Ч и ч и к о в. Какие ещё овцы?
Х л е с т а к о в. Под шерстью которых через границу беспрепятственно прошла контрабанда бельгийских кружев, на чём вы сорвали четыреста тысяч рублей.
Ч и ч и к о в. Не было этого!
Х л е с т а к о в. Ну-ну…
Ч и ч и к о в. А вы под видом ревизора облапошили целый город, всё из него выгребли да и скрылись!
Х л е с т а к о в. Не было этого!
Ч и ч и к о в. Да вас полиция ищет! Вот сейчас возьму и позову!
Х л е с т а к о в. Не позовёте!
Ч и ч и к о в. Это почему же?
Х л е с т а к о в. Да не в интересах спекулянта мёртвыми душами звать полицию! Вы ведь душами умерших крестьян спекулируете!
Ч и ч и к о в. А!
Х л е с т а к о в. У!
Ч и ч и к о в. Ауа!
Х л е с т а к о в. Уауа!
П о п р и щ и н. Прекратите! Я сейчас полицию позову! У меня голова от вас болит!
(Длинная пауза.)
Г о г о л ь. Да.
Ч и ч и к о в. Да-да.
Х л е с т а к о в. Да-да-да.
П о п р и щ и н. Перестаньте дадакать! У меня от этого голова болит!
(Убегает.)
Ч и ч и к о в. Ещё и вправду полицию приведёт.
Г о г о л ь. Не приведёт. Он, конечно, сумасшедший, но не подлец.
(Гоголь встаёт из-за стола, прохаживается.)
Г о г о л ь. Весна… весна пробуждалась - пробуждался и я… родился весной, весной же познакомился с Пушкиным… весной же - с Белинским, с Лермонтовым… весной же - премьера моего "Ревизора"…
Х л е с т а к о в (вскакивает, пародирует Гоголя). Весна-весна… всё пробуждается… солнце… ручьи… соловьи… еду к отцу, проигрываюсь в Пензе в карты, кое-как дотягиваю до какого-то уездного городка… ни пожрать, ни выпить, в долг никто не даёт, хозяин постоялого двора пугает жалобой городничему, тюрьмой пугает, и вдруг, будто в сказке, весь городок у моих ног, все меня угощают, деньги суют, жуирую с дочерью городничего, жуирую с женой городничего- все от меня в восторге - вот где весна! Вот где настоящая весна! Но как я играл, как играл! О!..
(Садится за стол, закрывает лицо руками.)
(Пауза. Гоголь садится за стол.)
Г о г о л ь. Доводилось и мне пыль в глаза пускать… по молодости.
Ч и ч и к о в. Доводилось и мне. Ничего предосудительного в этом не вижу, если с умом, если для пользы дела.
Г о г о л ь. Гостил у друзей в Киеве. Оттуда - в Москву, с Сашей Данилевским. Решили сыграть в ревизора-инкогнито. Получилось. Никаких проволочек с лошадьми. Полное почтение. Доехали быстро и весело.
(Вбегает Поприщин.)
П о п р и щ и н. Дождь. Карета. Она из кареты. Благоуханная, неземная. Дождь. Карета. Она из кареты. Благоуханная, неземная.
(Садится за стол, закрывает лицо руками.)
Ч и ч и к о в (Поприщину). Кто она?
П о п р и щ и н. Дочь директора нашего департамента.
Ч и ч и к о в. То есть дочь действительного статского советника, генерала, а вы какой-то коллежский регистратор, четырнадцатый разряд, ниже уже некуда…
П о п р и щ и н. Я не коллежский регистратор, я титулярный советник!
Ч и ч и к о в. Ну, на одну ступеньку выше, всё равно - нуль. Ни экипажа своего, ни квартиры, ни дома, ни ожидаемого наследства - нуль. А лет вам уже за сорок! Да у вас даже имени нет! Ни имени, ни отчества! Вы понимаете?
П о п р и щ и н. Понимаю.
Ч и ч и к о в. Так и остыньте.
П о п р и щ и н. Да… понимаю. (Пауза.) Нет! Не понимаю и понимать не хочу!
(Вскакивает из-за стола, декламирует.)
Душеньки часок не видя,
Думал, год уж не видал;
Жизнь мою возненавидя,
Льзя ли жить мне, я сказал.
(Закрывает лицо руками, раскачивается, воет. К нему подходит Хлестаков.)
Х л е с т а к о в. Перестаньте. Дело поправимо. Сейчас едем ко мне. Гардероб у меня бомонд. Переодеваемся в денди, мчимся к ней. Вы уже не титулярный советник, вы уже миллионер. На вас неожиданно свалилось огромное состояние. Ваш дядя скончался в Америке и отписал вам всё. Я - ваш лучший друг, камер-юнкер. Ежевечерне бываю на царских балах. С Пушкиным на дружеской ноге. Нет, про Пушкина не нужно, его уже нет. Я вас представляю в лучшем виде. Но и вы не должны быть истуканом. Вы - миллионер, аристократ. Пройдитесь, шаркните ножкой, сделайте лёгкий поклон. Ну?
