Потом, когда я ехала домой, вся в панике, мокрая от пота, я со стоном произносила его имя и понимала, что никого не целовала так уже целых семь лет. Мы не знали телефонных номеров друг друга, но обменялись адресами электронной почты. Я чувствовала, что роман неизбежен, и в то же время не хотела никакого романа. В моей жизни было множество сложных расставаний, но полноценных романов - никогда. Интересно, кто напишет первым - он или я? Кто сдвинет айсберг?
Этого не сделал ни один из нас.
- Где ты была?
Я взглянула на часы на кухонной плите. Было пол-двенадцатого. За окном стемнело, и в доме пахло холодом. Кристофер как обычно выключил отопление. Ничего не готовилось, белье не сушилось, мой спатифиллум медленно умирал без солнечного света на подоконнике. Если бы не древесная стружка и Кристофер, можно было бы подумать, что в доме уже целую вечность никто не живет, а если кто и жил когда-то, то давным-давно умер.
- Гуляла с Бесс, - ответила я. - Ты же знаешь.
- Целый час? - он покачал головой. - Да еще вылетела отсюда в таком настроении. Не понимаю, почему нельзя просто остаться дома и поговорить, если что-то не так. Я же не монстр какой-нибудь. Кстати, на ужин ничего нет. Я все перерыл. И еще твоя мама звонила.
- О чем ты вообще? Ни в каком таком настроении я не вылетала.
- Не надо говорить со мной в подобном тоне! От этого только хуже.
- И что это, интересно, у меня за тон?
- Вот этот вот тон!
- Господи, да перестань ты.
Я стала открывать один за другим кухонные шкафчики и нашла пенне из цельнозерновой муки и банку мутноватого томатного соуса. Наши немногочисленные полки на кухне всегда были набиты продуктами, которые жалко выбросить, но и есть нельзя. Я не собиралась хлопать всеми дверцами и с грохотом ударять банкой соуса по столу, это получилось у меня как-то само собой.
- В общем, ты не в духе. Я всегда сразу вижу…
- Если ты хочешь сказать, что я разозлилась, то да, теперь я разозлилась! А до этого все было в порядке! Я в нормальном настроении вышла из дома, вернулась обратно в нормальное время и тут обнаружила тебя и твой ор!
Я говорила все это, повернувшись спиной к Кристоферу и наполняя чайник водой. Он не произнес в ответ ни слова до тех пор, пока я не повернулась к нему лицом.
- Я не орал, - сказал он.
- Не орал. Но ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
Он посмотрел себе под ноги.
- Ты всегда говоришь, что я ору.
Я тоже посмотрела под ноги, но в другую точку.
- Извини. Ты прав. Говорю.
Мне казалось, что мой мозг - рыболовная сеть, в которой барахтается одновременно слишком много мыслей. Моя идиотская идея с машиной. Плюх. Слезы в глазах Роуэна. Плюх. Шаль Либби. Плюх. Бессмертие в искусственном раю. Я почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы. Ко всему прочему у меня начинала болеть голова. Я представила себе вечность рядом с Кристофером. Все эти семь лет я ждала, что однажды он наконец станет для меня чем-то важным, займет какое-то место в моей жизни - может, если у нас будет целая вечность времени, это в итоге произойдет? Может, когда у тебя в запасе вечность, все что угодно может войти в твою жизнь? Но вряд ли что-нибудь останется в ней навсегда, ведь смысл вечности не в этом. Даже во вселенной, имеющей конец, камень не остается камнем навсегда. Вещи постоянно распадаются на части и становятся чем-то еще. Вообще-то мне бы даже очень хотелось стать камнем или, может, песком - когда-нибудь потом, спустя много лет после моей смерти, когда я окончательно истлею. Это было бы куда проще, чем воскреснуть и пройти через все по новой. Правда, будь в моем распоряжении вечность, я бы провела одну ночь с Роуэном, ведь в этой жизни такого никогда не случится. Но, как и все остальное, что происходит в вечности, эта ночь не имела бы ровным счетом никакого значения.
Чайник вскипел, и я высыпала пенне в кастрюлю.
- Извини, - снова сказала я. - Ты прав, я сегодня немного не в духе. Кажется, голова сейчас разболится.
Трубочки макарон набухали в воде подобно скрученным обрезкам коричневого картона - похожим на гильзочки от туалетной бумаги из кукольного домика; впрочем, даже его жителям вряд ли пришло бы на ум бросать в кастрюлю картонные трубки и варить их на ужин. Я моргнула и перевела взгляд на Кристофера. Он тоже смотрел на макароны.
- Что с тобой? - спросил он. - Что-нибудь случилось?
