Все-таки он был настоящим мужчиной, отведавшим медвежьего мяса! Минут через двадцать здоровенный шкаф-громила решительно вломился в мою квартиру и закричал:
- Хватит сопли распускать! Идем со мной, расскажешь хорошему человеку о пустяковой проблеме. Мы с ним только что созванивались, он ждет тебя.
И я поплелся за ним. Хороший человек жил рядом в элитном доме. Когда дошли до 140-й квартиры, послышался резкий запах псины. Тут я включил мозги и спросил:
- Ты ведешь меня к собачнику?
- Разве ты его знаешь?
- Я не знаю, но именно он украл мою машину.
- Ну-у… - протянул с сомнением Ильдар, нажимая на кнопку дверного звонка, - старик и ездить-то не умеет. Откуда информация?
- От соседей.
Дверь распахнулась. Я мог ожидать чего угодно, но только не этого: за дверью в роскошном домашнем халате стоял мой благодетель Василий Петрович. Я не успел оценить всего драматизма ситуации, потому что в то самое мгновенье пятнистый щенок с лаем выбежал из комнаты и бросился ко мне, чуть не повалив на пол в неуклюжих попытках облизать неприкрытые одеждой участки тела. Василий Петрович, казалось, не удивился встрече, но я заметил ревнивый блеск в его глазах из-за неожиданного проявления собачьей радости. Он пригласил нас в квартиру и, когда мы расселись в креслах, сказал:
- Можете ничего не говорить, я слышал об утреннем происшествии. Думаю, что инцидент можно будет уладить. Конечно, потребуется оплатить расходы. Обычная практика - половина стоимости похищенного.
- Но откуда такие деньги, Василий Петрович? Вы же знаете, я весь в долгах!
- Щенок! - грубо оборвал меня тот. - Ты сидишь на мешках с деньгами! На твоем месте я бы постеснялся брать кредиты: принял бы пятерых ублюдков в институт и купил себе квартиру.
- Угу, - кивнул я. - Потому-то там работаю я, а не вы. Есть же принципы…
- Принципы у тех, у кого власть и деньги, - перебил он меня. - А у тебя принципов быть не может!
- Уж не вы ли организовали угон моей машины? - нагло поинтересовался я.
- Это тебе Фагиль сказал?
- Нетрудно и самому догадаться после такой беседы.
Василий Петрович повернулся к Ильдару:
- Уведи его и не приводи ко мне больше.
- А я не собака, чтобы меня водить на поводке!
Он пожал плечами, и мы расстались.
- Ты что натворил? - удивленно спросил Ильдар, когда мы оказались на улице. - Таких людей нельзя огорчать. Самое лучшее для тебя теперь - уехать навсегда из города.
- Прости, что подвел тебя, - ответил я. - Наверно, я чего-то не понимаю.
* * *
Падение мое было таким же стремительным, как и неожиданный взлет. Я не пытался противостоять трагическим событиям, следовавшим одно за другим, а, словно сторонний наблюдатель, ждал, что будет дальше. Может быть, наступившее отупение, безразличие к происходящему и вследствие этого замедленная реакция спасли мою психику и не позволили сойти с ума.
На следующий день зашел заплаканный Ринат: слепой Фагиль оступился на лестничной площадке, ударился виском о бетонный выступ и скончался. Родственники Фагиля требуют вернуть квартиру, так как бумаги на нее оказались фиктивными; более того, сделка нарушала права несовершеннолетнего наследника. Жена чувствовала себя как пушкинская старуха у разбитого корыта: шанс получить престижную работу был безвозвратно упущен. И все из-за меня. Через некоторое время в институт поступила жалоба от школьной учительницы Букетиковой на ответственного секретаря вуза, угрожавшего ей расправой, и ректор по-дружески посоветовал мне написать заявление по собственному желанию. "Ребята, подтвердите, что это неправда", - попросил я коллег. Булат посмотрел на меня с сожалением и сказал: "Извини, я не могу, со мной провели работу". "Роман, пойми, выводы ректоратом сделаны. Мы и тебе не поможем, и сами подставимся", - добавил Андрюша. И я остался один на один с долгами, без семьи, квартиры и места работы. Про исчезнувшую машину больше не вспоминал.
