- Ну, и чего вы этим добились, чего? Ведь достоинства все равно реально существуют, так? Так. Правда, тут все дело в чувстве меры, в чувстве соразмерности. - Последнее слово я произнес с трудом, но я не зря старался: оно вызвало огромное уважение со стороны Сатаны. - В принципе ведь достоинства можно увеличить, а пороки - уменьшить. Это ведь дело духовной технологии, между нами говоря.
- Безусловно, - поддержал меня Сатана, и мне стало казаться, что он ненамного умнее меня, если здесь вообще можно было говорить о превосходстве. Я решил начать с азов, чтобы уяснить самому себе еще не ясную мысль, которая билась в моих словах, словно огромная рыбина в удачно закинутом неводе.
- У меня есть принцип, который я называю… Впрочем, сначала принцип, потом название. От вас требуется немного фантазии.
Сатана кивнул. Он был подозрительно ручным и домашним. Каким-то полубесом. Значит, сейчас ошарашит. Будем начеку.
- Вообразите себе грамотную продавщицу, то есть такую, которой кажется, что она грамотная, ибо она знает один маленький секрет - одну грамматическую норму, которой не владеет большинство. Вообразили? Быстро вы справились. Хорошо. Все покупатели твердят: "Одно кофе", тогда как в школе ее учили - "один кофе", и никак иначе. Кофе почему-то мужского рода, но об этом почему-то мало кто знает. Продавщица - одна из немногих. Представляете, как мало иногда надо, чтобы попасть в число избранных? Но это так, к слову. И вот подходит к нашей продавщице красавец мужчина (лицо явно не обремененное печатью интеллекта) и вкрадчиво сообщает: "Один кофе, пожалуйста". Что происходит с нашей продавщицей, приятной, между прочим, наружности, несколько даже кукольной, с милой родинкой на щеке, как у Мэрилин Монро (кстати, из этой бездарной актриски вышла бы идеальная буфетчица)? Огонь по телу, и она растаяла в мгновение ока. Не замужем: ее можно понять. Ясный сокол тут же добавляет: "И один булочка! Адын!"
Сатана заржал.
- Забавно, черт возьми. Очевидно, принцип называется "один булочка"?
Настал мой черед аплодировать Дьяволу, мысленно, конечно: он был вовсе не так прост, несмотря на свои ослиные уши. Мой принцип действительно назывался "один булочка", и об этом не знал никто, кроме меня. Теперь вот Сатана знает. Принцип работал в жизни на все сто: как только кто-нибудь произносит долгожданное "один кофе", я невероятно настораживаюсь и чаще всего бываю вознагражден сполна: как правило, незамедлительно следует "один булочка".
- И вы хотите знать, - не дал мне опомниться Сатана, - не сработает ли этот принцип на мне, самом Сатане?
Он был прав: я действительно хотел это знать. Пока что Сатана меня не разочаровывал: он был явно умнее моих дипломированных коллег-собутыльников. Не утруждая себя даже кивком головы (если ты Сатана - читай в моей душе знаки смущения и согласия), я спросил в лоб:
- Если ты настолько темен и поган, то как же тебе удается избежать божественных достоинств? Ты что же, тьма без света, тоже не подвластен законам диалектики? Я просто в недоумении.
- Подвластен, конечно, как всякое существо на этом свете. Я вот хотел как можно хуже, а получилось - лучше не придумаешь. Да, да, не округляйте глаз с расширенными алкоголем зрачками. Постмодерновый модус диалектики, - бегло добавил он. - Если угодно - принцип жизнедеятельности постмодернового Сатаны. Доказательство: я ушел от жены, полагая, что совершаю величайшую глупость, а оказалось - попал в рай. Вникаете? Фурию жену променял на толпы гурий.
С этими словами Сатана снял маску и оказался приятным мужчиной где-то моих лет, с аккуратно подстриженными ухоженными усами, намекавшими на его холостой статус. Этакий холеный любитель свежей клубнички. Я еще не успел прийти в себя от слова "модус", как вдруг такая метаморфоза…
Дьявол явно брал верх надо мной.
- Да, - сказал я, призадумавшись, - рушатся браки. Да что браки… Диалектика дает трещину. Империя рухнула на наших глазах. Мы с вами обломки империи, с чем вас и поздравляю.
- Мне наплевать на империю. К тому же знаете, в мутной воде иной раз такая рыбка попадается… Не жалуюсь.
- Это называется "после меня хоть потоп". Не очень гуманно. И где же это, в каком-таком аккуратном медресе учат на Дьявола?
- На философском, разумеется. Сатана - это призвание, а не профессия; но образование у Сатаны должно быть философское. Чего тут темнить…
- Я восхищен дерзостью мысли, - промямлил я.
