Мои друзья ежата
Этих двух колючих зверьков мне подарили приятели на день рождения. У ежат были мягкие, светлые иголки, а на брюшках виднелась слабая шерстка. Одного из них, юркого непоседу с узкой мордочкой и живым, бегающим взглядом, я назвал Остиком. Другого, медлительного толстяка с сонными глазами и косолапой походкой, - Ростиком.
Очутившись в квартире, Остик ничуть не растерялся и сразу отправился осматривать все закутки.
К нему подбежал Миф, обнюхал. Остик тоже вытянул мордочку и задергал носом. Он впервые видел собаку и, конечно, она ему показалась огромным зверем. Но Остик не испугался. Даже дотронулся носом до усов Мифа, а чтобы дотянуться, поставил свою маленькую лапку на лапу собаки. Миф оценил смелость Остика и легонько лизнул его темный нос.
Ростик так и остался сидеть на полу, на том месте, где я его положил. Он только обвел взглядом комнату и, увидев Мифа, поднял иголки и съежился. Потом, ради любопытства, все же выглянул из-под иголок. Миф подошел к нему знакомиться, а он еще больше взъерошился.
С первых дней Остик проявлял завидные таланты: откликался на свое имя, меня узнавал по походке, а к незнакомым людям подходил осторожно и долго принюхивался.
Ростик стал откликаться гораздо позднее, а из людей узнавал только меня. Всех остальных делил на "хороших" и "плохих". Кто даст поесть - "хороший", кто не даст - "плохой". Хоть гладь его, хоть играй с ним, не даешь - "плохой". А ел он и днем и ночью, и при этом всегда громко чмокал. Быстро свое съест, подходит к Остику и отталкивает его - пытается и у брата все съесть. А ночью и миску Мифа подчищал.
Ростик ел все подряд: мух, жуков, червей, супы и кисели, но больше всего любил манную кашу с изюмом. Наестся, долго зевает, потом уляжется спать, вытянув передние лапки и положив на них толстую мордочку. И задние лапки вытянет - сверху посмотришь - колючий комок, из-под которого торчат розовые "подушечки" с коготками. По-моему, и во сне Ростик что-то ел. Во всяком случае, заснув, снова начинал чмокать.
Остик был работяга и чистюля. Он исправно чистил свою "лежанку" в углу комнаты, то и дело приносил в нее дополнительные мягкие вещи: какую-нибудь тряпочку, перо, выпавшее из подушки. Остик быстро сообразил, что туалет только в одном месте - на фанерке с песком.
Ростик был отъявленный лентяй и грязнуля. Спать обычно залезал в мои ботинки, лужи оставлял где придется. Ростик гонялся за мухами, пытался уколоть мой халат.
Они вообще были очень разные, эти ежата. И чем взрослей становились, тем больше различались их характеры. Остик обожал Мифа, постоянно ходил за ним и во всем подражал ему. Миф что-нибудь понюхает и потрогает лапой, и Остик проделывает то же самое. Миф подходит к миске, и Остик подбегает к своему блюдцу. Миф завалится спать, и Остик рядом пристраивается.
Особенно Остик подражал Мифу в играх. Миф начнет подкидывать свою железную щетку, и Остик пытается подкинуть какую-нибудь бумажку. И если у него ничего не получается, злится, урчит, а если получается - танцует, радуется своему успеху.
Ростик побаивался Мифа и играть не любил. У него была только одна игра: ночью, когда все спят, затеять возню с Остиком. Они боролись, как котята. Ростик все пытался навалиться на брата и куснуть его. Но ловкий Остик уворачивался и подбегал к спящему Мифу. Пес для него был лучшим телохранителем.
Но в чем ежата были одинаковы - оба любили ласку. То один, то другой подходил ко мне, терся о ноги, просил погладить. Я гладил их мордочки и бока - проводил ладонью по уложенным иголкам. Если я гладил Остика, ко мне тут же подбегал Ростик, дул и тыкался носом в ладонь - не забывай, мол, и обо мне! Попробуй не погладь! Обидится и даже манную кашу есть не будет. Приходилось гладить ежей одновременно. При этом Ростик старался оттеснить брата, чтобы я гладил его одного. Тогда хитрый Остик вдруг подбегал к блюдцу и начинал нарочито громко чмокать. Он знал, чем можно отвлечь брата. Простодушный Ростик, думая, что Остик ест что-то вкусное, тоже спешил к блюдцу. Он не простил бы себе, если бы кто-то съел больше его. Но пока Ростик разворачивался, подходил к блюдцу и распознавал обман, Остик быстро возвращался ко мне и уже получал поглаживания в "спокойной обстановке".
Как-то приятель позвал меня на дачу.
- Ты легок на подъем? - спросил. - Приезжай на выходные дни. Отдохнешь. И собаку, и ежей привози. Им будет где побегать. А то сидят в четырех стенах.
Надо сказать, то лето было особенно жарким. Какое-то утомительное лето. У нас во дворе от зноя замерла всякая жизнь. И в квартире было душно. Я открывал окна и дверь, но вместо прохладного сквозняка ощущались теплые течения воздуха.
"Надо проветриться, съездить на природу", - решил я и стал собираться в дорогу.
Но когда объявился на даче со своими питомцами, приятелю неожиданно понадобилось ехать в город.
- Ничего, денек проживете и без меня, - сказал он. - А завтра я вернусь.
