Раза два Игорь с Лехой пытались играть в клубе дуэтом, но получалось плохо: Игорь еле справлялся с мелодией, а Леха спешил, гнал такты - он уже весь был там, где полным ходом шло строительство его лодки. Без Олега все уже было не то.
С каждым днем главная мечта Игоря отодвигалась все дальше и дальше, а после окончания речного техникума, стала и вовсе еле различимой.
КОГДА Я БЫЛ МАЛЬЧИШКОЙ
Сверчок и светлячок
Одно лето мы снимали комнату за городом. Перед нашим окном в палисаднике было пиршество цветов, а высоких, спутанных трав произрастало такое множество, что казалось - в них войдешь и исчезнешь навсегда. Травы стелились вдоль земли, тянулись ввысь, обвивали изгородь и ниспадали с нее, а вьюнки прямо ввинчивались в кустарник.
Кто мне особенно нравился из обитателей палисадника - так это сверчок и светлячок. "Музыкант" и "фонарщик". Оба таинственные: кого бы я не спрашивал, никто ничего толком о них не знал.
Каждое утро я просыпался от стрекотанья. Где-то под окном невероятно веселый музыкант без устали играл на разных инструментах. Когда стрекотанье становилось особенно громким, до звона в ушах, я был уверен - он крутит трещотку, а когда стрекот стихал и переходил в тонкое пиликанье, мне казалось - он дает концерт на скрипке. Заслышав эти звуки, я вскакивал с кровати, вылезал через окно в палисадник и, раздвигая высокую траву, подползал к невидимому музыканту. Увлеченный игрой, он забывал про осторожность и подпускал меня совсем близко - играл где-то в травах прямо перед моим лицом, но где, я так и не мог разглядеть.
"Фантастика! - думал я. - Музыкант невидимка!"
Отец был в командировке и я спросил о сверчке у матери.
- Не знаю, не видела, - сказала она. - Говорят, он поселяется только у семейных людей, у одиноких почему-то не живет.
Такая разборчивость сверчка сделала его еще более загадочным. Эта загадка не давала мне покоя.
Светлячка я представлял сторожем, который по ночам зажигает крохотный фонарик и освещает травы и цветы - охраняет разных букашек или летает и рисует в небе светящиеся зигзаги.
Каждый вечер я подбегал к окну и вглядывался в зеленоватую темноту - все хотел увидеть светлое пятнышко, но мне это никак не удавалось.
- Ну, а светлячок, - спросил я у матери, - он какой?
- Не видела, - сказала она. - Знаю только, что он живет у дороги.
Это была вторая загадка, не менее сложная, чем первая.
"Что за палисадник?! - думал я. - Сплошные загадки! И травы, как джунгли - какие-то цепкие капканы!" Я был в полном смятении.
Однажды поздно вечером, возвращаясь с рыбалки, я заблудился в перелеске. Долго ходил взад-вперед, никак не мог отыскать тропу к поселку, как вдруг заметил в траве синеватый огонек, мерцавший, точно маленькая звездочка. Подошел ближе, нагнулся и увидел жучка со светящимся брюшком. Взял его в руки и тут же чуть дальше заметил другого. Направился к этому второму жучку и внезапно заметил, что иду по тропе. Передо мной зажигался один светлячок за другим - целая россыпь огоньков освещала мне путь. Так и подошел к дому по светящейся цепочке.
А через несколько дней из командировки вернулся отец, и стрекотавший под окном сверчок сразу перебрался к нам в дом - он оказался кузнечиком с длинными усами. Теперь целыми днями "музыкант" стрекотал и "дринькал" в комнате за шкафом.
- Почему сверчок живет только у семейных людей? - спросил я у отца.
- Не в каждой семье, - засмеялся отец. - Только в семьях, где уют и покой, и во всем согласие. Ведь он музыкант, а для музыканта главное что? Хорошее настроение!
Птицы
Тетя Зина Полякова каждое утро уезжала на электричке в город - она работала в зоомагазине. Продавцом птиц. И сама была похожа на птичку: маленькая, худая, остроносая, с тонким голосом; по вечерам ходила по саду и пела:
- Где много пташек, там нет букашек.
У Поляковых жили дрозд и маленькая Совка. Дрозд весь день летал по саду, на ночь через форточку возвращался в клетку. Сова наоборот - днем крепко спала, а ночью ловила мышей в сарае; иногда вылетала из сарая и кружила над садом - как бы осматривала свои владения.
Как-то я встретил тетю Зину у колонки и попросил рассказать о своих птицах.
- Дрозда зовут пересмешником, - начала тетя Зина. - Он подражает всем звукам: пению петуха, кудахтанью кур, кваканью лягушек, и скрипу телеги, и визгу пилы - да он многое может, когда в настроении. Как-нибудь приходи, послушаешь…
- Зачем как-нибудь? - удивился я. - Сейчас пойду.
- Ну пойдем, - улыбнулась тетя Зина. - Но сегодня он что-то не в настроении. Не знаю, станет ли кого-нибудь изображать.
Дрозд в самом деле был не в настроении. А увидев меня, и вовсе нахохлился и что-то неприветливо пробурчал.
Тетя Зина ласково заговорила с ним, погладила и он оживился: промяукал, как кошка, и пролаял - точь-в-точь, как собака.