- Да нет, вроде бы ничего не случилось. Пройдет. Приму обезболивающее. Что сказала мама?
- Сказала, что перезвонит завтра. А потом, как обычно, бросила трубку.
- Понятно.
Стараясь не встречаться с ним взглядом, я взяла со стола газету и открыла ее на странице с кроссвордом - я разгадывала их каждое воскресенье. Этот я уже почти закончила еще на прошлой неделе, не хватало только одного ответа - я записала нужное слово на полях газеты: мне казалось, оно подходит, но почему, я не знала. Теперь в свежем выпуске можно было проверить ответы, и оказалось, что я все-таки была права. Как-то раз, дождливым утром в понедельник, мы с Роуэном сидели в библиотеке и решили кроссворд вместе - нам пришлось заглянуть в огромный покрытый плесенью атлас, чтобы отыскать там озеро в Австралии и столицу Корсики. В то утро дела пошли наперекосяк: мы собирались, как обычно, пойти обедать, но тут Роуэн получил сообщение от Лиз о том, что у нее мигрень, и вместо обеда поехал домой. Он дрожащими руками затолкал вещи в дряхлый тряпичный рюкзак и, едва попрощавшись, выбежал из библиотеки. Вдруг вспомнив все это, я взяла с кухонного стола механический карандаш и села на диван. Я никак не могла сосредоточиться, пока наконец не поняла, что Кристофер так и стоит на прежнем месте.
- Джош не звонил? - спросила я. - Как он после вчерашнего?
Кристофер закатил глаза.
- Кто ж его знает!
- А от отца ничего не слышно? Как там Бекка?
- С отцом я тоже еще не говорил. Сам ему позвоню после ужина.
Мы ели, сидя перед телевизором, я продолжала возиться с кроссвордом, и Кристофер время от времени тоже в него заглядывал, будто кроссворд был моим любовником, а Кристофер поставил перед собой задачу во что бы то ни стало застукать нас вдвоем. Но все же большую часть времени он смотрел передачу о домах с привидениями. Я терпеть не могла передачи о домах с привидениями, и Кристофер об этом знал. Я ела так быстро, что чуть не подавилась макарониной. Наконец откашлявшись, я поставила тарелку в мойку и с газетой в руках пошла к лестнице.
- Что будешь делать? - спросил Кристофер.
- Приму ванну. Не буду тебе мешать разговаривать с отцом.
- Ты мне не мешаешь, - бросил он мне вслед, но я все равно ушла.
- После ванны кашель не такой ужасный, - объяснила я и снова закашлялась.
Я лежала в ванне не меньше часа - Кристофер уже давным-давно поговорил с отцом и снова взялся за пилу. В каждом кроссворде обязательно было такое слово, которое, казалось, вписали туда специально для меня, и мне всегда хотелось рассказать об этом Роуэну. Сегодня главным зашифрованным словом был "Космос, заключенный в одно стихотворение (восемь букв)". Спустя некоторое время я положила газету на мокрый пол в ванной, заставила себя прекратить думать о Роуэне и стала размышлять о том, что же, черт побери, мне делать с нашими отношениями с Кристофером. Может, нужно что-то ему сказать? Даже теперь, много лет спустя, мне иногда снилась Бекка - как ее веснушчатое смеющееся лицо становится каменным при виде меня.
Бекка была сестрой Кристофера. Она жила в Брайтоне со своим мужем Энтом. Недавно у них родилась третья дочь, роды прошли не слишком удачно, и Бекке пришлось временно закрыть магазин, где она продавала украшения, которые сама же и делала. Дрю, брат Энта, был актером, и в конце девяностых мы с ним обручились - тогда-то я и познакомилась с Кристофером. На протяжении нескольких лет все мы проводили время вместе - устраивали веселые чаепития и разные "мероприятия" в огромном доме Бекки и Энта. Как раз после того, как у меня вышла первая книга Зеба Росса, Дрю снялся в своем первом серьезном сериале, где играл молодого и недалекого помощника следователя, а следователь этот был большим любителем литературы. Спустя пару лет мы устроили вечеринку в честь миллениума, куда все, кроме нас с Кристофером, явились в костюмах жуков. Но скоро жить в Брайтоне стало слишком сложно, и я сбежала в Девон вместе с Кристофером. Для него это был родной город, а для меня - экзотическое место, во всяком случае первое время мне так казалось. С тех пор как мы покинули Брайтон, Бекка с нами почти не разговаривала, хотя Кристофер и съездил к ним на Рождество, чтобы попытаться все уладить. Дрю почему-то винил в случившемся Бекку и тоже уехал из Брайтона. А она из-за всего этого "чуть не разошлась" с Энтом.