Они хотели как лучше. Но я пребывала в ужасной растерянности. Читатели останутся со мной, если я откажусь от аспиков; мало того, бесконечные описания вареных копыт и всевозможных продуктов в холодном желе станут серьезным испытанием их преданности. Но я знала, как должна поступить. Меня неумолимо влекло вперед, причем не по собственной воле (кто по собственной воле станет готовить аспик?), а по воле людей, которые во мне нуждались (по крайней мере, мне стало казаться, что в этой параллельной вселенной мои читатели во мне нуждаются, по неизвестной мне причине). Меня влекла какая-то непреодолимая сила, та, что кроется где-то за горизонтом или в недрах земли. Она пугает меня, но сопротивление бесполезно.
Аспик из яиц, спровоцировавший приступ читательского отвращения и последовавший за ним экзистенциальный кризис, предназначался в качестве так называемой закуски для ужина на День благодарения, который, слава богу, удался, не считая закуски. Его приготовление заняло несколько дней - не потому, что он готовится так долго, а потому, что перед каждым шагом мне надо было заново собираться с духом. Сначала я приготовила само желе, и этот запах, о котором я уже упоминала, заставил меня покинуть кухню и отбил охоту готовить, по меньшей мере, на сутки. Затем желе нужно было остудить, снять жир, а это, скажу я вам, еще то удовольствие. В бульон нужно добавить взбитые белки и, медленно помешивая на маленьком огне, дождаться появления пузырьков и осветления бульона. При этом надо держать кастрюлю на краешке конфорки, чтобы бульон кипел с одной стороны. Каждые пять минут нужно поворачивать кастрюльку на четверть круга, пока не обойдешь полный круг - все четыре стороны света. Затем нужно процедить бульон через марлю, выложенную в дуршлаг, белок очистит бульон от мути, а комочки останутся на марле.
Именно такие манипуляции мог бы проделывать наш друг Сэм, если бы запасы в сундуках иссякли, а на руках у него осталась бы горсточка золотоносного песка. Но, как ни странно, это сработало. И все же, проделав такую колоссальную работу, мне бы хотелось получить результат, который не вонял бы так сильно рогами и копытами. Мне стало настолько обидно, что пришлось зайти на eBay и накупить себе там винтажных шмоток в утешение.
Потом настала очередь варить яйца. Я все еще не стала мастером по варке яиц-пашот; к тому же эти яйца нельзя утопить в сырном соусе - они будут лежать на виду, покрытые прозрачным желе из телячьих копыт, поэтому выглядеть должны красиво. Сделать их красивыми удалось тоже не сразу.
Затем мне предстояло соединить яйца и желе по всем правилам. Тут главное не забыть, какой слой идет за каким. Вначале на дно каждой формочки наливается тонкий слой подогретого желе. По крайней мере, так говорится в книге. У меня были маленькие прозрачные стеклянные формочки, подаренные на Рождество. У меня есть и настоящие формочки для заливного, но одну из них забрал себе Эрик и держал в ней мыло для бритья. Эрик бреется по-старинке, с помощью мыла и помазка, поскольку такой совет он вычитал в журнале GQ, а Эрик слушается GQ во всем, что касается техники бритья. Впрочем, я тоже иногда пользуюсь его мылом, ему, видите ли, не подходит дешевый крем за полтора доллара, и он покупает дорогущее средство от Kiehl.
Короче говоря, разлив первый слой по формочкам, я отправила их в холодильник для застывания. Затем вскипятила воду в маленькой кастрюльке и бросила в кипяток горсть листиков эстрагона всего на несколько секунд, после чего воду слила, листики обсушила и убрала в холодильник. После того как листики остыли, а желе почти затвердело, предстояло выложить эстрагоновые крестики поверх желе. Меня так взбесила эта возня с крошечными листиками, что после того, как я закончила эту процедуру и отправила формочки обратно в холодильник, мне срочно потребовалось утешение, и я посмотрела две серии подряд "Баффи - истребительницы вампиров": сначала ту, где Ксандером овладел демон, а затем ту, где Джайлз, обретя подростковую гиперсексуальность, занимается сексом с мамой Баффи, чтобы снять проклятие.
В День благодарения мне пришлось встать в шесть утра, чтобы покончить, наконец, с этими чертовыми яйцами. Я снова подогрела желе и положила в охлажденные формочки поверх каждого крестика из эстрагоновых листьев по яйцу-пашот. Яйца следовало класть наименее красивой стороной вверх. В моем случае этот совет был бессмысленным. Затем яйца нужно было залить жидким желе и снова поставить в холодильник для финальной стадии охлаждения. Было восемь утра, и хотя мне еще предстояло приготовить праздничный ужин - жареного гуся с капустой, луком и зеленой фасолью, а еще суфле, - голова моя закружилась от счастья. По сравнению с чертовыми яйцами в желе оставшаяся готовка казалась мне похожей на викторианский пикничок с кружевными зонтиками, белыми платьицами, игрой в вист и корзинками, которые носят слуги.
