- О, ха, это правая сторона Бэйсуотер-роуд.
- Нет, она слева.
- Нет, нет, - я неловко фыркнул. - Я хотел сказать: правильная сторона. Верная сторона.
- Что?
Бросить трубку?
Нет. Не суетись.
- Э-э, послушай, не стоит об этом. Скажи, ты будешь там завтра? Отлично, тогда почему бы мне не подойти туда, когда вы закончите, то есть когда? В полпятого?… В четыре? Встретимся и, может, сходим куда-нибудь выпить чаю? - Последовала пауза. Под мышками у меня защипало. - Что ты на это скажешь?
В обычном случае я бы придумал какую-нибудь оговорку, чтобы облегчить ей отказ, что-нибудь вроде "если ты, конечно, не работаешь". Или назначил бы встречу на более удаленный день, чтобы она могла дать уклончивый ответ, сославшись на неопределенность планов. Но сейчас я хотел бить наверняка, ведь я столько над этим работал. И тогда она заговорила.
- Хорошо… Почему бы нет.
Почему бы нет. Она, наверное, захочет, чтобы я заплатил за ее чай.
- Понятия не имею, почему нет. Так ты будешь там в четыре?
- Да, и…
- Хорошо. Тогда до встречи. - Я швырнул трубку и остался стоять на месте, так и застыв в скрюченном положении. Интересно, как ей понравилась моя резкость? Если применить Закон Нормана, что бы я сам почувствовал после этого? Скорее всего, поставил бы неотесанного придурка на место.
Вторник, полдень. Я неподвижно лежу в ванне, как старый грязный аллигатор, - не моюсь, лишь отмокаю и строю планы.
Что я надену? Черные ботинки? Голубой в полоску костюм или черный вельветовый с такими трогательными кожаными заплатками на локтях? Какой образ я выберу? За те два раза, что я с ней виделся, я подверг себя нескольким глобальным личностным преобразованиям, оказавшись, наконец, где-то между немногословным и непроницаемым страдальцем и хитрым, словоохотливым, демоническим, насмешливо-циничным и ищущим смерти нигилистом. Остановиться на этом или попытаться создать новый образ?
Почему Рейчел не даст понять, что она сама за человек? Я теряюсь в догадках. Если б она была хиппи, я бы говорил с ней о наркотическом опыте, знаках зодиака, картах таро. Если бы она придерживалась левых взглядов, я бы делал несчастный вид, ненавидел Грецию и ел консервированную фасоль прямо из банки. Если б она была спортсменкой, я бы играл с ней… в шахматы и в нарды. Только не говорите, что она именно та девушка, которая должна показать мне, какая эгоистичная глупость - делить людей таким вот образом; не говорите мне, что она намерена, приняв вызов, разложить меня по полочкам, распознать мою сущность и выставить ее в комическом свете. Я этого не переживу.
Я начал мыться, вычищая свои отверстия; если не содержать их в порядке, все пойдет вразнос. Куча работы - от выскабливания ноздрей до намыливания пупка. Конечно, жизнерадостно думал я, мне точно известно, что моя обеспокоенность тем, что это тело может сыграть в ящик, - просто внутренние страхи (об этом, кстати, стоит поразмыслить), но знание того, что это лишь страхи, совсем эти страхи не облегчает.
Используя расческу и пальцы, я причесал лобковые волосы. Это было правильно - привести себя в полный порядок перед встречей в Рейчел, ведь никогда не знаешь, какие сюрпризы тебе может преподнести жизнь. Однажды вечером в прошлом июле: в 10.05 на станции метро "Белсайз- парк" девушка велела мне убираться, пока она не позвала полицию; в 10.17 я лежал на полу - между нетронутыми чашками еще горячего чая, - помогая ей стащить свои грязные трусы. Надо признать, что девушка была весьма уродлива, а раздевшись, пахла гнойными язвами и разрытыми могилами, но все равно - надо быть готовым ко всему. У Джеффри была теория, что симпатичные девчонки любят секс больше, чем страшные. Возьмите хотя бы Глорию, с которой я виделся только вчера. Да, я отлично проводил время в Лондоне! Казалось, Оксфорд остался далеко-далеко, где-то в детстве.
Я обмотался полотенцем, на носках добежал до своей комнаты и, весь дрожа, скорчился у огня (все то, чего доктор Миллер советовал мне избегать). Рядом с моей комнатой тоже была уборная, на данный момент слишком грязная, чтобы ею пользоваться. Я мог бы вылизать ее, думаю, на следующей неделе, что будет, кстати, неплохим способом отблагодарить Джен и Норма.
Я вытерся, обсыпал себя с ног до головы тальком и влез в свои самые нескромные трусы. Опустив глаза, я оглядел впалую грудь, небольшой аккуратный животик, выступающие бедра, абсолютно безволосые ноги - совсем неплохо, хочу вам сказать. Одеваясь, я думал о том, какие доработки необходимо произвести в комнате. Я не мог быть столь же небрежен, как в случае с Глорией. Сто к одному; что мне не удастся заманить ее хотя бы в дом, не говоря уже о спальне, но по-любому все должно быть… как надо. Я собрал разбросанные блокноты и папки, почесал подбородок.
