Пропитанные апельсиновым соком сахарные кубики наконец раздавились, и я продолжила счищать с апельсинов цедру, выдавливать сок, замачивать желатин. Я отделяла белки от желтков точь-в-точь, как Мерил Стрип проделывала это в фильме "Часы", - слегка покручивая скорлупку в руке, чтобы белок стекал сквозь пальцы в приготовленную посудину. И чувствовала себя при этом заправским поваром - Джулия наверняка делала так же. Ощущение "заправского повара" не покидало меня до тех пор, пока не понадобилось "нарисовать ленточку". Звучит как древнеазиатский эвфемизм, пригодный для какого-нибудь сложного вида водного спорта, но на самом деле имеет отношение к яичным желткам и сахару. Желтки должны стать "кремово-желтого цвета и загустеть настолько, что, когда вынимаете венчик, смесь стекает в миску, рисуя на поверхности медленно исчезающую ленточку". Больше взбивать нельзя, "иначе в желтковой смеси образуются гранулы".
Гранулы? Звучит как страшный диагноз.
Я взбивала и взбивала, пытаясь определить наугад нужную консистенцию, затем добавила кипящего молока и перелила смесь в кастрюлю. Дальше требовалось нагреть смесь до ста семидесяти градусов, и ни в коем случае не больше, а то яйца "свернутся". (Не приведи господь!) Трудно определить по виду температуру горячего молока, но я старалась как могла. Затем я сняла кастрюльку с плиты и подмешала желатин с апельсиновым соком. Белки взбивала, пока те не стали похожи на сугробы, и аккуратно ввела в желтково-апельсиново-желатиновую смесь, добавив кирш и ром. Вообще-то, надо было добавить апельсиновый ликер, но его у меня не было, и я решила, что капля спирта она и в Африке капля спирта. И наконец, поместила все это в морозилку. Сделала я это с тяжелым сердцем.
Я не слишком много знаю о желатине, но зато хорошо знаю, что значит "плохое настроение". Если бы баварский апельсиновый крем мог испытывать чувства, я бы ему подсказала верный способ испортить настроение. Все, что для этого требуется, - это прохладным днем принять душ в нашей квартире и вымыть голову.
- Аааа! Чччерррт!
- Дорогая? Все в порядке?
- Горячую воду отключили!
- Что?
- Чертова горячая вода. ПРОПАЛА!
Я с воем выскочила из ванной с остатками шампуня в волосах и тщательно растерлась полотенцем для согрева. Затем надела облезлый фланелевый халат в клетку, купленный Эрику, когда мы еще учились в колледже и когда мне казалось, что фланель - это изысканно и вполне в стиле Новой Англии. Дрожа от холода, я снова отправилась на кухню, где взбила охлажденные жирные сливки до плотной консистенции, вмешала их в апельсиновый крем, перелила полученную смесь в форму для выпечки - единственную в нашем доме посудину, мало-мальски напоминающую форму для крема, - и снова поставила в холодильник. Спокойствие и собранность улетучились, и, может, поэтому сливки к крему я добавила слишком рано, прежде чем тот успел застыть хотя бы наполовину. Теперь вообще ничего не получится. Ну да ладно. Десертная похлебка тоже неплохо.
Пора было приступать к пот-о-фо, но тут опять зазвонил телефон.
- Привет, Джули. Это Гвен.
(Гвен всегда представляется, когда звонит, как будто она не уверена, вспомню ли я, кто она такая.)
- Привет, дорогая.
- Какие планы на вечер?
- Будем есть пот-о-фо с Хитклифом, его другом Брайаном, Салли и ее новым приятелем. У Эрика сегодня один из критических дней, даже не знаю, сможет ли он встать с кровати.
- Салли уже успела завести нового парня? Ну и скорость!
- Не говори.
- Мне бы у нее поучиться.
- И мне.
- Мне нужен мужчина, Джули.
- Понимаю. Не хочешь зайти?
- Конечно. Вина принести?
- А как же. В восемь?
- Договорились.
Я повесила трубку и, прежде чем взяться за мясо для пот-о-фо, заглянула к Эрику, он по-прежнему лежал, распластавшись на кровати, прикрывая рукой глаза.
- Тебе лучше?
- Бубу.
- На ужин гости придут.
- О? - Он изобразил радость.
- Гвен, друг Хитклифа Брайан и Салли с новым парнем.
- У нее новый парень?
- Все придут в восемь. А в полпервого ночи грузчики из Хорватии приедут за диваном.
- Это шутка?
- Нет.
- Они вроде собирались в двенадцать дня?
- Салли перепутала.
- И вроде они чехи?
- Салли перепутала.
- Ясно. А сейчас который час?
- Два часа.
- Ясно.
