- Понимаешь, капитан у нас зануда, ко всему придирается. И вообще - чокнутый. Представляешь, этому лопуху, дружку моему, Грине Потемкину, свой бинокль дал, цейсовский, на девочек посмотреть, а тот его за борт уронил… Нашел кому давать!
Сержант, ничего не понимая, с удовольствием кивал, улыбался. Машина с сиреной подлетела к самому трапу. На борту, у трапа, заложив руки за спину, стоял капитан. Лицо его не обещало ничего хорошего. Боцман выпрыгнул из машины, громко хлопнул дверцей, протянул руку сержанту. Сержант с улыбкой пожал ему руку.
- Бай-бай! - улыбнулся полицейский.
Машина рванула с места и, гудя сиреной, умчалась в город.
Боцман, как кролик к удаву, пошел к капитану, медленно ступая по трапу… Подошел, встал по стойке "смирно". Капитан выразительно постучал пальцем по часам.
- Где твой дружок?
Боцман развел руками, доверительно заговорил:
- Понимаешь, кэл… Еще утром - только с трапа спустились - он мне говорит: "Сначала ударим по шампанскому!" А я…
Капитан, не дав ему договорить, кивнул:
- Все ясно. - Повернулся к мостику и отдал команду. - Старший помощник, приготовиться к отходу! Поднять трап!
- Погоди, кэп!.. А как же Гриня?
Капитан снова повернулся к нему, сквозь зубы сказал:
- Все. Надоело. Лучше бы он утонул вместе с моим биноклем!
Простояв ночь на рейде, плавбаза ранним утром двинулась в открытый океан. Птицы провожали корабль. Скрылся из глаз африканский берег, только самые высокие холмы были видны на горизонте.
На палубе шла обычная приборка. Боцман, наблюдая за работами, ходил по палубе. Капитан стоял на мостике. Раздался голос вахтенного:
- Справа по борту вертолет!
Все увидели, как в ярком небе к ним приближалась сверкающая на солнце стрекоза.
Догнав плавбазу, вертолет завис над ней.
- Стоп машина! - отдал распоряжение капитан.
Ход плавбазы замедлился. Маленький вертолет опустился ниже и завис над палубой. Откинулась стеклянная полукруглая дверца, веревочная лестница коснулась палубы. По ней, закрывая носовым платком лицо, спустился Гриня. За ним черная рука пилота спустила на веревке огромную корзину.
Пилот, помахав рукой, сделал над плавбазой круг и унесся в сторону берега.
На Грине были его любимые длинные шорты с пальмами, к носу спускалась кепочка "Симпл лайф", а на шее в несколько рядов висели длинные нити разноцветных бус.
Гриня указал на корзину, доверху заваленную разными тропическими фруктами, среди которых торчали горлышки, отсвечивающие янтарной жидкостью, глухо произнес из-под платка:
- Ребята, это вам.
Изумленная команда двинулась к корзине. Сам же Гриня, не отрывая руки с платком от носа, бегом бросился наверх по трапу в радиорубку. Из нее выходил Костя-радист. Гриня затолкал его обратно, закрыл дверь и быстро спросил:
- Костя, кусачки есть?
- А как же!
- Кусай!
Гриня отнял руку с платком от носа, и Костя увидел, что в ноздре у того висело большое свекрающее золотом кольцо.
Костя сделал большие глаза, шепотом спросил:
- Золотое?… Контрабанда?… Потому и вертолет нанял, чтоб мимо таможни?
- Кусай!
Костя быстро достал кусачки, перекусил кольцо, вынул его из грининого носа, повертел в руках и попробовал на зуб. Вздохнув, сказал:
- Это не золото. Тебя обдурили.
Гриня вырвал кольцо из его пальцев, положил в карман.
- Неважно. Это сувенир, Костя, - снял с себя одну нитку с бусами, набросил на шею Косте. - Это твоей Нинке.
Два маленьких буксира, миновав маяк, втянули плавбазу в акваторию порта. После долгого плавания корабль швартовался в родном порту.
Столпившиеся у борта моряки смотрели на причал, который, как всегда, был забит множеством ярко одетых женщин.
Гриня, толкнув локтем боцмана, негромко сказал:
- Вижу Клаву. Что сейчас буде-е-ет!.. Боцман вздохнул.
- Надо же - ничего не успел купить. До самого гудка в полиции задницу разглядывали.
- Так и скажи. Правда всегда лучше!
- Клава не поверит, - снова вздохнул боцман. - Мне сейчас лучше вообще с борта не сходить.
- Правильно! Не сходи! Переночуем здесь, а к, утру она перегорит.
- Клава не перегорит, - с тоской смотрел на причал боцман.
Последние моряки и их жены, нагруженные покупками, покидали порт. Уходили, неся под мышками трубы, молоденькие оркестранты. И только одна Клава, уперев руки в бока, мертво стояла на причале.
На палубе, за лебедкой, прятались Гриня и боцман.
- Глянь, не ушла? - спросил боцман.
- Стоит, - сказал, выглянув из-за лебедки, Гриня.
- До смерти стоять будет. Надо идти.
Приняв бодрый вид, они вышли из-за лебедки и направились к трапу. Клава стояла на прежнем месте.
Друзья с пустыми руками, не считая кейсов, подошли к лей.