Не зная ее музыкальных вкусов, я решил не рисковать; все пластинки я сложил в две стопки; наверх первой положил "2001: Космическая Одиссея" (беспроигрышно); наверх другой (после недолгого раздумья) - подборку стихов Дилана Томаса в исполнении автора. Влажные салфетки - подальше от кровати: оставить их на стуле у кровати все равно что повесить плакат: "Я дрочу столько, сколько вам и не снилось". На кофейном столике были представлены пара текстов Шекспира и журнал "Тайм-аут"- интригующая дихотомия, возможно, но боюсь, что… нет, это не пойдет. Тексты были замусоленными и покоробленными после целого года таскания их с собой в школу. Я заменил их книгой Блейка издательства "Темз энд Хадсон" (опять же, беспроигрышно) и "Поэзией медитации", которая на самом деле была научным трудом по метафизике, хотя, если судить по обложке, могла бы оказаться и сборником стихов битников: пусть Рейчел интерпретирует это, как ей больше нравится. К сожалению, на обложке "Тайм-аута" красовалась стройная девушка с черными сосками. Тогда что вместо? Хватит ли у меня времени, чтобы выскочить и купить "Нью стейтсмен"? Пожалуй, нет. Я оглядел комнату. Что-нибудь неуместное, цепляющее взгляд? По истечении четверти часа я решил положить рядом с подушкой книгу Джейн Остин - сдержанное "Убеждение", - лицом вниз, открытую ближе к концу. "Так легкое касание / Изменит мироздание".
В три тридцать я стоял перед зеркалом одетый. Прищурив глаза, я исследовал лицо на предмет прыщей. Все чисто. Обычно меня не столько достают обыкновенные прыщи, сколько появляющиеся время от времени подкожные "громилы", те самые, которым нужно два дня, чтобы вырасти, и две недели - чтобы исчезнуть. Моим любимцем было Яйцо Циклопа, которое регулярно возникало у меня между бровей, придавая мне вид серийного убийцы. Но сегодня "громилы" отдыхали.
Я надел, затем снял, затем снова надел красный шарф в белую крапинку. В конце концов я все же убрал его на место: это было бы уже чересчур. Теперь, мечтательно глядя на себя в зеркало… Рейчел должна быть не в своем уме, чтобы упустить такой шанс: средней длины шелковистые, густые темные волосы, открытый взгляд карих глаз, тонкий рот, и эта линия подбородка - ее плавность и прямоугольность, ее мужественная китсианская симметрия. Я стиснул зубы, чтобы она яснее обрисовалась… Приветик. У меня все отлично, любовничек, а как у тебя?
Я отправился наверх выпить чаю, но тут зазвонил телефон. Это был Джеффри.
- Привет, - сказал я обрадовано, - я собирался звонить тебе вечером.
- Э-э-э… - последовала пятисекундная пауза. - Меня может не быть.
- Ты в порядке?
Опять пауза.
- Я хочу зайти. Я удолбался. Мне не дойти до дома.
Обхавался наркоты и взывает о помощи?
- Где ты сейчас, Джеффри?
- Э-э, погоди, щас посмотрю… да, метро "Южный Кен". Только пока я не хочу приходить. У меня… глюки, я хочу… собраться, но меня… ваще… глючит…
- Что за хрень ты городишь? Смотри, ты можешь прийти сейчас и подождать здесь, пока я вернусь. Или, если хочешь, подваливай позже. Скажем, около семи?
- Лучше, - сказал он, все еще настороженно.
- Или еще позже. Около восьми. Или в девять?
- Лучше.
- Послушай, почему бы тебе не подвалить когда захочешь?
Молчание, затем невнятное "да", снова молчание, щелчок.
Он позвонил через пять минут, чтобы сообщить, что с ним еще пара девчонок.
Я на секунду задумался.
- Отлично. Тащи их сюда, и я попробую выебать ту, которая не твоя. У тебя с собой какая-нибудь немыслимая наркота?
- Есть кое-что.
- Тащи ее тоже. Мне надо бежать. Я, наверное, буду после семи, или кто-нибудь еще здесь будет. Только послушай: если дверь в мою спальню заперта, не пытайся ломиться, ладно?
- Сунь-вынь?
- Может быть.
У меня оставалось только восемь минут, чтобы успеть добежать. Придерживая прическу руками, я выскочил из дома и понесся по улице. Джеффри приведет девчонок. То, как пройдет свидание, уже не казалось особенно важным.
Рейчел была одна на кухне и вытряхивала пепельницы в помойное ведро цвета детских какашек. Я сказал механическим голосом:
- Ради бога, мне очень жаль, что я не знал, что это твоя вечеринка, и может быть, ты позволишь мне загладить вину, и может, ты сходишь со мной в кино в следующую среду? Черт, мне, правда, очень жаль, честное слово.
- Не беспокойся на этот счет.
Я ждал, но она больше ничего не говорила.
- Можно мне хотя бы позвонить? Или… нет?
Рейчел улыбнулась.
- В любом случае одно из двух. Ладно. 773- 44–17. Сможешь запомнить?
- Давай я тебе помогу, - полилось из меня, - тут довольно много…
- Нет, правда, я справлюсь.