наверное, роль военного.
- Вы что имеете в виду фильм "Пожар без огня"? Нет… Нет…
Крики вырывались из ее груди, поднимаясь откуда-то из самых глубин, и достигали такой силы, что, казалось, из горла вот-вот вылетят разорвавшиеся на куски внутренности. Доктор побуждал ее к действию, быстро и сосредоточенно работая рукой за перегородкой. Затем Сакар услышал несколько глубоких, переходящих в стоны вздохов, растворившихся в полной тишине. Он перевел взгляд с синего измученного лица жены на ее голени, затем на врача, спрашивая себя, означает ли это долгожданный радостный конец?! Подошел кардиолог, пощупал пульс, акушер же отошел на шаг, снял халат и перчатку, обошел кровать и остановился возле него, улыбаясь.
Сакар прошептал:
- Ну что, слава Аллаху?
- Во веки веков слава. Пойдемте.
Он прошел во внутреннюю комнату, Сакар последовал за ним. Там врач заговорил:
- Прекратилась родовая деятельность. Схватки не возобновятся по меньшей мере еще часа четыре. - И добавил, покачав головой: - А если она не сможет родить сама, придется делать операцию.
- Операцию?!
- Почему нет? Сердце у нее здоровое, она не страдает никакими заболеваниями. Разве я не говорил вам в последний раз, что лучше бы избежать беременности?
Сакар растерялся. Он направился в приемную и оказался среди многочисленных родственников, которые восприняли известие с большим волнением. Они прошли в палату к роженице, но, найдя ее погруженной в глубокий сон, вернулись обратно. Сакар был в таком состоянии, что не мог оставаться на одном месте. Он испытывал острую потребность двигаться. Сев в свой "додж", он поехал в кафе "Солнышко", где обычно собирались его коллеги и где он надеялся ни на кого не наткнуться в столь ранний час. Однако у входа в кафе его кто-то громко окликнул. Сакар увидел друга и устроился рядом с ним на террасе, под открытым небом, по которому плыли осенние облака.
Гамиль аз-Зияди уже поджидал Сакара, важно восседая на стуле, и величием веяло от его крупной, тучной фигуры. Он был старым другом Сакара еще со времен начальной школы. Сейчас же он слыл одним из самых рьяных завсегдатаев и поклонников театра. Сакар очень нуждался в душевном участии:
- Закажи мне чашку кофе, а то я в полуобморочном состоянии.
Гамиль заказал кофе и спросил:
- Что-нибудь случилось, не дай бог?
У Сакара зазвучали в ушах слова врача, но ему показалось, что приятель даже не дрогнул при слове "операция".
- Все будет в порядке, с помощью Аллаха. Женщины рожают со времен Евы, а потому не бойся.
- Бедняжка ужасно страдает: говорят, операция опасна.
Гамиль съел немного арахиса с полного кофейного подноса, призывая Сакара последовать его примеру:
- Врачи сами распространяют подобные слухи, чтобы оправдать свое вмешательство и удовлетворить свои потребности. А вот их потребности - это, действительно, опасно!
Он засмеялся, вспомнив, видимо, нечто подходящее к случаю, и, прежде чем Сакар успел открыть рот, сказал: - Когда родился мой сын Исмаил, знаешь, что было?
Сакар уже начал выходить из себя, разозлившись на Гамиля, презревшего его, Сакара, страдания и отсрочившего, да еще и на весьма неопределенное время, то утешение, на которое он так надеялся.
- Мать родила его за восемнадцать часов! Схватки начались в шесть утра, а к полуночи она уже благополучно разрешилась. О каких муках ты говоришь? Что ты там себе нафантазировал? К тому же она рожала дома с помощью всего лишь повивальной бабки, а не доктора и не дьявола!
Сакар покачал головой:
- А все же, что ты знаешь о кесаревом сечении?
- Блеф врачей. А что, у нее давление? Белок? Диабет?
- Да нет.
- Ну тогда ничего. Когда родилась моя дочь Азиза, нам тоже сказали, что необходимо кесарево. А почему? Да просто роды длились дольше, чем предполагалось, и акушерка обратилась за помощью к доктору, а тот посоветовал перевести жену в больницу, чтобы срочно прооперировать. И мы еще не отошли и на метр от дома, как она разрешилась.
Сакар следил за ним взглядом, полным гнева и злости. А Гамиль с удивительным аппетитом молотил арахис, всем своим видом показывая, что испытывает при этом необыкновенное удовольствие. И вот он пустился в пространные воспоминания:
- По-настоящему тяжело было, когда рождалась Сусан, моя племянница, дочь сестры.