- Здравствуй, Клава, - быстро сказал Гриня. Клава, ничего не ответив, смотрела на мужа. Боцман, переминаясь с ноги на ногу, заговорил:
- Понимаешь, Клава, так получилось… Хороший магазин, где я все покупаю, был закрыт на санитарный день… А барахло, как у них… - показал в сторону моряков, грузивших в машину коробки с "аппаратурой", - я решил больше не брать.
Клава спокойно выслушала его и так же спокойно врезала ему два раза по физиономии, круто повернулась и пошла.
Гриня, забежав вперед, преградил ей путь.
- Постой, Клава. Он пошутил. Как ты могла так плохо о нас подумать! - раскрыл кейс, достал пакет, весь перевязанный разноцветными ленточками с бантиками. - Магазин был и правда закрыт, зато, смотри, что мы тебе купили на морвокзале… Всю валюту ухлопали!
Клава насторожилась:
- Что это?
- Разверни.
Клава тут же стала развязывать ленточки. Гриня помогла ей. Наконец Клава вынула из пакета кучу тяжелых разноцветных бус, которые были подарены Грине негритянкой.
Гриня взял длинные нити и накинул ей на шею. Бусы закрыли грудь и живот Клавы. Сложные, противоречивые чувства отражались на ее лице.
Боцман, приободрившись, сказал:
- Это, Клава, сейчас самое модное за границей украшение!
- Точно! Все бабы умрут! - подтвердил Гриня. - Только эти бусы, Клава, носят не так.
Клава растерялась.
- А как? - она перебирала бусы руками.
- На тебе должна быть только одна юбка и эти бусы, - Гриня достал из кейса свернутый плакат одного из туристских бюро Африки, развернул его. - Вот так!
На цветном проспекте была изображена полная африканка с голой грудью, которую прикрывали многочисленные нити разноцветных бус.
Клава оглядела негритянку, ехидно заметила:
- На ней, между прочим, и юбки тоже нет! - Сорвав с шеи всю связку бус, швырнула их Грине. - Ты эти цацки лучше своей бляди подари, которая сейчас на твои денежки гуляет! - Она снова пошла к выходу из порта.
Гриня с боцманом двинулись за ней. Последний подмигнул Грине.
- Легко отделались.
- Конечно. Всего два раза по морде схлопотал.
В пароходстве Гриня с головой влез в окошко кассы, подал кассиру Зиночке свой кейс.
- Сыпь, Зиночка, в последний раз… Все! Завязываю я с этой каторгой!
- Не зарекайся. А у меня для тебя две новости.
- Одна хорошая, другая плохая?
- Нет, Обе хорошие.
- Давай.
Зиночка не спеша укладывала пачки денег, щебетала:
- Начну со второй: клавкина сестра, твоя невеста, замуж вышла. Клава тебе сказала?
- Не, она злится на меня… Говори первую, Зинок.
- Галю помнишь, мою подругу?… Я когда-то на танцах вас познакомила, в клубе моряков.
- Помню - чернейькая такая… Очень симпатичная была!
- А теперь еще лучше!
- Но ты же сама тогда запретила ей звонить.
- Потому что муж и дети. А теперь она развелась. Теперь можешь звонить - я с ней договорилась.
- О чем? - слегка удивился Гриня.
- О том, что ты ей нравишься!
Гриня решительно рубанул:
- Все, Зинуля!.. Приглашаю в ресторан!
- Можешь и в ЗАГС пригласить!
Гриня оторопел:
- В ЗАГС?., А дети?
- А что - дети?… Уже готовые - и растить не надо. А у тебя еще неизвестно какие получатся!
Гриня помолчал.
- Значит, в ЗАГС… Вот так, с ходу?… - Тряхнул головой. - А что - я люблю с ходу!
Поскольку Гриня действительно любил все делать "с ходу", в тот же день он и Галя вышли из дверей ЗАГСа.
Хорошенькая, лет тридцати пяти, Галя улыбалась, а в глазах ее блестели слезы радости. Гриня обнял ее, прижал к себе. Так, в обнимку, они пошли по улице, о чем-то разговаривая… Потом они остановились, и Гриня оглядел Галю с головы до ног, ее невзрачную кофточку, юбчонку, дешевенькие босоножки.
- А теперь слушай меня, Галя, и не перебивай. С этой минуты я за тебя в ответе, и поэтому немедленно приступаю к своим мужским обязанностям. - Галя испуганно посмотрела на Гриню. - Поскольку я матрос первого, - подчеркнул он, - класса, то и невеста моя должна выглядеть тоже по первому классу. Поняла?
- Нет, - робко ответила Галя.
- Сейчас поймешь. Короче - берем курс на супермаркет, что в цивилизованных странах означает - универмаг.
В "супермаркете" они сначала прошли в ювелирный отдел. Здесь людей почти не было. Галя, смущенно стоя у прилавка перед зеркалом, примеряла большие золотые серьги.
Гриня оценивающе посмотрел на серьги.
- Они тебе нравятся?
Раскрасневшаяся Галя шумно вздохнула:
- Нет-нет!.. Это же безумно дорого!
Гриня спросил у молодой красивой продавщицы:
- Они правда хорошие?
Продавщица усмехнулась: