Зеленые чернила
История эта случилась, когда я работал ответственным секретарем приемной комиссии гуманитарного вуза.
- Тебя ректор вызывает, - говорят мне однажды.
Вызывает - значит, надо идти. Захожу в кабинет, а там куча важных гостей из администрации города. Здороваюсь, а ректор меня и спрашивает: "Хорошие люди просят человека пристроить на исторический факультет, справимся?" Нельзя же уронить авторитет ректора перед гостями! Поэтому бодро отвечаю:
- Разумеется, раз нужно, пристроим.
Гости довольно улыбаются. Я тоже улыбаюсь радостно, а у моего босса улыбка грустноватая, и смотрит он на меня как-то озадаченно.
Через некоторое время снова захожу в приемную, попадаюсь на глаза ректору, и он начинает меня отчитывать:
- Ты что делаешь? Разве ты так должен был ответить?!
- А как? - спрашиваю недоуменно, не понимая, где прокололся.
- Ты же создал впечатление легкости поставленной задачи! Надо было сказать: "Существуют строгие правила приема, просьбы такого рода выполнить практически невозможно, но помочь, конечно, попробуем". Тогда бы люди поняли, какие сложные вопросы мне приходится для них решать. В следующий раз сделаем по-другому: я буду отправлять к тебе просителей с записками. Только смотри, если записка написана зелеными чернилами, то исполняй задание, а если другими, то води человека за нос и отказывай. Понял?
- Простите, говорю, туповат, но теперь-то все понятно. Конечно, будет сделано и лучшем виде.
Уже на следующий день приходит ко мне солидный мужик с запиской от ректора. Так и гак, говорит, надо ребенка устроить на психологию. Разворачиваю записку, вижу синие чернила и вежливо объясняю, что понимаю его проблему, но ничем помочь не могу, будет конкурс, а там посмотрим. Мужик обалдевает, начинает раздраженно тыкать мне в лицо подписью ректора. Но я непреклонен, и он уходит с проклятиями в мой адрес.
Проходит час, тот же мужик возвращается с той же запиской и молча протягивает ее мне. Внизу рукой ректора дописано: "Это зеленые чернила!"
Поставь ручку
Маленькие дети воспринимают речь буквально, часто понимая слова в их прямом, первоначальном смысле.
- Владик, ходи, - говорит жена нашему трехлетнему сыну, с которым шутя играем в карты.
К нашему удивлению, Владик вскакивает с дивана и начинает ходить. Понятно, что ребенок не осознал метафорического значения слова. А вот если при общении с детьми допускать еще и речевые ошибки, то… Впрочем, вот вам одна история.
Однажды я наблюдал зачетный урок практикантки по русскому языку в одной из уфимских школ. В тот день волновались, кажется, все. Волновалась студентка, дававшая первый в жизни урок, волновались пятиклассники, будто это они сдавали экзамен строгой комиссии, волновались даже методисты, от всей души желавшие поддержать воспитанницу родного вуза.
Зазвенел звонок. Дети заняли свои места.
- Здравствуйте, - сказала практикантка, - садитесь. Дети дружно сели, преданно вглядываясь в глаза юной учительницы. Методисты приготовились слушать. Но девушка вдруг растерянно замолчала, и наступила напряженная тишина. Пока практикантка собиралась с мыслями, мальчишка, сидевший впереди меня, неосторожным движением столкнул с парты шариковую ручку, которая с громким шумом скатилась ему под ноги. Класс повернулся к нарушителю тишины и укоризненно посмотрел на него, а студентка вышла из оцепенения и грозно сказала:
- Васильев, поставь ручку на стол!
Васильев, напуганный происшествием, виновато поднял ручку и попытался сделать то, о чем его просили, - поставить ее вертикально на наклонную поверхность парты. Надо ли говорить, что в результате его действий злополучный предмет для письма вновь оказался на полу.
- Поставь ручку! - повторила практикантка, вспылив. Готовый заплакать, совершенно сбитый с толку ученик исполнил приказ, правда и на этот раз безуспешно. Когда же он в четвертый раз вылез из-под парты, я понял, что урок по русскому языку провалился, даже не начавшись.
- Ваня, положи ручку, - попросил я ласково ребенка, - положи ее на стол.
Предсказатель
С некоторых пор я обладаю даром предвидения. Это совсем нетрудно - предвидеть будущее. Вот, например, я еще сплю, но точно знаю, что сегодня на завтрак у меня яичница. Да разве может быть что-либо иное, если в холодильнике ничего, кроме яиц, не осталось? Ровно в восемь часов я буду на остановке ждать автобус, а придет какое-нибудь маршрутное такси, в которое я и втиснусь, чтобы быстрей добраться до работы. Я предвижу, что в маршрутке буду читать, но въедливый запах бензина помешает процессу. А потом бензиновые пары смешаются с ароматом женских духов. И я взгляну на их обладательницу, занявшую место рядом со мной и бесцеремонно прислонившуюся к моему плечу, вторгшись в мое личное пространство. Обычно в таких случаях я раздражаюсь, но прикосновение девушки окажется неожиданно приятным. Украдкой я рассмотрю ее: темные очки на цепочке, светлая блузка и юбка, едва прикрывающая попу. Я улыбнусь ей, а она смущенно пожмет плечами.