С новым рвением Эрик приступил к борьбе с головной болью, оставаясь при этом абсолютно неподвижным, а я с неменьшим рвением приступила к приготовлению пот-о-фо. Итак, сначала мясо. Почти полчаса я сдирала толстую пористую свиную кожу с огромной свиной лопатки, а когда, наконец, закончила, в руках у меня оказался отвратительного вида муляж.
- Полюбуйся, Эрик! - предложила я, приподнимая драный клок свиной кожи. - "Положи лосьон в корзинку!"
- Хмм?.. Что? - Он по-прежнему прикрывал глаза руками.
- Эрик! Да ты глаза открой! "Положи лосьон в корзинку!"
- Что это?
- Кожа со свиной лопатки.
- Да нет, что ты там говорила про лосьон?
Знаете это неприятное чувство, когда разговариваешь с человеком, который словно с Луны свалился - ни слова не понимает из того, что пытаешься до него донести? Терпеть не могу, когда такое происходит.
- Ты что, не смотрел "Молчание ягнят"? Не может быть!
- Надо сфотографировать эту шкурку и разместить в Интернете! - впервые за день он оживился. Впрочем, достижение не столь уж велико.
Разобравшись с кожей, я разрубила лопатку надвое, кусок с костью завернула в шкуру и убрала в морозилку, а предназначенное мясо для пот-о-фо обвязала бечевкой, так оно не слишком напоминало нечто, разодранное в клочья бешеными собаками. Затем кухонными ножницами разрезала пополам цыпленка и половинку его тоже обвязала веревочкой. (Я готовила вдвое меньше, чем было указано в рецепте, оттого и все эти манипуляции.)
Потрошеные цыплята похожи на жертв сексуальных преступлений: бледные, потрепанные, со связанными ногами. Оказалось, половинки потрошеных цыплят выглядят и того хуже.
Пот-о-фо хорошо тем, что хоть и готовится часами, делать особенно ничего не нужно. Я сложила мясо в самую большую свою кастрюлю, залила куриным бульоном и довела до кипения. В этом рецепте Джулия проявляет несвойственную ей дотошность, которая меня несколько встревожила, - предлагает обвязать каждый кусок мяса веревкой, привязав другой ее конец к ручке кастрюли, чтобы готовность мяса можно было легко определить. Я проделала все, что она советует, но мне это не понравилось.
Потом я сделала перерыв и проверила почту. Слушая душераздирающий вой модема в ожидании сигнала "вам письмо", я подумала, насколько более сносной стала бы моя жизнь, если бы мы могли позволить себе выделенную линию.
Едва установленную связь оборвал телефонный звонок. Звонила Салли.
- Только что дошло, что вы теперь живете не в Бэй-Ридж! Как к вам доехать?
Модем снова завыл и тут же снова прервался звонком. На этот раз это была Гвен.
- Привет. А как добраться до вашей новой квартиры?
Пока я объясняла ей, что к чему, наступило время снова отправляться на кухню и добавлять в кастрюлю овощи - морковку, репку, репчатый лук и лук-порей. (Джулия пишет, что пучки порея нужно завернуть в марлю, но… нет, это не для меня.) А-а… баварский крем! Его же нужно периодически помешивать, а я совсем забыла! Я бросилась к холодильнику, но было слишком поздно. Застывший крем стал твердым, как камень. Ну это по крайней мере не похлебка, хотя и выглядит не очень - вздулся посередине.
- Черт, - выругалась я.
- Что случилось, дорогая?
- Ничего, черт возьми, ничего!
За проверкой готовности мяса методом тыка, за чтением почты и волнениями, получился ли десерт, время пролетело и наступило семь вечера. Эрик вылез из кровати, пошел в душ и нарисовался на пороге ванной с видом человека, который если и умрет, то не в ближайшие пять минут. В тот момент, когда я добавляла в кастрюлю нарезанную колбасу, явился Хитклиф с двумя бутылками итальянского вина и со своим другом Брайаном.
- Брайан? О господи, Брайан! - Я крепко обняла его - крепко, чтобы убедиться в том, что он действительно существует. Наш Брайан превратился в настоящего Адониса. Мускулистый, с низким голосом супергений, рождающий одну теорию за другой, великолепный Адонис-гей. Я бы его и не узнала, если бы не его улыбка. Когда он улыбался, он снова становился пятилетним. На людей с такой улыбкой невозможно сердиться; глядя на них, кажется, что они никогда в жизни не бывают несчастными. Возраст его не изменил, разве что добавил чуточку сексуальной харизмы его мальчишеской внешности. И все это его улыбка.
Скоро должны были прийти остальные. Но… о боже, я забыла сделать майонез для свекольно-картофельного салата! Наверное, застывший баварский крем придал мне смелости, и я решила сделать майонез вручную. Прежде мне никогда не доводилось готовить домашний майонез, но в "Искусстве французской кухни" целых девять его рецептов, поэтому я и решила: пора начать. Ведь не так уж это и сложно, наверное.