* * *
На следующее утро бабушка встала пораньше и, приговаривая, что это в последний раз, приготовила для Тамако школьный обед. Однако когда во время обеденного перерыва девочка открыла коробку с едой, поверх риса был рассыпан заячий помет. Должно быть, его взяли из заячьей клетки в школьном живом уголке. Можно не сомневаться, это было дело рук Томоми и ее подруг. И когда только они успели? Получается, если бы они подсыпали ей туда яду, то она бы съела и не заметила. Тамако посмотрела в сторону, где сидели ее обидчицы. Они сгрудились вчетвером вокруг парты Томоми, глядели на Тамако и нагло смеялись.
- Что смотришь? Есть претензии? - перехватив взгляд Тамако, усмехнулась Томоми.
Издевательства над Тамако начались после того, как она стала провожать домой Матико Синохара, которая была самым первым объектом травли.
Матико обзывали "вонючкой", "микробом" и другими обидными словами. И помет в коробку с обедом ей тоже однажды подложили, только не заячий, а собачий. Матико тогда разрыдалась, а Тамако, заглянув в ее коробку, вскрикнула от отвращения и гневно посмотрела на Томоми и ее друзей. Должно быть, в отместку за это они теперь испортили и ее обед.
Расстроившись, Тамако не пошла на занятия по рисованию, а отправилась вместе с Матико домой. По дороге нужно было проходить через торговый квартал рядом со станцией. Перед комбини на стоянке, выложенной разноцветной плиткой, как всегда тусовалась компания Томоми. У стены на корточках сидели несколько мальчишек. Все они синхронно повернули головы в сторону приближавшихся девочек.
- Выпендривается - микроба защищает, - засмеялась Кацуми Ханадзоно.
- Ну-ка, кто-нибудь, задерите Тамако юбку, или боитесь? - стала подначивать мальчишек Томоми.
- О-о, Томоми дает добро, - Бундзи Сакасита, который учился в их же классе, вскочил и приблизился к Тамако.
- Не надо! - Тамако крепко схватила его за руку. - Не смей!
Взрослые прохожие делали вид, что не замечают ссорящихся школьников, были и такие, кто с интересом наблюдал за подростками издалека.
- Тамако? - сказал, подойдя к ним, старик в кимоно, видимо, вышедший из здания почты напротив комбини. Волосы с проседью коротко стрижены, руки спрятаны в рукавах кимоно. Глаза смотрели по-доброму, и Тамако сразу поняла, что это дедушка.
- Дедушка, - Тамако почему-то замерла на месте, глядя на него.
- Ой, дедушка, дедушка, - передразнил ее Сакасита и вернулся к своей компании, подпиравшей спинами стену комбини.
Тамако, опасаясь ссоры между дедушкой и одноклассниками, устремилась прочь, увлекая за собой Матико. Дедушка Кэндзо догнал их.
- Ха! И вправду Тамако. Такая же, как на фотографии.
Недалеко от дома, у перекрестка, где их с Матико пути расходились, Тамако подумала, что, пожалуй, нужно что-нибудь сказать дедушке, и обернулась.
- Дедушка, ты был на почте?
Кэндзо заморгал.
- Нет. Я увидел, как идут домой школьники и подумал, что, наверное, это из твоей школы и что, может быть, если подождать, то я встречу тебя, вот и ждал у почтового ящика.
"Значит, дедушка все видел", - расстроилась Тамако. Ничего хорошего в этом не было. А что, если он захочет вмешаться?
Как она и подозревала, дедушка спросил:
- Тебя что, обижают?
Ответ Тамако прозвучал неожиданно резко даже для нее самой:
- А вот это тебя не касается! Какое может быть дело бывшему зэку до школьных разборок? Так что не вздумай вмешиваться!
Кэндзо, похоже, на мгновение удивился, но тут же, радостно улыбнувшись, наклонился к Тамако и сказал:
- Ха, девчонка, когда ты злишься, лицо у тебя становится просто ужасным. Думаю, что с таким лицом никакие издевательства тебе не страшны.
Продолжая весело смеяться, Кэндзо свернул за угол, к дому.
Матико несмело спросила:
- Твой дедушка был в тюрьме?
"Вот черт", - подумала Тамако и строго посмотрела на Матико.
- Никому не говори!
Матико робко кивнула и опустила глаза.
- Не скажу.
"Неужели у меня и вправду страшное лицо, когда я сержусь?", - вернувшись в свою комнату, Тамако попыталась перед зеркалом придать лицу недавнее выражение. В какой-то момент ей это удалось. "Ого!" - подумала она. И действительно, лицо получилось "стра-ашно, аж жуть".
Однако когда к ней приставала Томоми со своей свитой, Тамако не могла сердиться, а только изнывала от страха, пытаясь угадать, какое издевательство они задумали на этот раз.