- Здорово! - сказал я. - А говорить он умеет?
- Нет, - покачала головой тетя Зина. - Он все же не попугай. Но с него и этих талантов хватит. У него необыкновенный слух - не то, что у некоторых людей, которые ни одной песни не могут спеть правильно. Тетя Зина запела:
- Где много пташек… - видимо, давая мне понять, что у нее-то со слухом все в порядке.
Одно время поляковская сова повадилась разорять птичьи гнезда в садах. По ночам вылетала из сарая и разбойничала. Но однажды случайно - возможно спросонья, вылетела днем, и птицы отомстили ей. Пока сова медленно пролетала над поселком, трясогузки, скворцы, ласточки - все пернатые, с отчаянным писком, носились над ней, подлетали и клевали слепую, беспомощную толстуху. Весь поселок пришел в движение, над садами происходил настоящий воздушный бой. Даже воробьи кружили над совой, правда, близко не подлетали - только громко чирикали, как бы насмехались над грозной разбойницей. Еле спряталась сова под террасой поляковского дома.
- Сова любит ночью купаться и ловить рыбу, - рассказывала тетя Зина. - Сядет в речке на мелководье, раскинет крылья против течения - получится запруда, в ней и ловит мальков. Подолгу сидит, иногда до рассвета…
Вот так сова и погибла. Поздней осенью примерзла на мелководье. Тетя Зина прибежала на речку, а сова уже вся заснежена. Но об этом я узнал уже на следующий год. А в то лето случилась другая захватывающая история.
Когда мы только приехали в поселок, во всех скворечнях обитали скворцы, но наша по какой-то странной причине пустовала. И домик был не хуже других, и прибит в хорошем месте - на березе, среди зеленых метелок, но вот никто в нем не поселился. Я никак не мог понять, в чем дело, но вскоре стал свидетелем невероятного события.
К скворечне залез кот Васька и только хотел запустить в нее лапу, как вдруг отпрыгнет, точно ошпаренный; соскочил с дерева - и наутек.
"Вот это да, фокус!" - подумал я и полез на березу. Добрался до скворечни, заглянул в отверстие, а оттуда… змея! Извивается, шипит. Я чуть не свалился от страха, но, отпрянув, все же удержался на ветвях и стал разглядывать змею. А она странная какая-то: серобурая, с белыми крапинками и глазищи уж слишком огромные.
Стал я слезать с дерева, а из скворечни - раз! И вылетела птица. Пискнула: "Ти-ти-ти!" - и исчезла в кустарнике. У меня совсем глаза полезли на лоб от удивления.
Примчал к тете Зине.
- Теть Зин! - крикнул. - Удивительная история! Настоящее чудо! Представляете, в нашей скворечне змея и птица живут вместе!
- Не может быть! - твердо сказала тетя Зина.
- Не верите? Пойдемте, покажу, - я потянул тетю Зину за рукав.
- Так-так, - задумалась она. - Послушай, а змея какая? Не бурая с белыми крапинками?
- Точно! - выпалил я.
- Ах вон оно что! - засмеялась тетя Зина. - Ну конечно, это вертишейка. Твоя змея и птица - одно и то же. Вертишейка, птица, которая подражает змее. Она угрожающе вертит головой, изгибает шею, шипит. Любой зверь остановится ошарашенный, сбитый с толку, а плутовка в это время и улетит… Иногда начинает корчить из себя змею, когда вообще видит что-нибудь необычное, но это уже просто так, пугает на всякий случай.
Пугало
Огородные пугала стояли по всему поселку. В сарафанах и ярких рубашках, с ведрами, горшками и мисками на голове; в руках у них болтались бумажные вертушки, бутылки, консервные банки и разные склянки. Эти штуковины трещали и звенели, но птицы не обращали на них никакого внимания: летали, где вздумается и клевали что хотели; некоторые даже садились на пугала и, как бы посмеиваясь над ними, чистили клюв.
Самое огромное пугало стояло в огороде Поляковых - оно напоминало разбойника: в драных широченных брюках, в лохмотьях от телогрейки и дырявой соломенной шляпе; на лице - наволочке, набитой опилками, чернели глазищи-пуговицы и усы из шнурков; в руках палка - не пугало, а вылитый разбойник.
Таким же разбойником, даже бандитом, выглядел поселковый мальчишка Славка - конопатый, с растрепанными, как мочалка, волосами, весь в царапинах и ссадинах.
Целыми днями Славка шастал по поселку в поисках приключений; за ним неотступно вышагивала его младшая сестра Аленка - она выполняла роль оруженосца и загонщика. Когда Славка охотился на ворон, Аленка собирала камни для рогатки и обходила птиц стороной, пугала их и гнала к засидке брата. Когда Вовка сбивал чужие яблоки, Аленка стояла на стреме и предупреждала об опасности. Эта дошкольница внешне была - копия брата, и в ней тоже угадывались кое-какие разбойнические наклонности - то и дело показывала мне язык.
Ну а Славка с нами, дачниками, говорил откровенно насмешливо. Однажды сказал:
- Поляково пугало ночью по огороду бродит и гудит.
- Не верю! - сказал я.
- Заливай больше! - хмыкнул Вовка, тоже дачник.