"Конечно, это легко предсказать, - говорю я, - поскольку день ото дня ситуация повторяется. А вот ты представь, что с ней станется лет так через тридцать-сорок". - "Легко!" - отвечаю я сам себе и пытаюсь сосредоточиться на отдаленном будущем.
У меня все получается: я вижу ворчливую старую ведьму в роговых очках, одетую в длинное лоскутное платье, отчитывающую посреди улицы худощавого старикашку с тяжелыми сумками, обессилевшего, прислонившегося к забору. Старуха в бешенстве брызжет слюной и тычет клюкой в старика, а я вглядываюсь в него и неожиданно узнаю в немощном бедолаге себя. Это шок! Неужели таким будет мое будущее?! "Стоит ли теперь жить и мучиться, когда заранее известно, чем все закончится?" - думаю я и понимаю, что нет, не стоит. Надо что-то предпринять немедленно! "Ты еще не знаешь меня, судьба-злодейка, не в моих принципах потакать твоим капризам!" Я резко вскакиваю с места, торопливо пробиваюсь к выходу, распахиваю дверцу автомобиля и на ходу выбрасываюсь из маршрутки. Со всего маху ударяюсь лицом об асфальт и… просыпаюсь. Я нахожу себя на полу, свалившимся с кровати и больно приложившимся лбом к дубовому паркету. Я потрясен. Молча поднимаюсь, потирая набитую шишку, и иду на кухню готовить яичницу.
Потом долго стою на автобусной остановке, осмысливая странный сон. Подходит маршрутка, я плюхаюсь в кресло. Рядом присаживается девушка в темных очках. В тесном пространстве она прижимается к моему плечу. Странно, но ее прикосновение не вызывает у меня раздражения. Я оборачиваюсь и улыбаюсь ей, а она смущенно пожимает плечами.
С днем рождения, Вася!
Как вы себя будете чувствовать, если вам с утра уделают любимые домашние тапки? Тем более если вы в это влезете? Если уделает кот, который весь вечер ласково терся о ваши ноги, выпрашивая сервелат и салями? "Конечно, не очень", - скажете вы. Что значит "не очень"? Да плохо вы будете себя чувствовать! Разве может быть что-либо хуже, чем дерьмо в домашних тапках?! Голубиный помет, свалившийся в ясный день на голову, - и тот откровенен, понятен и простителен. А такой поступок окультуренного животного иначе чем подлостью не назовешь.
- Василий, - кричу я нервно, - утопи эту Му-Му, а потом прибери здесь.
Заходит Василий, мой охранник (вылитый тургеневский Герасим, такой же молчаливый, с лицом незлобного убийцы), забирает кота.
- Чтоб я его больше не видел!
Жалко кота… Породистый, блин! Покупал очень дорого. Холил. Не ожидал такого предательства. Что ж так не везет-то с утра? Хорошо еще, что сегодня нет выступления.
Я пою на местной эстраде. Приезжаю сюда каждый сезон и зарабатываю себе на зимние каникулы. Если вы любите свою родину, и всяким турецким и египетским побережьям предпочитаете адлерскую гальку, то вы меня хорошо знаете. Я - Гильом Оранжский, ваш покорный слуга, исполнитель страстных любовных романсов. Мой последний хит вы, конечно, слышали:
Это тоска-доска,
Это любовь-морковь!
Это свеча-печаль
Светит мне в ночь-полночь!
И вам нравится такая лабуда? Я написал ее, когда порвал со своей женой, которую любил безмерно и потчевал в лучших ресторанах. Чего мне в ней недоставало, так это преданности и постоянства. Ей было мало меня, она и не думала о том, что счастье возможно в покое уютной солнечной бухты, ей все хотелось безудержных волн мятежного прибоя и вечерних соленых брызг в лицо.
О, женщина изменчива, как море! Я это понял, когда появился Щепкин. Щепкин и Оранжский? Это же несопоставимо! Щепкин - от слова "щепка", ничтожество с трагической фамилией! И что она нашла в нем? Я даже не допускал, что она успела изменить мне физически: и духовной измены мне было достаточно. Однажды я застал их на пустынном пляже, о чем-то увлеченно беседующих и весело жующих бананы. Дома я устроил скандал:
- Любовь моя, я понимаю, что бываю занудлив. Занудливее самого нудного нудиста! Но разве тебе не приятно общаться со мной, поедая устриц в дорогих ресторанах? Для чего тебе дурно пахнущий козел в дырявых штанах?
- Козел - это ты, и мне больше по душе бананы, я получаю от них удовольствие.
- Удовольствие от козла и бананов? От обезьяньей еды, которую принято хранить в морге?
В ответ эта дура запустила в меня вазой. Еле увернулся. Вода, цветы, осколки - все на пол.
- Василий, вышвырни ее, - сказал я охраннику, - а потом прибери здесь.
- Пошел ты, коротконосый! - злобно прошипела моя теперь уже бывшая и хлопнула дверью.