- Здравствуй, Ларочка, - он преувеличенно радостно обнял ее, поцеловал и повел в комнату. Он вообще все делал преувеличенно - слишком широко жестикулировал, слишком значительно говорил, слишком вальяжно раскидывался в кресле, как человек, привыкший всегда и везде быть в центре внимания. И квартира была - слишком: темно-вишневые обои, раскидистые кожаные кресла и диван, тяжелые гардины на окнах и слишком много золотого цвета - светильники на стенах, кисти на гардинах, ножки кресел. Все это напоминало декорацию, изображающую дом богатого донжуана. Слишком много было и афиш с портретом хозяина и броским именем: "Лев Малиновский".
Славка прошла за ними в комнату и встала, оглядываясь.
- А это кто? - заметил ее наконец хозяин, быстрым взглядом оценивая фигуру. - Новенькая?
- Да так… Деть некуда… - ответила Лариса.
- Лев, - жеманно протянул руку Малиновский.
- Слава.
- Хорошее имя, - он задержал Славкину руку в своей, улыбаясь.
- Сядь, не маячь! - прикрикнула Лариса на Славку.
Та села в кресло, утонув в нем почти с головой.
- Слушай, Лева, у меня времени мало. Давай без ритуальных танцев… - начала Лариса, доставая какие-то бумаги. - Да сделай ты тише! - не выдержала она. - Сама себя не слышу!
- Это же наша с тобой, Ларка, ты помнишь? Пятнадцать лет назад! Помнишь, фестиваль в Сопоте? Мне вот это особенно нравится… - Малиновский стал подпевать своему голосу на пластинке, двигаясь босиком по комнате, как по сцене, с воображаемым микрофоном у рта, томно сведя брови и глядя на Славку. - "Твое тело золотым песком одето. И морской волно-ой обнажено!.." Ты помнишь?
- Да помню, помню! - досадливо сказала Лариса. - Я же не говорю - выключи. Я прошу - тише сделай!
Малиновский наконец убрал громкость.
В этот момент из дверей спальни появилась девчонка лет шестнадцати - беленькая, с заспанным личиком, в ночнушке до розовых пяток.
- Здрасьте, - вежливо сказала она и поплыла в сторону ванной.
- Это что за моль из шкафа?.. - Лариса проводила ее изумленным взглядом. - Эй! Кофе свари!.. - крикнула она вслед. - С утра кофе не могу выпить, - пожаловалась она, косо глянув на Славку. - Значит, так. Лева… Я отменила гастроли по Калуге и Брянску…
- Как?.. - Малиновский растерянно уставился на нее. - Ты что, Ларка?.. Афиши ведь висят. Люди ждут…
- Да не ждет никто. Лева, в том-то и дело. По три с половиной билета продано. Лучше я на рекламе рубль потеряю, чем на пустых залах - тысячу.
- Ну нельзя же так, Лара! Я три месяца этих гастролей ждал! Ну, пусть не филармония, зал поменьше, клуб какой-нибудь…
- Лева, я же не на глазок прикидываю, поменьше-побольше, я просчитала все. Не получается! Реклама, аренда, транспорт, гостиница, питание! Я даже в ноль не выйду! Опять, как в тот раз, буду из своего кармана доплачивать!..
Белая моль опять появилась в дверях спальни.
- Я дождусь сегодня кофе, твою мать, или нет?! - заорала на нее Лариса, ударив ладонью по столу. - Порхает туда-сюда! Бегом!..
Испуганная девчонка порскнула на кухню.
- Ну придумай что-нибудь, Ларка! Ты же гений!
- Что я могу придумать? Я же не могу заставить людей тебя слушать, если они не хотят! Ну выпустили мы с тобой компакт, потратила я деньги, - лежит мертвым грузом, хоть на металлолом сдавай!
- Да, и у нас лежит во всех магазинах - уже уценили в два раза, все равно не покупают, - сочувственно сказала Славка. Она решила напомнить о своем существовании, но, наверное, некстати, потому что Малиновский болезненно дернулся и обернулся к ней, готовый, кажется, придушить ее на месте.
- Нет, я теперь куплю обязательно… - попыталась сгладить неловкость Славка.
- Я с тобой разговариваю? - прикрикнула Лариса. - Я тебе леденцов куплю, чтоб ты рот заняла чем-нибудь!
- Но у меня же есть свой слушатель! - сказал Малиновский. - Старые-то, по крайней мере, остались. Ты же сама меня душишь! По радио меня нет, клипов нет - вот и не идут на концерты, вот и компакты лежат…
- Левушка, твои слушатели - бабы по сорок лет, которые тебя прежним помнят. Их много, вот только беда - у них дети школу закончили, их кормить-одевать надо и за учебу платить, да свои женские болезни лечить, а не на тебя тратить, и компакт от "Тампакса" они отличить не могут, потому что в другое время выросли…
Из кухни выплыла моль в ночнушке, аккуратно держа на ладонях чашку кофе.
- Ну, наконец! Спасибо, родила! Часа не прошло!.. - в сердцах сказала Лариса. И застыла с открытым ртом.
Следом за первой девчонкой появилась вторая - точно такая же, с такой же чашкой. Они поставили кофе на стол и скрылись в спальне.
- Это что… у меня со вчерашнего двоится?. - спросила Лариса.
