Жозеф снова сделал ей знак, чтобы она молчала. Нечего ей вообще с ним разговаривать.
- Наша плотина выдержала, - объявил Жозеф. - Мы собрали потрясающий урожай, вам такой и не снился.
Мать взглянула на сына, открыла было рот, собираясь что-то сказать, но промолчала. Потом вдруг выражение ее лица совершенно изменилось, она теперь просто светилась от удовольствия, и все следы усталости исчезли как не бывало.
Удивленный землемер смотрел на мать. Он, конечно же, ожидал, что она придет ему на помощь, что она ничего подобного не допустит.
- Я не понимаю… Мне сказали, что вам не повезло…
- Как бы не так! - сказал Жозеф. - Нам повезло куда больше, чем вам. На вас только посмотришь, и сразу видно, что вы неудачник.
- Да, это просто бросается в глаза, - подхватила Сюзанна.
Лицо у землемера стало пунцовым, он провел рукой по щеке, словно потирая след от пощечины.
- Мне не на что жаловаться, - сказал он.
- А нам уж тем более! - воскликнул Жозеф.
Он откровенно потешался. Сюзанне этот момент врезался в память навсегда: она вдруг поняла, как трудно ей будет встретить такого мужчину, как Жозеф. Многие считали его немного чокнутым. И правда, он производил странное впечатление, когда принимался ни с того ни с сего менять все детали в своем "ситроене". Даже мать иногда сомневалась, нормальный ли он. Но она, Сюзанна, всегда знала, что он совершенно нормальный. И вот сейчас, когда он разговаривал с землемером, это было яснее ясного. И ведь как правильно он повел себя с ним. Возвышаясь на балюстраде, голый по пояс, сам в восторге от своей выдумки, он почти с неприличным удовольствием топтал застегнутого на все пуговицы, красного как рак землемера, и вся до сих пор неоспоримая и тираническая власть того прямо на глазах разбивалась вдребезги.
- Я бы хотел поговорить с вами серьезно, - сказал землемер. - Это в ваших же интересах…
- В наших интересах? Вы слышите? Он еще говорит о наших интересах! - вскричала мать, повернувшись к ним, словно играла на сцене и хотела особенно подчеркнуть одну из реплик.
И она тоже начала смеяться. Жозеф точно заворожил ее. Впрочем, этот дар смеяться над тем, над чем еще вчера плакал, Жозеф тоже унаследовал от нее.
- Проклятие! Да мы никогда еще не были так серьезны! - воскликнул Жозеф. - Это вы несерьезны! Если бы вы занялись, наконец, своей работой, вы бы отправились осматривать наши плотины. Я сейчас скажу капралу, чтобы он приготовил вам лодку. Часов шесть, а то и больше вам придется потратить, чтобы осмотреть все, и я очень надеюсь, что вы так и поступите.
Землемер приподнял свой шлем и вытер лоб. Он стоял под палящим солнцем, прямо на земле, и никто не приглашал его подняться в дом. Он всегда знал, знал еще до того, как началось строительство плотин, что они не выдержат, и они не выдержали. Но сейчас его волновало не это, он хотел только одного - чтобы над ним сейчас же прекратили смеяться, потому что вместе с этим смехом он стремительно ниспровергался с пьедестала. Не смогут же они заставить его силой спуститься к плотинам. Он тщетно искал способа увильнуть, он смотрел по сторонам в поисках выхода. Естественно, он не привык, чтобы его власть подвергали сомнению. Он ничего не мог придумать.
- Капрал! - закричала Сюзанна, - готовь лодку, быстро готовь лодку для землемера!
Землемер поднял голову и улыбнулся Сюзанне фальшивой улыбкой, которой он хотел придать оттенок понимания и даже сочувствия.
- В этом нет необходимости, - сказал он, - я знаю, что у вас ничего не получилось. Такие вещи быстро становятся известны. Кстати, я вас предупреждал, - сказал он тоном ласковой укоризны, повернувшись к матери.
- Мои плотины превосходны, - сказала мать. - Сам господь Бог, если он только существует, видно, помог им выстоять, хотя бы для того, чтобы мы имели удовольствие взглянуть, как вытянутся ваши рожи в земельном ведомстве, но одна из рож явилась сама.
Сюзанна и Жозеф громко расхохотались. Слышать, как мать в таком тоне объясняется с землемером, было для них настоящим счастьем. Однако землемер не смеялся.
- Разве вам неизвестно, что ваша судьба в моих руках? - сказал он.
Теперь он перешел к угрозам. Жозеф перестал смеяться и спустился вниз на несколько ступенек.
- А ваша, ваша судьба, вы полагаете, не в наших руках? Если вы сейчас же не отправитесь к плотинам, я вас силой впихну в лодку, и вы сдохнете от солнечного удара, даже не добравшись до них. А теперь мотайте отсюда, если вам так больше нравится, но только быстро.
Землемер осторожно сделал несколько шагов по направлению к дороге. Убедившись, что Жозеф не идет за ним следом, он обернулся и крикнул охрипшим голосом:
- Все это будет зафиксировано в отчете, будьте уверены!
- А вы вернитесь сюда и повторите это еще раз, - закричал Жозеф, топая ногой так словно спускается по лестнице, и землемер сделал четыре или пять быстрых шагов, прежде чем понял, что Жозеф не двинулся с места.
- Негодяи! - кричала мать. - Шакалы! Воры! - Наслаждаясь своим гневом, освобожденная, помолодевшая, она повернулась к Жозефу: - Мне стало легче, - сказала она. - Они хуже собак. - Потом она снова повернулась к землемеру, она не могла остановиться: - Воры! Убийцы!
Землемер больше не оборачивался. Напряженный как струна, он размеренным шагом шел к своему автомобилю.
- Мы четвертые, - сказала мать. - Четвертые, получившие этот надел. Все разорились или сдохли. А они, они все жиреют.
- Четвертые? - переспросил Жозеф в изумлении. - Черт побери, этого я не знал, ты мне не говорила.
- Я сама недавно об этом узнала, - сказала мать, - и забыла сказать тебе.
Жозеф задумался, что бы он мог еще сделать. И придумал.
- Подождите-ка, - сказал он.
Он бросился в свою комнату и вернулся с маузером. Он снова смеялся. Мать и Сюзанна, застыв на месте, смотрели на него, не решаясь вымолвить ни слова. Сейчас он убьет землемера. Все изменится. Все кончится здесь, через минуту. И все начнется сначала. Жозеф вскинул на плечо свой маузер, навел его на агента, как следует прицелился и в самую последнюю секунду поднял дуло ружья к небу и выстрелил в воздух. Наступило тяжелое молчание. Землемер со всех ног бросился к машине. Жозеф расхохотался во все горло. За ним мать и Сюзанна. Агент наверняка слышал, как они смеются, и все же несся к машине сломя голову. Добежав до машины, он сейчас же нырнул в нее и, не оглядываясь на бунгало, на полной скорости отбыл в направлении Рама.
С тех пор землемер довольствовался тем, что посылал письменные "предупреждения". Он ни разу не приезжал к ним с инспекцией. Можно было предположить, что он приедет сразу после отъезда Жозефа. Но, наверно, он ничего еще об этом не знал.
И потому никто, даже землемер, не останавливался у бунгало. Бесполезная дробь хранилась в патронташе Жозефа. А его беспризорный маузер невинно и глупо висел на стене его комнаты. И "ситроен", - "а "ситроен" - это я сам", - говаривал Жозеф, - потихоньку покрывался пылью, ржавел, стоя без дела между центральными сваями бунгало.