21-е, воскресенье
Вечером на берегу жарили барана. Все отлично повеселились, то есть все, кроме Адриана и Саманты, - они, вероятно, забыли об этом мероприятии. Несмотря на то, что я напоминала им сегодня за завтраком. И за обедом. И весь день посылала записки. Ума не приложу, что с ними могло приключиться. Надеюсь, они не заболели, - по-моему я слышала тихое покашливание, когда подсовывала пятую записку под их дверь.
22-е, понедельник
Не понимаю, зачем Стивен привез с собой ноутбук (здесь точно такие же покерные турниры и женщины с голой грудью, только настоящие), но по крайней мере благодаря ноутбуку я могу регулярно отслеживать, как там Венетта справляется без нас.
Жаль, что ей не разрешили лететь с нами. К беременности это не имеет никакого отношения - скорее, к Интерполу.
Бедняжке явно приходится туго одной. Правда, если верить ее страничке в Фейсбуке, сегодня у нее гости - "Вечеринка для желающих забеременеть" начнется через пару-тройку часов. Хорошо, что ее окружают друзья. Но только бы они не забрели в нашу со Стивеном спальню. Судиться нам сейчас не по средствам.
23-е, вторник
Честное слово, если бы не организованные экскурсии, Стивен весь отпуск пролежал бы у бассейна. Среди прочего нам предложили посещение фабрики по производству презервативов и тюрьмы строгого режима. Поскольку у Стивена жуткая аллергия на латекс, а я не испытывала ни малейшего желания провести еще один день в тюрьме, мы выбрали поездку на ближайший виноградник, однако кое-кто из постояльцев отеля отправился в тюрьму с целью пообщаться с друзьями и родственниками, которых они не видели с прошлогоднего отдыха. Я пригласила Адриана и Саманту поехать с нами, но они сказали, что не могут оставить малыша Шелдона. Он все еще хворает после того, как одна из девочек в клубе для несовершеннолетних попрыгала у него на голове, а ее брат и сестра, двойняшки, тем временем украли у Шелдона игрушечного динозавра. Странно, я полагала, что клубные воспитатели обязаны присматривать за детьми. Надеюсь, у Бранджелины, Зап и Тапа не возникнет подобных проблем.
Виноградник - известный своей нелицензионной маркой шампанского "Хрустальное" - покорил нас. Гид Шондрель поведала много интересного, хотя я не всегда понимала, что она говорит. Кажется, она сказала, что родилась в Болтоне. Производство вина, похоже, страшно сложный процесс, если учесть, что виноград давят босыми ногами. Затем в течение целых шести дней в дубовых бочках происходит ферментация, и в результате получается "выразительный букет, который и без пузырьков освежает и взбадривает". В конце экскурсии нас угостили бокалом вина, хотя хватило бы нескольких глоточков, чтобы по достоинству оценить его уникальный вкус и плотность, и к тому времени, когда мы осушили наши бокалы (а также бокалы туристов, которые почему-то ушли раньше), иллюзий не осталось: мы продегустировали нечто, чего больше нам никогда не доведется попробовать. Главным образом, по причине драконовских европейских законов о контроле за качеством.
24-е, среда
25-е, четверг
Дорогой дневник, прости, что пренебрегла тобой вчера, но у меня просто не было минуты времени, чтобы взяться за перо.
Я жаждала культурных стимулов, а поскольку Миддлсмитов нигде не было видно, я оставила Стивена коричневеть у бассейна, а сама отправилась к паромной пристани. Паром оказался много меньше, чем я ожидала. Я также не ожидала, что мне придется грести почти всю переправу: капитан сказал, что в отпускной сезон трудно заполнить штат. Наконец мы причалили к материку. Капитан предупредил, что в моем распоряжении - до обратного рейса на остров - всего пять часов. Устало улыбнувшись, я отдала ему весло и зашагала по пыльной дороге. В надежде, что мне хватит времени для ознакомления с жизнью ближайшей деревушки.
Ближайшая деревушка обнаружилась всего в полумиле от берега. В упоении я петляла по лабиринту средневековых улиц, пригибаясь то и дело, чтобы не задеть бельевые веревки, натянутые от одного балкона к другому. Задрав голову, я разглядывала осыпающиеся здания с наглухо закрытыми от полуденного зноя ставнями. Местные жители, очевидно, наслаждались прохладой сиесты, поскольку улицы были пусты, если не считать меня и собаки с довольно-таки густой пеной на морде.
После шумного курорта, что может быть лучше покоя и одиночества! Однако я обрадовалась, когда услышала голоса. Завернув за угол, я увидела нечто вроде таверны - очаровательное белое здание с каким-то экзотическим растением, обвивавшим арочный вход, и отчетливым благоуханием сигар, средства после бритья и крепкого алкоголя.