Так и вышло. По крайней мере, все прошло гладко, как я и рассчитывала. Может, и не совсем, но, в любом случае, к шести часам, когда явилась Гвен, я просто летала, хоть и была измучена приготовлением своего первого аспика и весь день пила только диетическую колу. Но все равно летала, хоть и умирала с голоду.
Гвен вежливая и заботится о моих чувствах. Она попробовала аспик из яиц и сразу же поняла, что больше никогда в жизни есть его не будет, но, тем не менее, проявила благородство и сказала:
- Джули, ты тут ни при чем - это просто блюдо такое. - Такая она, Гвен, - сама доброта. Мне хотелось ей верить, я кивнула в знак согласия, но в голове зазвенел знакомый голосок: он твердил, какими "неотразимо изысканными" могут быть аспики, и мне стало стыдно.
Но у аспика из яиц есть одно преимущество: если начать с него ужин на День благодарения, все остальные блюда в сравнении с ним покажутся невероятной вкуснятиной. Поэтому когда мои гости прикончили изумительного сочного гуся с хрустящей корочкой, чернослив, фаршированный паштетом из утиной печенки, капусту с каштанами, стручковую фасоль и лук в сливочном соусе, об аспике уже никто не вспоминал, и никто даже не возразил, когда я заявила, что после ужина займусь приготовлением шоколадного суфле - абсолютно безумная мысль, бредовое порождение больного ума. Затем, скормив аспик кошкам, которые остались весьма довольны, мы устроились на диване для ежегодного праздничного просмотра фильма "Настоящая любовь" - традиция, заложенная в тот год, когда мой братец жил с нами в Бэй-Ридж. Мы тогда еще придумали игру на основе фильма: выпивать рюмочку каждый раз, когда кто-нибудь произнесет слово из трех букв. (Правда, вот эта традиция не прижилась, и если вы видели фильм, то поймете почему.) Жирная пища и вино подействовали на Эрика как снотворное, и через двадцать минут после начала фильма он заснул на том эпизоде, где убивают Гари Олдмана. Но мы с Гвен продержались до не менее впечатляющей сцены убийства Джеймса Гандольфини и так напились, что ей пришлось заночевать на диване и на завтрак съесть порцию яиц ан-кокот в качестве лекарства от похмелья.
Есть две разновидности друзей: те, кто вдохновляет тебя на самое лучшее и прекрасное, и те, кто не прочь вываляться с тобою в грязи. Гвен из второй категории. Она как чертик на моем плече. Салли воодушевляет меня на поиски в себе внутреннего благородства, призывает любить себя и относиться к своему телу, как к храму. Мечтает, чтобы я перестала так много пить и обратилась к психологу. Наверное, мне нужно больше времени проводить с ней. Но в трудные времена, когда на улице ледяной дождь, а на кухне яйца в желе, мне почему-то не верится в лучшее и не хочется идти в спортзал вместе с Салли, мне хочется откупорить бутылку спиртного, распечатать пачку "Мальборо" и тусануться с кем-нибудь, кто согласен объедаться сливочным соусом и смотреть повторы сериалов по телику. В отличие от Гвен, мне повезло, что я всего лишь секретарша из дурного района, которая любит водку и сигареты, а не бисексуальная стриптизерша, нюхающая кокаин. Ведь чем больше вероятность потенциальной катастрофы, тем ярче проявляется талант Гвен по растлению невинных.
Не хочу вводить вас в заблуждение. Гвен вовсе не развратница, не способная контролировать себя, не Фальстаф, принявший облик симпатичной языкастой маленькой блондиночки, которая умеет одеваться (и я говорю это как человек, чей язык несет в себе почти бездонные запасы яда). Просто она умеет подстраиваться под ситуацию. Если мне хочется напиться, обожраться вкусностей, посмотреть четыре серии "Баффи" подряд и выкурить столько, что на следующий день чувствуешь себя пепельницей, Бог свидетель, она со мной. Если бы она дружила с Салли, возможно, они вместе поступили бы в аспирантуру или записались в школу бикрам-йоги. Но она дружит со мной.
Наверное, если вспомнить, какой сомнительный совет я ей дала по поводу ситуации с Митчем, еще непонятно, кто на кого плохо влияет. Но я все же склонна стоять на своем.
Наступил декабрь. Как-то раз я назначала Бонни встречу по электронной почте, и до меня вдруг дошло, что более четверти Проекта уже пройдено. И еще до меня дошло, что я даже не знаю, сколько рецептов уже позади. В тот вечер я поспешила домой, чтобы подсчитать в книге те маленькие галочки, которыми я отмечала освоенные рецепты, - они выглядели как дорожка из хлебных крошек. (Вообще-то, хлебных крошек там тоже хватало, как, впрочем, и остатков другой еды, забившейся в корешок: от нее даже слипались страницы.) Как выяснилось, встревожилась я не зря.
- Эрик, я не успеваю.
- Что?
- Как "что"? Мой Проект в срок! Ты что, с Луны свалился?