— Нет, я не знаю, как это сформулировать, и вообще мне не хотелось бы об этом упоминать, но невозможно обойти тот факт, что, насколько нам известно, мистер Джонс уже давным-давно умер и похоронен.
Эмилиус хмуро уставился на траву у себя под ногами. Этого он не мог отрицать.
— Я говорю вовсе не в упрек ему, — продолжала мисс Прайс. — Рано или поздно это случится со всеми нами. Но мне кажется неразумным и неестественным поддерживать отношения с тем, кого больше нет.
Эмилиус вздохнул.
— Но на кладбище нет записи о моей смерти, — заметил он. Мисс Прайс поджала губы.
— Это ничего не доказывает. Мы не смотрели в пристройке за новой оградой.
— Давайте не будем, — поспешно сказала Кэри.
МНЕНИЕ ИЗМЕНИЛОСЬ
Мисс Прайс так и не отказалась от первоначального плана. Как только прибыла из чистки одежда Эмилиуса, его отвезли домой. Они высадили Эмилиуса в Козлином переулке, ночью, и не остались там ни минуты. Мисс Прайс никогда не любила долгих прощаний, а на этот раз, стараясь щадить общие чувства, держалась почти по-деловому. Она не пожелала «заглянуть наверх» отведать вишневой наливки. Она загнала ребят обратно на кровать с почти неприличной поспешностью и оставила мрачного Эмилиуса, облаченного в темную мантию, одного на освещенной луной улице.
Это событие, по-видимому, взволновало мисс Прайс и расстроило; она была резка с ребятами, когда они вернулись домой, а на следующий день рьяно принялась за консервирование, словно пытаясь утопить память о печальном, бледном лице Эмилиуса в абрикосовом компоте и томатной пасте. Она не участвовала больше в ребячьих экспедициях, а шишечка вновь исчезла.
Счастливая атмосфера домика куда-то улетучилась. Ребята бродили в полях или сидели на воротах, молотя по ним пятками, жевали длинные травяные стебли и лениво ссорились, а конец каникул неумолимо приближался.
Никто ни разу не упомянул об Эмилиусе, пока однажды, совершенно неожиданно, мисс Прайс сама не затронула эту тему за чаем.
— Я все думаю, — сказала она, уставясь на коричневый заварной чайник, — правильно ли мы отвезли мистера Джонса домой.
Обстановка мгновенно накалилась. Кэри уронила чайную ложку. Все три пары ребячьих глаз нацелились на мисс Прайс.
— Но мы же его отвезли, — сказала, наконец, Кэри.
— Я имею в виду, — пояснила мисс Прайс, — бросив его так, на улице. Это получилось довольно грубо.
— Да уж, — заметила Кэри. — Его дом мог сгореть во время пожара, да мало ли что еще. Может, ему в ту ночь негде было ночевать.
Мисс Прайс забеспокоилась.
— Но мы же так договорились — разве нет? — не задерживаться.
— Да, — сказала Кэри. — А помните, мы вас просили, если мы обещаем не задерживаться ни минуты, ни секунды, когда будем его отвозить, чтобы вы разрешили нам потом приехать и навестить его как следует.
— Я ничего не обещала, — поспешно ответила мисс Прайс и налила себе еще одну чашку чая. Размешивая чай, она неуверенно проговорила: — Но я полагаю, с ним все в порядке, а вы? Он всегда может поехать в Пеппериндж-Ай...
— Да, — отозвалась Кэри, — надеюсь, ему это удастся.
— И все же, — продолжала мисс Прайс, — в некоторых отношениях мистер Джонс довольно беспомощен. Этот пожар... знаете, говорят, после него были беспорядки, — мисс Прайс, не замечая, что делает, положила в чай лишнюю ложку сахара. — Если бы ему можно было написать...
— Но мы же не можем, — заметила Кэри.
Чарльз откашлялся.
— Вы не хотите, чтобы мы с Полом быстренько слетали на него взглянуть?
Кэри даже рот раскрыла.
— Без меня? — возмутилась она.
— Нет, нет, — вмешалась мисс Прайс. — Было бы несправедливо оставлять Кэри. Возможно... возможно, нам всем следовало бы съездить.
Ребята молчали. Они не отваживались настаивать. Кэри скрестила большие пальцы и неподвижно глядела на скатерть.
— Мы могли бы просто подлететь к его дому и заглянуть в окно.