"Конечно, ум дает права на глупость,
Но лучше сим не злоупотреблять:
Не мастерица ведь людская тупость
Виды безумья точно различать.А потому, коль вам прослыть обидно
Помешанным иль просто дураком,-
Об этом происшествии постыдном
Не говорите больше ни при ком".И много он острил, а предо мною
Уже лучился голубой туман
И, побежден таинственной красою,
Вдаль уходил житейский океан.
_________Еще невольник суетному миру,
Под грубою корою вещества
Так я прозрел нетленную порфиру
И ощутил сиянье божества.Предчувствием над смертью торжествуя
И цепь времен мечтою одолев,
Подруга вечная, тебя не назову я,
А ты прости нетвердый мой напев!
26-29 сентября 1898
Примечание. Осенний вечер и глухой лес внушили мне воспроизвести в шутливых стихах самое значительное из того, что до сих пор случилось со мною в жизни Два дня воспоминания и созвучия неудержимо поднимались в моем сознании, и на третий день была готова эта маленькая автобиография, которая понравилась некоторым поэтам и некоторым дамам.
На смерть Я. П. Полонского
Света бледно-нежного
Догоревший луч,
Ветра вздох прибрежного,
Край далеких туч...Подвиг сердца женского,
Тень мужского зла,
Солнца блеск вселенского
И земная мгла...Что разрывом тягостным
Мучит каждый миг -
Всё ты чувством благостным
В красоте постиг.Новый путь протянется
Ныне пред тобой,
Сердце всё ж оглянется -
С тихою тоской.
19 октября 1898
"Лишь забудешься днем иль проснешься в полночи..."
Лишь забудешься днем иль проснешься в полночи-
Кто-то здесь... Мы вдвоем, -
Прямо в душу глядят лучезарные очи
Темной ночью и днем.Тает лед, расплываются хмурые тучи,
Расцветают цветы...
И в прозрачной тиши неподвижных созвучий
Отражаешься ты.Исчезает в душе старый грех первородный:
Сквозь зеркальную гладь
Видишь, нет и травы, змей не виден подводный,
Да и скал не видать.Только свет да вода. И в прозрачном тумане
Блещут очи одни,
И слилися давно, как роса в океане,
Все житейские дни.
21 ноября 1898
Две сестры
Из исландской саги
Посвящается А. А. Луговому
Плещет Обида крылами
Там, на пустынных скалах...
Черная туча над нами,
В сердце – тревога и страх.Стонет скорбящая дева,
Тих ее стон на земле,-
Голос грозящего гнева
Вторит ей сверху во мгле.Стон, повторенный громами,
К звездам далеким идет,
Где меж землей и богами
Вечная Кара живет.Там, где полночных сияний
Яркие блещут столбы, -
Там она, дева желаний,
Дева последней судьбы.Чаша пред ней золотая;
В чашу, как пар от земли,
Крупной росой упадая,
Слезы Обиды легли.Тихо могучая дева -
Тихо, безмолвно сидит,
В чашу грозящего гнева
Взор неподвижный глядит.Черная туча над нами,
В сердце – тревога и страх...
Плещет Обида крылами
Там, на пустынных скалах.
3 апреля 1899
У себя
Дождались меня белые ночи
Над простором густых островов.
Снова смотрят знакомые очи,
И мелькает былое без слов.В царство времени всё я не верю,
Силу сердца еще берегу,
Роковую не скрою потерю,
Но сказать "навсегда"– не могу.При мерцании долгом заката,
Пред минутной дремотою дня,
Что погиб его свет без возврата,
В эту ночь не уверишь меня.
Июнь 1899
Белые колокольчики
...И я слышу, как сердце цветет.
Фет
Сколько их расцветало недавно,
Словно белое море в лесу!
Теплый ветер качал их так плавно
И берег молодую красу.Отцветает она, отцветает,
Потемнел белоснежный венок,
И как будто весь мир увядает...
Средь гробов я стою одинок."Мы живем, твои белые думы,
У заветных тропинок души
Бродишь ты по дороге угрюмой,
Мы недвижно сияем в тиши.Нас не ветер берег прихотливый,
Мы тебя сберегли бы от вьюг.