Отец вернулся с работы раньше обычного, чтобы отпраздновать возвращение дедушки Кэндзо из тюрьмы. Ужинали, как было заведено, в гостиной. Как и накануне, за столом сидели вчетвером, но, вероятно, оттого, что все так или иначе ощущали отсутствие бабушки, разговор не клеился. Отец, как всегда, пил разбавленное виски, поэтому дедушке пришлось пить саке в одиночку.
- Ах да, - дедушка достал из-за пазухи тяжелый на вид, туго набитый конверт, - это я получил за работу в тюрьме. Раз мне теперь предстоит жить вместе с вами, пусть Тиэко-сан распоряжается этими деньгами на свое усмотрение.
Получив наличными несколько сотен тысяч, а то и больше миллиона иен, мать, естественно, очень обрадовалась. Конечно, она сразу все потратит. Тиэко всегда страдала от нехватки денег. "Лучше бы ты оставил их себе", - мысленно обратилась Тамако к дедушке. Но дальше мысленного общения дело не шло. Тамако не знала, на какие темы следует говорить в таких случаях, да и все остальные, должно быть, тоже.
- Отец, кем же ты работал в тюрьме?
На лице Кэндзо отразилось недовольство.
- Лучше не спрашивай. Если я скажу, вы тут все на смех меня поднимете.
- Не поднимем, - напустив на себя серьезный вид, сказала мать.
- Ну хорошо. Я… вышивал.
Тамако рассмеялась, и дедушка строго на нее посмотрел.
- Ей смешно, видите ли. А у меня, между прочим, талант. Поэтому я столько и заработал.
- У тебя всегда были умелые руки.
Потом дедушка начал расспрашивать отца обо всех соседях: Кэндзо с детства жил в этом доме, построенном еще его прадедом, и знакомых в округе у него было хоть отбавляй. Впрочем, отец, работавший в центре города, плохо знал, что происходит в их микрорайоне, и о последних новостях квартала деду рассказала мать. Тамако ушла в свою комнату раньше всех, а взрослые, похоже, разговаривали допоздна.
* * *
На следующий день в школе Тамако ожидал сюрприз: почти все одноклассники знали о дедушке, вернувшемся из тюрьмы. Томоми и другие ученики на переменах переговаривались нарочито громкими голосами:
- Ее дедушка только вчера вернулся из тюрьмы! Она внучка бывшего заключенного, поосторожней с ней! У нее дедушка-убийца, с ней шутки плохи!
На перемене Тамако с пристрастием допросила Матико, но та, чуть не плача, лишь повторяла, что никому ничего не говорила.
- Я даже дома никому не сказала. А о том, что твой дедушка убил человека, я вообще не знала. Так что ты не думай, это не я растрезвонила!
Возразить тут было нечего. Наверняка кто-то из одноклассников, толпившихся у комбини, узнал об этом от взрослых, скорее всего, от родителей. Весь день одноклассники издевались над Тамако, а самые отпетые школьные хулиганы специально подходили к ней за подробностями - убийство, совершенное ее дедушкой, буквально не давало им покоя.
Дедушка уходил из дома каждый день. Мать говорила, что он наведывается в лавки к старым знакомым, ведет с ними разговоры о прошлом, расспрашивает о знакомых, с которыми еще не успел встретиться, и о тех, кто переехал в другой город; обсуждает дела, слушает сплетни, собирает информацию, словно пытаясь вернуть потерянное время. Сама Тамако тоже как-то раз по дороге из школы приметила дедушку, который, присев у входа в обувную лавку, увлеченно беседовал с ее хозяином, своим ровесником.
- Когда я иду за покупками, мне все говорят: "Ваш свекр вернулся, верно?", - сказала мать Тамако, - и никого нет, кто бы к нему плохо относился. Все твердят "Годакэн-сан , Годакэн-сан", похоже, его тут даже любят, - в голосе матери, не знавшей дедушку до ареста, слышалось легкое удивление.
В воскресный день, во второй половине дня Тамако впервые по-настоящему поговорила с дедушкой. Дедушка в своем обычном кимоно сидел на веранде, задумчиво курил и грелся на солнышке, а Тамако пила кофе за столом позади него и вдруг решилась с ним заговорить:
- Тебе, наверно, скучно?
- Да нет, нескучно. С чего мне скучать?
- Извини, я не очень-то вежливо с тобой тогда разговаривала…
- А это ты насчет "бывшего зэка"? Твоя подруга, наверно, сразу обо всем догадалась.
- Ага.
Похоже, дедушку волновало, что из-за него у внучки могут быть неприятности.
- А с бабушкой своей ты ладила?
- Ой, не называй ее бабушкой. Она еще красивая, выглядит молодо, и те, кто ее не знают, думают, что ей даже шестидесяти нет.
- Но она тем не менее твоя бабушка.
- Я называла ее "гранма".
- Это потому что она не пьет ни грамма?
- Да не "грамма", а "гранма". То есть "грандмаза".
- Тогда я гранфа ?