- Мистер Фостер и миссис Смит были под деревьями, вон там, за проломом в стене, - доложил Робин, - но, боюсь, им не удалось как следует рассмотреть Иерусалим. Один раз, мистер Фостер, я посветил на вас фонариком, но вы стояли спиной.
"Слава богу, - подумал Джим Фостер, - ведь если бы я стоял не спиной…"
- А я все же хочу знать, что случилось с Филом, - вступила леди Алтея.
- О, полковник вернулся в отель, - поспешил ответить Фостер, чувствуя облегчение от того, что общее внимание переключилось на другой объект. - Я встретил его, когда спускался сюда. Он сказал, что замерз и с него довольно.
- Замерз? - удивилась леди Алтея. - Фил никогда не мерзнет. Очень странно.
Извивающейся лентой маленькое общество пустилось в обратный путь. Шли парами. Впереди леди Алтея и Робин, за ними Фостеры в полном молчании, несколько отставшие Смиты замыкали шествие, о чем-то оживленно споря.
- Естественно, я предпочла прогуляться, а не сидеть с тобой в баре и смотреть, как ты набираешься, - говорила Джил. - Мне было ужасно стыдно за тебя.
- Стыдно, тебе? - взорвался Боб. - Прекрасно! А каково было мне, когда миссис Фостер попросила меня помочь найти ее мужа? Я очень хорошо знал, где он. И ты тоже.
Преподобный Бэбкок и мисс Дин медленно брели позади, на довольно значительном расстоянии от Смитов. Пастор полагал, что мисс Дин будет неприятно слышать, как ссорятся молодые. Конечно же, они сами должны разобраться в своих отношениях. Здесь он бессилен помочь. Да и мисс Дин, обычно такая разговорчивая, сейчас на удивление молчалива.
- Мне очень жаль, - в голосе пастора звучала неловкость, - что все вышло не совсем так, как вам хотелось бы. Я знаю, что не могу заменить вашего викария. Но ничего, вы сумеете все описать ему, когда мы вернемся на корабль. Пройтись вечером над Гефсиманским садом - незабываемое впечатление для каждого из нас.
Мисс Дин не слышала его. Она была далеко. С корзинкой в руке шла она по дорожке, ведущей к дому викария, и вдруг увидела через окно кабинета, как кто-то отскочил от шторы и прижался к стене. Когда она позвонила в дверь, никто не ответил…
- Мисс Дин, вам нехорошо? - спросил преподобный Бэбкок.
- Благодарю вас, - ответила она. - Я совершенно здорова. Просто очень устала.
Голос у нее дрожал. Только не осрамиться. Только не заплакать. Ее охватила жгучая боль, ощущение утраты, сознание того, что предал близкий и дорогой человек.
- Не понимаю, - говорила Робину леди Алтея, - почему твой дед вернулся в отель. Он не говорил тебе, что замерз?
- Нет, - ответил Робин. - Он рассказывал мистеру Бэбкоку о былых временах, о том, как его могли бы сделать командиром полка, но ему пришлось уйти из армии, потому что ты тогда часто болела и вся твоя жизнь была сосредоточена в Литтл-Блетфорде. А что замерз, он не говорил.
Из-за нее ушел из армии? Как мог Фил сказать это совершенно постороннему человеку, какому-то Бэбкоку? Все было совсем не так. Какая несправедливость! Но ведь тогда - господи, как летит время! - он ни словом не намекнул… А может быть, и намекал? Может быть, что-то и говорил, а она не слушала, отмахнулась? Но Фил всегда казался таким довольным, увлекался садом, разбирал военные книги и газеты в библиотеке… Сомнение, чувство вины, замешательство сменяли друг друга в душе леди Алтеи. Столько лет прошло. Почему же именно сегодня Фил вдруг вспомнил свои обиды, вернулся в отель и даже не попытался ее найти? Наверное, Бэбкок чего-нибудь ему наговорил, допустил какую-нибудь бестактность.
Один за другим они поднялись на гору, вошли в отель и на минуту задержались в холле, чтобы попрощаться на ночь. Все выглядели усталыми и недовольными. Робин не мог понять, в чем дело. Несмотря на холод, лично он был в восторге от прогулки. Почему же у остальных настроение вдруг испортилось? Поцеловав бабушку и пообещав ей не читать допоздна, Робин остановился у двери своей спальни и подождал мистера Бэбкока, занимавшего соседний номер.
- Благодарю вас за чудесный вечер, - сказал он. - Надеюсь, вы, как и я, довольны нашей прогулкой.
Бэбкок улыбнулся. А мальчик не такой уж плохой. Просто он слишком много времени проводит со взрослыми, потому и ведет себя не по возрасту. Иначе и быть не может.
- Спасибо, Робин, - ответил он, - но ведь идея была твоя. Мне бы она никогда не пришла в голову. - И вдруг, неожиданно для себя, добавил: - Моя вина, что я не сумел сделать нашу прогулку более интересной для остальных. Они как-то растерялись без вашего викария.
Робин склонил голову набок и задумался над словами пастора. Ему нравилось, когда с ним разговаривали, как со взрослым, такое обращение придавало ему вес. Надо что-нибудь сказать и успокоить бедного мистера Бэбкока. И тут он вспомнил разговор леди Алтеи с полковником перед обедом.
- Должно быть, в наше время довольно трудно быть священником? Сущее наказание, не так ли?
- Да, трудно, по крайней мере - иногда.
Робин с серьезным видом кивнул.
- Дедушка говорил, что надо быть снисходительными, а бабушка - что в наши дни среди священнослужителей слишком мало людей высокого полета. Мне не совсем понятно, что она имела в виду, полагаю - здесь есть какая-то связь с экзаменами. Доброй ночи, мистер Бэбкок.
Помня наставления бабушки, Робин щелкнул каблуками и поклонился, затем вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Он подошел к окну и отдернул штору. В Иерусалиме все еще горели огни. В тринадцатый день того, другого нисана все ученики к этому времени уже, конечно, рассеялись. Остался один Петр; он бродил около костра во дворе первосвященника, притопывая ногами, чтобы не замерзнуть. Значит, в ту ночь было все-таки холодно.
Робин разделся, лег в кровать и, включив лампу, разложил на коленях карту современного Иерусалима. Он принялся сравнивать ее с картой Иерусалима тридцатых годов первого века по Рождеству Христову, которую специально для него у кого-то одолжил отец.
С полчаса он изучал обе карты, после чего, как и обещал бабушке, погасил свет. "Священники и ученые все неправильно вычислили, - подумал Робин, - они перепутали ворота, через которые вышел Иисус. Завтра я сам отыщу Голгофу".
- Прибывших в святой Иерусалим просим проходить в ворота.
- Желаете гида? Какой язык - английский? немецкий? американский?
- Справа от вас - церковь святой Анны, место рождения девы Марии.
- Желающих посетить несравненную Харам эш-Шариф, осмотреть Купол Скалы, часовню Каменных Уз - просим пройти налево.
- К Еврейскому кварталу, к бывшему храму, к Стене Плача - сюда, пожалуйста.
- Паломники ко Гробу Господню следуют прямо по Via Dolorosa.
- Прямо - Via Dolorosa… Крестный путь…