К нам скорей, через запад дождливый,
Для тебя мы – безоблачный юг.Если ж взоры туман закрывает
Иль зловещий послышался гром, -
Наше сердце цветет и вздыхает...
Приходи – и узнаешь, о чем".
15 августа 1899
"Мирный сон снится вам..."
Мирный сон снится вам,
Мы уж не верим снам:
Всюду лишь бранный клик,
Смерть иль победы миг.
<1890-е годы>
"Непроглядная темень кругом..."
Непроглядная темень кругом,
Слышны дальнего грома раскаты,
Нет и просвета в небе ночном,
Звезды скрылись – не жди их возврата.
<1890-е годы>
LES REVENANTS
Тайною тропинкою, скорбною и милою,
Вы к душе пробралися, и – спасибо вам!
Сладко мне приблизиться памятью унылою
К смертью занавешенным, тихим берегам.Нитью непонятною сердце всё привязано
К образам незначащим, к плачущим теням.
Что-то в слово просится, что-то недосказано,
Что-то совершается, но – ни здесь, ни там.Бывшие мгновения поступью беззвучною
Подошли и сняли вдруг покрывала с глаз.
Видят что-то вечное, что-то неразлучное
И года минувшие – как единый час.
16 января 1900
Дракон
Зигфриду
Из-за кругов небес незримых
Дракон явил свое чело,-
И мглою бед неотразимых
Грядущий день заволокло.Ужель не смолкнут ликованья
И миру вечному хвала,
Беспечный смех и восклицанья:
"Жизнь хороша, и нет в ней зла!"Наследник меченосной рати!
Ты верен знамени креста,
Христов огонь в твоем булате,
И речь грозящая свята.Полно любовью божье лоно,
Оно зовет нас всех равно...
Но перед пастию дракона
Ты понял: крест и меч – одно.
24 июня 1900
Вновь белые колокольчики
В грозные, знойные
Летние дни -
Белые, стройные
Те же они.Призраки вешние
Пусть сожжены,-
Здесь вы нездешние,
Верные сны.Зло пережитое
Тонет в крови,-
Всходит омытое
Солнце любви.Замыслы смелые
В сердце больном,-
Ангелы белые
Встали кругом.Стройно-воздушные
Те же они -
В тяжкие, душные,
Грозные дни.
8 июля 1900
Мудрый осенью
Элегия, с персидского
Не говори: зачем цветы увяли?
Зачем так в небе серо и темно?
Зачем глядит, исполненный печали,
Поблекший сад к нам в тусклое окно?Не говори: зачем в долине грязно?
Зачем так скользко под крутой горой?
Зачем гудит и воет неотвязно
Холодный ветер позднею порой?Не говори: зачем под лад природы
Твоя подруга злится и ворчит?
Слова бесплодны: мудрый в час невзгоды
Пьет с ромом чай и с важностью молчит.
Июнь 1879
Таинственный гость
Поздно ночью раненый
Он вернулся и
Семь кусков баранины
Скушал до зари.На рассвете тяжкую
Рану он обмыл,
Медленно фуражкою
Голову покрыл,Выйдя осмотрительно,
Он в кибитку влез
И затем стремительно
Вместе с ней исчез.
<Конец 1870-х – начало 1880-х годов>
Читательница и анютины глазки
Она ходила вдоль по саду
Среди пионов и лилей
Уму и сердцу на усладу
Иль напоказ всего скорей.
Она в руках держала книжку
И перевертывала лист,
На шее ж грязную манишку
Имела. Мрачный нигилист,
Сидевший тут же на скамейке
И возмущенный всем, что зрел,
Сказал садовнику: "Полей-ка
Анютин глаз, чтоб он созрел".
<Конец 1870 х – начало 1880-х годов>
Эпиграммы
1
Благонамеренный
И грустный анекдот!
Какие мерины
Пасут теперь народ!
2
Протяженно-сложенное слово
И гнусливо-казенный укор
Заменили тюрьму и оковы,
Дыбу, сруб и кровавый топор.Но с приятным различьем в манере
Сила та же и тот же успех,
И в сугубой свершается мере
Наказанье за двойственный грех.
Январь 1885