(Поприщин прохаживается, шаркает ножкой, кланяется.)
Х л е с т а к о в. Да не так, не так! Вы - миллионер, аристократ, а не жаба в мешке! Смотрите!
(Демонстрирует светские манеры.)
П о п р и щ и н. Не буду. Это обман. Мне правда нужна.
(Поприщин и Хлестаков садятся за стол. Длинная пауза.)
Г о г о л ь. Холодно, зябко… Опять заболею, опять тащиться на воды, к немецким лекарям. (Пауза.) Виделся в Германии с Тургеневым, он сказал, что в России его тошнит от России, а за границей его тошнит по России…
Ч и ч и к о в. За границей не бывал, не знаю.
Х л е с т а к о в. Пока ещё не бывал.
П о п р и щ и н. Мне в Испанию хочется.
Ч и ч и к о в. Там, небось, своих оборванцев хватает.
П о п р и щ и н. А вот увидите!
Ч и ч и к о в. Дело нужно делать, дело. И для себя, и во имя России.
Х л е с т а к о в. Спекулянт мёртвыми душами заговорил высоким стилем.
Ч и ч и к о в. Да я тебя!
Х л е с т а к о в. Чича. Чичачича.
Ч и ч и к о в. Да я тебя!
Х л е с т а к о в. А чичи. А чичи. А чичичичичичи.
П о п р и щ и н. А чичичичичичи! А чичичичичичи!
Ч и ч и к о в. Ты ещё тут, шмакодявка!
(Пауза.)
Г о г о л ь.
Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине,
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне.
(Длинная пауза.)
Г о г о л ь (Чичикову). Что пользы поразить позорного и порочного, если не ясен в самом тебе идеал прекрасного?
Ч и ч и к о в. Не знаю. (Хлестакову) Что пользы позорного и порочного без идеала в самом тебе поразить?
Х л е с т а к о в. Не знаю. (Поприщину) Что толку?
П о п р и щ и н. Хочу в Испанию.
(Пауза.)
Г о г о л ь (Чичикову). Быстро всё превращается в человеке, не успеешь оглянуться, как уже вырос внутри страшный червь.
Ч и ч и к о в (Хлестакову). Какой-то страшный червь вырос внутри.
Х л е с т а к о в (Поприщину). Червь очень страшный вырос внутри.
П о п р и щ и н. В Испании этого нет.
(Пауза.)
Г о г о л ь (Чичикову). И этот страшный червь сосёт и высасывает незаметно всё прекрасное в человеке, и вот уже человек в ничтожных побрякушках видит великое и святое.
Ч и ч и к о в (Хлестакову). Червь сосёт и высасывает, и уже одни побрякушки.
Х л е с т а к о в (Поприщину). Сегодня я иду в ресторан. Вы когда-нибудь бывали в ресторанах?
П о п р и щ и н. Нет.
Х л е с т а к о в. А хочется?
П о п р и щ и н. Хочется.
Х л е с т а к о в. Сегодня вы будете в ресторане. Я все устрою.
П о п р и щ и н. Там красиво?
Х л е с т а к о в. Это будет лучший ресторан в Петербурге.
П о п р и щ и н. Там - рай?
Х л е с т а к о в. Там - всё.
(Пауза.)
Г о г о л ь. Как выставлять недостатки и недостоинство человеческое, если не задал самому себе запроса: в чём же достоинство человека?
Ч и ч и к о в. Полностью с вами согласен, Николай Васильевич. Я уж с такой дыры начинал свою карьеру, что не приведи господи. И пьянство, и сквернословие, и нечистоплотность одежды и тела, и лень, и невежество, но я всегда был уравновешен, не хмурился, не выражал недовольств, всегда соблюдал гигиену, не сквернословил, не пьянствовал, а на таможне, при досмотрах и обысках, отличался исключительной вежливостью и приветливостью лица.
Х л е с т а к о в. Не понимаю, о чём вы. Недостатки, достатки… Есть полёт пылкой души, когда тебя все обожают и готовы из-за тебя на всё, и есть тоска, когда никакая сволочь даже копейки в долг не даёт.
П о п р и щ и н. Вчера из газет узнал, что в Испании король упразднён. Странно. Государство не может быть без короля.
(Пауза.)
Г о г о л ь. Нужно очень многое победить в себе.
Ч и ч и к о в. На вечеринке у полицеймейстера я читал невежественному и грубому помещику Собакевичу поэтические отрывки писем Вертера к Шарлотте из Гёте. Впредь нужно быть построже к себе.
Х л е с т а к о в. Просчёты случаются, но я их легко забываю.