- Меня зовут Вадим, - сказал Сатана, учтиво отводя мой комплимент.
- Меня тоже, - не удивился я. - И я тоже ухожу от жены. И тоже в рай хотелось бы. И я тоже заканчивал философский… Хотя, строго говоря, уходит она от меня. А это что такое? - ткнул я пальцем в поникшие уши.
- Так сегодня же Хеллоуин, день всех святых, вот мне и досталось это чучело.
- Дьявол - он что, теперь тоже числится в списках святых? Интересно, под каким номером? - Мой собеседник с неподражаемым равнодушием пожал
плечом. - Знаешь, как это все называется? - интригующе спросил я.
- Как?
- Отчуждение от мира темных сил. Мне даже туда дороги нет. Хотя у меня накопилось немало претензий к дьяволу.
- Интересно было бы услышать.
- Прежде всего я считаю бессмысленным утверждение, будто рукописи не горят и что не надо ни о чем просить сильных мира сего, дескать, сами все принесут на блюдечке с голубой каемочкой (кстати, эти блюдечки - милая пошлость, типичное мещанство, но отменный поэтический образ, вы не находите?). Совершеннейшая чушь. Две глупости подряд. Горят и не принесут. У вас есть рукописи?
- Нет. Мне незачем писать, я обеспеченный человек.
- Какая дьявольски интересная постановка вопроса… Жаль, что обеспеченный Лев (я имею в виду Толстого, конечно) ничего об этом не подозревал. Деньги украли у вас талант, говорите? Жаль. Сейчас бы спалили вашу писанину, и можете мне поверить, что этот невинный эксперимент впечатлил бы вас. Очень жаль, что вы не пишете: это большая потеря для литературы.
- Не спеши разочаровываться. Давай дружить: хотим как лучше - смотришь, получится какая-нибудь дрянь. Благие намерения, того и гляди, приведут в ад. Что скажешь? В рай попадают с гнусными, бредовыми помыслами. Аминь.
Я не слышал в своей жизни ничего более божественного, чем эта глубокая галиматья, и с восторгом бросился на грудь своему новому приятелю Сатане.
- А у тебя жена была красивая? - поинтересовался я у Вадима-Сатаны, как у старого доброго знакомого.
- Красивая, - ответил он и вытащил ее фото из дорогого бумажника рыжей кожи, заманчиво распахнувшего свои многочисленные потаенные кармашки, отделения и просто разрезы, куда были вставлены глянцевые (визитные) и пластиковые (банковские) карточки. Этот портмоне был паспортом социального благополучия клиента и гражданина. Так сказать, достаю из широких штанин - и…
- Вот это да! - изумился я, хмелея и трезвея одновременно.
С фотокарточки мне улыбалось лицо Лоры, моей потрясающей любовницы или моей сладкой возлюбленной, как сказал бы Соломон (не мой папенька, понятное дело, а тот старец, десятитысячелетний юбилей которого где-то рядом, вот-вот; надо бы отметить). Все получилось как нельзя лучше: я и любовницу сохранил, и друга-приятеля приобрел. То, что произошло "однажды", было очень удачненько.
На прощание я спросил:
- А у тебя сестра есть?
- Нет, у меня есть дочь.
- Это я знаю, - ляпнул я.
- Откуда это вам известно, позвольте полюбопытствовать? - прищурился от дыма сигареты Вадим, теребя уши Сатаны.
- Это же дважды два: если есть жена, то, вполне вероятно, должна быть и дочь.
- Почему же не сын, например?
- Ты от жены ушел? Ушел. Значит, она сильная женщина. От слабых не уходят: с ними так легко быть сильным. Раз твоя жена сильная женщина, следовательно, она должна передать свои достоинства по женской линии. Природа любит закреплять признаки жизнеспособной породы. Генетика - слышал что-нибудь об этой строгой науке? Вот жена и родила тебе дочь.
- Ты хочешь сказать, что у меня нет сына потому, что я слаб и мне нечего передать потомству по мужской линии? Разве я так уж неинтересен матушке-природе?
- Нет, я за диалектику в таком модусе: у тебя была сильная жена. О тебе мы сейчас не говорим; кто знает, возможно, следующие двое ваших детей были бы мальчиками…
- В этом что-то есть, конечно.
- Есть, есть. В этом есть крупица истины. А вот сестра - это совсем другое дело. Если ей повезло с братом - на ней природа отдыхает. А если нет… Сестры, брат, существа капризные. Хочешь, я познакомлю тебя со своей сестрой?
- Зачем?
- Из лучших побуждений.
- А-а, ну тогда валяй.