Сакар упорно смотрел в пол, чтобы скрыть свои муки.
Гамиль, не замечая его состояния, продолжал:
- У нее было слабое сердце. Врачи единодушно решили делать операцию. Мужа просили дать письменное согласие. Ну и разрезали девочке живот.
- Разрезали живот?!
Гамиль рассмеялся:
- Да она теперь здорова, как спортсменка.
В голове Сакара внезапно пронеслась живая картина, ему показалось, что речь идет о совсем других родах. Он быстро подошел к телефону, спросил о состоянии жены, получил ответ, что она спокойно спит, и, скрепя сердце, вернулся на место.
- Тебе надо возвратиться в театр. Я не люблю кино. Но если, конечно, хочешь, работай и там и там. Только не отдавай себя целиком кино.
Сакар вяло пробормотал:
- Я же оставил театр более двадцати лет назад.
- Ну и что из того? Между прочим, и Самир Абд аль-Алим думает так же. И кстати, я его встретил прямо перед твоим приходом в кафе. Он спрашивал о тебе. Мне показалось даже, что он звонил тебе домой, пока ты был в больнице.
- Чего он хотел? Он не сказал?
- Никак нет. У него, ты знаешь, бесконечные идеи. Однако он приличный и порядочный человек…
Сев за руль, Сакар отправился в редакцию журнала "Речь людей", где нашел своего друга, критика Абд аль-Алима, почти погребенным под грудой бумаг, сваленных у него на столе. Они обнялись. Самир тут же заговорил:
- Я тебя везде искал. Где ты был?
Сакар сел и мысленно уже благодарил случай, приведший его сюда, где он сможет наконец поведать о своем горе.
- Я был в больнице. Радыя рожает.
Самир поздравил его хорошо поставленным голосом оратора и склонился над бумагами, видимо разыскивая что-то очень важное. Тогда Сакар сказал:
- Роды сложные. Есть опасение, что операция неизбежна.
Казалось, Самир не услышал его, настолько он был погружен в свои поиски. Однако он радостно отозвался:
- Нам нужен хороший комедийный актер.
Сакар повысил голос:
- Роды сложные. Есть опасение, что операция неизбежна.
Самир внимательно посмотрел на него, на мгновение замолчал. И у Сакара в голове вновь пронеслись слова врача. Критик сказал:
- Бог даст, все окончится благополучно. В медицине большой прогресс. Эпоха опасных операций давно миновала.
Затем он принялся рассуждать:
- Я сам пришел в этот мир через кесарево. Да еще в то время, когда медицина была, сам знаешь, на каком уровне…
Тут у Самира вырвался вздох удовлетворения: он наконец наткнулся на те самые бумаги, которые так усиленно искал. Он стал заботливо располагать их по порядку и заговорил уже с новой интонацией, свидетельствовавшей о том, что он начисто забыл, о чем шла речь:
- Я договорился с "Голосом арабов" о новой еженедельной программе. Она будет называться "Люди искусства". И мой выбор пал для начала на тебя.
- Но, говорят, кесарево опасно, а, Самир?
- Да нет ничего опасного. Завтра ты сам будешь смеяться над своими сегодняшними страхами. Самое важное, что для этой программы потребуется записать сцены из твоих старых спектаклей. Ну а что касается фильмов, то это совсем просто. Их можно записать в любое время или сделать новые копии тех частей, которые ты одобришь. Но вот спектакли, как их заснять? Как теперь соберешь старых актеров? И кто заменит тех, кто уже умер? Вот такие проблемы меня сейчас занимают. Они требуют много времени.
Сакар готов был вспылить, но сдержался и мрачно ушел в себя.
- А что ты думаешь о таком порядке: начнем со вступления, посвященного тебе. Это я сделаю сам. Затем последует диалог между нами. Я буду спрашивать, ты - отвечать. Это все будет перемежаться со сценами из спектаклей, кадрами из фильмов. Потом - беседа в кругу семьи, в твоем доме. Ах да, Радыя, видимо, будет плохо себя чувствовать, да облегчит Аллах ее муки!
- Аминь. Что ты знаешь о кесаревом сечении?
- Все будет хорошо, не верь врачам. Вся проблема заключается в том, чтобы заснять старые спектакли. Я уже связался со многими актерами. А у тебя есть сами пьесы?