С некоторой робостью я распахнула двустворчатые двери. Голоса немедленно смолкли, а местные насекомые застыли в неподвижности, когда я, стуча каблучками, направилась к единственному незанятому столику в этом маленьком сумрачном помещении. Едва мои глаза начали привыкать к тусклому свету, исходившему от настенных свечей, как мой столик погрузился в совершенную тьму, поскольку над ним нависла человеческая фигура.
- Выпить? - прохрипела фигура.
Я подняла глаза: смуглая кожа, усы - больше ничего нельзя было разобрать.
- Э-э… да, - ответила я и устремила взгляд на соседний столик. - Мне… э-э… пожалуйста… то же самое.
- Хорошо, мадам, - заулыбался бармен. - Или… мисс?
- Мадам, - коротко подтвердила я.
- Ну да. - Бармен поклонился. - Как жаль.
Я опять посмотрела на трех женщин за соседним столиком. Они возобновили беседу; сдвинув головы, они явно обсуждали что-то очень забавное, и то у одной, то у другой из носа выстреливала струйка лиловой жидкости, точно такой же, что плескалась в их рюмках. Одеты они были согласно местным обычаям, и, однако, они сильно кого-то напоминали, только я не могла понять кого.
- Ваш заказ.
Бармен поставил передо мной маленькую рюмку. Я потянулась за кошельком, но он схватил меня за руку.
- Нет. - Когда он улыбался, кончики его усов слегка приподнимались. - Это за счет дома.
- Заведения, - поправила я, высвобождая руку.
- О да. - Виновато улыбаясь, он сделал шаг назад. - Конечно, заведения.
Я огляделась. В таверне было чисто прибрано, но женской руки здесь определенно не хватало - скатертей, салфеточек, заварного чайника…
Женщины за соседним столиком поутихли, когда к ним присоединилась еще одна дама. Она отличалась от прочих: надменная, в несуразной шляпке, - и стоило ей присесть, как она тут же завела пространную речь о своем никчемном муже (уверена, я правильно уловила смысл ее высказываний). Сколько-нибудь сочувственного отклика она не добилась, а когда отворачивалась, чтобы заказать выпивку, ее приятельницы даже презрительно фыркали. Но дама в шляпке словно и не замечала, как к ней относятся… Право слово, нельзя же быть настолько не в ладах с реальностью!
Я перевела взгляд на вино, стоявшее передо мной. Цвет предрассветного неба сочетался в нем с тягучестью сиропа от кашля. Подняла рюмку к губам. И внезапно поняла, что вокруг стало опять очень тихо. Все в таверне пристально наблюдали за мной. Я одарила присутствующих надменной улыбкой. Не могла же я допустить, чтобы они приняли меня за какую-нибудь хилую, робкую иностранку, которая боится хлебнуть местного зелья…
Очевидно, жара подействовала на меня сильнее, чем я предполагала, потому что меня ненадолго сморил сон. Очнувшись, я поглядела по сторонам - в таверне никого не было, кроме бармена, который возился с ведром и шваброй.
- Проснулись, - сказал он, не прерывая своего занятия.
Я поправила шляпку, посмотрела на часы. Жара, видно, и на них подействовала - цифры словно растеклись… Внезапно меня будто током ударило.
- Паром! - закричала я. - Я на него опоздала?
- Когда паром? - осведомился бармен.
- В пять часов.
Прислонив швабру к барной стойке, он вытащил из штанов маленькие карманные часы:
- В этом случае, да, вы опоздали.
- Который час?
- Одиннадцать тридцать две.
Это просто немыслимо. Я глянула на бармена с гневным укором:
- Вы подмешали что-то в мое вино?
Он наморщил лоб:
- "Подмешали в мое вино"? Не понимаю.
- Я слыхала о таких, как вы, - взвилась я. - Охотитесь на бедных, наивных отдыхающих, затаскиваете их в свои гаремы, а потом по очереди грязно их используете. Я обращусь к властям! В Британское посольство! Я позвоню Джереми Кайлу! Отвечайте же, любезный, я требую! Вы подлили какой-то отравы в мое вино?
Бармен уставился на меня, в его темных глазах светился ужас:
- Вы что? Никто никогда меня так не оскорблять. Даже моя бывшая жена. Отравить вино? - Он гордо выпятил свой крепкий подбородок. - Я в жизни не сделаю ничего такого страшного.
Видно было, что он искренне огорчен.
- Простите! - сказала я. - Но…
- Фу! - Он сплюнул. - Антонио никогда не пасть так низко. Разбавлять вино? Никогда - даже отравой! - Он снова взялся за швабру. - А теперь прошу извинить. Я очень занят. Бар скоро открывать.
- Не поздновато ли? - как можно мягче спросила я. Мне не хотелось еще больше его расстраивать.
- Нет, - бармен яростно орудовал шваброй, - я всегда открываю в полдень.
- Хотите сказать, в полночь… - рассмеялась я. Но, глянув в окно, осеклась. Занавеска пылала желтизной. - Боже правый! Неужто я проспала всю ночь?! Я… э-э… пожалуй, пойду. Не знаете, когда следующий паром?