- А ты не знала? - Малиновский торжествующе захохотал. - Я на тех гастролях, в Смоленске, познакомился. А потом оказалось - они по очереди на свидания ходили! Ну, я обеих в Москву и привез!.. Слушай, - он подался к Ларисе. - Ты представляешь, что будет, если их в тусовку вывести! Это же шок! Сдохнут все! Моделей, миссок всяких полно - никого не удивишь, негритянки у каждого второго, трансвеститы, педики - а такого еще ни у кого не было! Вот на этом шуме и подняться можно!
Лариса только покачала головой.
- Не о том ты думаешь, Лева. Поезд ушел. Никому не интересно, с кем ты спишь, хоть тройню найди… Лева, ты же мужик в расцвете сил. Сорок пять для мужика не возраст. Займись чем-нибудь. Женя Белоусов водкой торговал - три завода купил. У Макаревича в каждом городе ресторан. Каждый пытается чем-то подстраховаться. Начнешь реальное дело - я деньгами помогу…
- Я же не умею ничего. Меня как в десять лет на конкурсе нашли, я, кроме микрофона, ничего в руках не держал… Нет, Ларис, ты подожди, ты подожди, ты чего меня хоронишь-то?.. - Малиновский засуетился, от вальяжности не осталось и следа. Он вытер лоб, глянул на испачканную кремом руку. - Черт… Ты подожди, я же тебе главного не сказал… - Он побежал в ванную.
Лариса тоскливо посмотрела на часы. Быстро набрала номер на мобильном, негромко сказала:
- Ефим Ильич, я опоздаю на полчаса - машина барахлит… Нет-нет, спасибо, сама справлюсь…
Малиновский появился, вытирая лицо полотенцем. Под маской обнаружился немолодой, потасканый мужик с бульдожьими складками на щеках.
- Я тут с ребятами на "Мосфильме" договорился - молодые ребята, студенты. Им курсовую надо снять, а я предложил клип сделать. Аппаратура бесплатно, свет бесплатно, монтаж почти бесплатно, ни массовки, ни декораций. Представь: город, улица…
- Милицейское оцепление, лицензия на съемку в городе… - начала загибать пальцы Лариса.
- Ну подожди!.. Все черно-белое - серые люди, серые лица, все куда-то спешат. А я иду в толпе на камеру и пою. В золотом пиджаке. Знаешь, техника есть такая, что только одно цветовое пятно в кадре…
Лариса схватилась за голову.
- Лева-а! Золотые пиджаки уже лет десять как на помойке сгнили!
- Но меня не узнают без него! Это же мой фирменный знак! А главное - смысл: как бы золотая мечта - вот она, только руку протяни, а все спешат куда-то по своим мелочным делам и не замечают… Понимаешь?.. И клип-то в гроши обойдется - тысяч пять от силы…
- Левочка! Это не тысяч пять. Это пять тысяч моих долларов!
- Так отобьется в момент! Ты же еще песню не слышала - это чумовой хит! Вот послушай! - он стал торопливо заряжать кассету.
- Лева, извини, у меня времени нет…
- Да ты послушай! - Малиновский включил фонограмму и запел:
Твои глаза холоднее льда!
Они никогда мне не скажут "да"!..
Лариса вздохнула и обреченно опустила голову.
- Хорошо, Лева, - наконец сказала она. - Я дам тебе пять тысяч на этот клип… Только давай договоримся - это в последний раз. Последняя попытка. Если не выстрелит - извини… Это только в Индии рабочих слонов до самой смерти кормят, когда они уже бревна таскать не могут.
Лариса пошла к выходу. Славка поспешила следом.
- Ларка… Но ведь ты меня не бросишь? - потерянно сказал Малиновский. - Куда ж я без тебя? Мы же двадцать лет с тобой…
- Пока, Левушка, - Лариса поцеловала его. Вытолкнула собравшуюся попрощаться Славку и закрыла за собой дверь.
- Черт… - досадливо сказала Лариса, выходя на улицу. - Надо было тебя в машине оставить. Не думала, что разговор так вырулит… - Она покачала головой, видимо мучительно переживая заново все сказанные Малиновскому слова. - Хотя все равно пришлось бы точку ставить, рано или поздно. Почему не сегодня?.. И тебе полезно, - усмехнулась она, оглянувшись на Славку. - Видела?.. А вы все в звезды лезете, дуры…
Они выехали на улицу, уже полную машин и прохожих.
- Чего молчишь? - спросила Лариса.
- Вы же сами велели.
- Да ладно… Ты говорила, ты в музучилище училась в твоем этом… - начала она.
- В Верхневилюйске.
- Слушай, не доставай меня! Все равно не запомню! У меня с географией беда… Я когда начинала, двадцать лет назад, бригады из филармонии по всей стране возила. Вечером концерт, ночью пьянка с местным начальством, утром грузят в самолет. Прилетели, опять: вечером концерт, ночью пьянка, утром самолет - и так по полгода, не заезжая в Москву. Все в голове перемешалось! Просыпаешься, смотришь в окно: что за город - черт его знает! Вроде Ялта, и море вон есть, а снега по крышу! Выходишь, у прохожего спрашиваешь, он от тебя бежит, как от больной. А это Южно-Сахалинск!..
- Здорово! - сказала Славка. - Веселая жизнь, не то что у нас!