Дача приятеля представляла собой временную постройку, что-то среднее между жилым домом и сараем. Правда, в комнате была кое-какая мебель, у двери стояла железная печурка, а на окне красовался аквариум. На его дне лежали две вазы, в которых шевелились рачьи усы и клешни.
- Раки все время дрались из-за кусочков мяса, и я рассадил их в вазы из-под цветов, - объяснил приятель. - Сейчас они линяют. Сбрасывают панцири. Выросли из них. Ты, кстати, вечером покорми их. Вот мотыль. - Приятель протянул мне железную коробку с маленькими червями.
Пустив ежей на участок, мы с Мифом проводили приятеля до станции. А вернувшись, обнаружили около дома одного Остика. Я стал звать Ростика, но он не появлялся; обежал весь участок, но его нигде не было.
- Ты ищи Ростика там, - сказал я Мифу, кивнув на дорогу, - а я пойду к соседям.
Но и у соседей ежа не оказалось. Я облазил все кусты, но он бесследно исчез.
- Вообще-то я видела не так давно, вон там кто-то пробежал, - соседка показала на канаву перед домом. - Но по-моему, это была крыса.
Мы с соседкой прошли вдоль всей канавы и вдруг я увидел - к нам с лаем несется Миф. Он подлетел ко мне, завизжал от радости, чуть не схватил за руку - явно звал за собой.
Мы выбежали на дорогу, и Миф, повизгивая, наклонился над ямой для столба электропередачи. Я заглянул в яму - на ее дне виднелся Ростик. Он тщетно карабкался на стену, пыхтел и фыркал, издавал свистяще-шипящие звуки - звал на помощь. Я вытащил нескладеху, легонько шлепнул:
- Будешь знать, как гулять где не надо!
Вечером, как просил приятель, я начал было кормить раков, но заметил, что они лежат без движения.
"Может быть, уснули", - подумал я и тоже отправился спать, предварительно затащив ежей в комнату.
Как всегда, Миф спал у меня в ногах. Обычно в городе он спал беспокойно: во сне брыкался, рычал, хрипел, стонал, поскуливал, но на даче - то ли набегался в поисках Ростика, то ли надышался свежего воздуха - неожиданно спал спокойно. Во сне улыбался и повиливал хвостом.
Зато ночью меня разбудил Остик. Он, видите ли, тоже вздумал залезть на кровать и начал забираться на нее со стороны стены. Лапами цеплялся за одеяло, а иголками упирался в доски. Я проснулся оттого что кто-то с меня стаскивал одеяло и прямо около уха громко сопел. Открыл глаза - на подушку лезет Остик и радостно похрюкивает, доволен, что все-таки добрался до меня. Уткнув мордочку в мою щеку, он засвидетельствовал свою любовь, и по мне направился к Мифу. Но Миф не терпел, когда тревожили его сон. Вскочил и, недовольно бурча, пошел спать к двери.
Утром, накормив Мифа и ежей, я взял мотыль и подошел к аквариуму. Вокруг ваз валялись чешуйки панцирей, рядом лежали голубые, студенистые раки. Они были без всяких признаков жизни.
"Надо же, умерли", - пожалел я.
Потом вынул вазы из аквариума, запихнул в них раков и поставил на подоконник. Клешни сразу повисли, как нераскрывшиеся бутоны цветов.
Некоторое время я работал по хозяйству: пилил дрова, мотыжил грядки. Миф бродил вдоль изгороди, осматривал территорию. Ежата с полчаса около дома перебирали разные корешки и камушки, жевали травинки, грызли прутики, потом вошли в дом, залезли под кровать и уснули.
В полдень я решил приготовить обед. Разжег печь и пошел за водой на колонку. Только налил в ведра воду, слышу отчаянный лай Мифа. Подхожу к калитке, а из дома валит дым, и мой пес лапой выкатывает из комнаты спящих ежей. Выкатил, подбежал ко мне, стал кусать ботинок. "Смотри, мол, что ты натворил! Пожар устроил!"
- Это не пожар, - успокоил я Мифа. - Просто дрова еще не разгорелись. Сейчас поправим дело.
Я поставил ведра и погладил Мифа - поблагодарил за бдительность и извинился за свою оплошность.
Во время обеда у окна раздался шлепок. Я посмотрел на подоконник. В одной вазе рак шевелил усами, другая была пуста, но на полу… ползал второй рак. К нему, подняв иголки, устремился Ростик. Он всегда поднимал иголки, когда видел что-нибудь необычное. Ростик уже раскрыл рот, чтобы цапнуть рака, но я опередил его.
"Чудеса! Ожили!" - покачал я головой, сажая раков снова в аквариум.
А вечером приехал приятель и сказал:
- При линьке раки так выбиваются из сил, что подолгу лежат точно мертвые. Я забыл тебя предупредить. Но хорошо, что все обошлось и твои ежи их не слопали. Я ведь к ним привык, к этим ракам. За ними интересно наблюдать. Хорошо, когда живые существа в доме, верно?
За чаем приятель продолжил:
- У меня ведь тоже, вроде тебя, и собачонка была, и кошка. Собачонку звали Лайма. Так получилось, что у нее умерли щенки. Она очень переживала, и, чтобы не заболела, я принес ей котенка. Подобрал около дома. Ну и вылизывала она его! Прямо как родного! И обучала всему… И знаешь, у котенка стали вырабатываться собачьи повадки…