Собрав нехитрые пожитки, даже не посидев на прощанье перед неведомой дорогой, я покинул опустевшую квартиру. На лестничной клетке тоскливо пересчитал остатки денег в кошельке - их хватало на пару обедов, - а выйдя на улицу, чуть не забился в истерике. Вот так невезение: от дома напротив двигалась похоронная процессия. Крепкие мужики в черном несли массивный дубовый гроб и направлялись в мою сторону.
- Не надо идти навстречу гробу, - сказал неизвестно откуда появившийся Ринат и на всякий случай взял меня за руку, - примета плохая.
- Кого хоронят? - полюбопытствовал я.
- Твоего друга - Василия Петровича.
- А что с ним?
- Он был собачником. Хорошие люди заказывали ему породистых собак, которых Васькина "бригада" воровала у зажиточных людей на Собачке - место такое за автовокзалом, где частные дома. Там его выследили заводчики, когда он отправился проконтролировать "дело". А потом спустили на него бойцовых собак. Они ему горло и перегрызли. Жаль, хороший был человек.
- Хороший? А ты не думаешь, что этот хороший человек помог Фагилю оступиться?
- А ты не догадываешься, кто помог его выследить? - ответил Ринат вопросом на вопрос.
Я с удивлением посмотрел на него. В это время подбежал "осиротевший" далматинец и стал ласкаться.
- Возьми его себе, - попросил Ринат. - Он нуждается в твоей дружбе.
- В смысле? Куда возьми? Я бездомный.
- Домой возьми. Ты же знаешь, что квартира теперь моя, вот и живи в ней дальше, если не против. Мне она ни к чему.
- А как же твои родственники?
- Их на тебя Васька науськивал, они понимают, что были не правы. Говорят, ты человек хороший и деньги за квартиру вовремя перевел, поэтому оформляй документы и живи. Ну что? Возьмешь собаку?
- Гав, - прыгнул на меня Далмат и лизнул в нос, выводя своего будущего хозяина из неожиданного ступора.
На другой стороне улицы показалась знакомая фигурка в дурацкой панаме. Внезапная озорная мысль влетела в мою сумасшедшую голову, я снова пересчитал деньги и сказал, обращаясь к собаке:
- Нам срочно нужен аленький цветочек. Далька, ищи!
* * *
С тех пор собака стала моим счастливым талисманом, и все у меня в жизни потихоньку образовалось. С женой живем душа в душу и воспитываем двоих детей. Из мало-семейки благодаря материнскому капиталу уж два года как перебрались в полнометражную квартиру. И машина тоже есть… стиральная! Иногда друзья спрашивают нас, почему не покупаем автомобиль. Мы с женой переглядываемся и с улыбкой отвечаем, что предпочитаем ездить в общественном транспорте.
Далмат радовал нас всю свою долгую собачью жизнь - чертову дюжину лет - и умер недавно от старости, оставив многочисленное потомство. Я не помню, чтобы среди его отпрысков нашелся хоть один бракованный.
Рассказы
Проникнуть в таинственную тьму, или бабье лето
Каждую неделю с понедельника по пятницу, ерзая в вонючих маршрутках и парясь на кафедре среди коллег, суетящихся в хламе учебных планов и отчетов, ловлю себя на том, что мои мысли заняты только одним: когда же оно наконец настанет… оно - субботнее утро. Субботнее утро… Какое сладкое сочетание слов, имеющих полное согласование, какое нежное созвучие - су-ббо-тне-е, - произнесите, и вы почувствуете, как губы вытягиваются в сладком поцелуе! Утро субботы - заметьте между прочим, что именно "утро" управляет "субботой", - для меня самое блаженное время, и объяснение тому простое: не нужно никуда спешить. Сегодня выходной, и завтра тоже. Суббота - идеальная модель размеренной, неторопливой созидательной жизни. В воскресенье, к сожаленью, совсем не так, уже нет того беспечного кайфа. В воскресенье начинаешь думать о всяких противных мелочах, которые ждут тебя на неделе: лекции, практические, лабораторные, а главное - зануда завкафедрой и ворох никому не нужных, но обязательных бумаг, которые приходится заполнять после каждого занятия, и ко всему этому необходимо подготовиться заранее, иначе - труба, иначе - зашьешься.
Учитель сказал: "Из возвышаемого человеком нет ничего превосходнее, чем чувства, проявляемые в спальне". Это он, проникший в таинственную тьму, сказал о субботнем утре, когда ты полон сил и энергии и душа в гармонии с землей и небом: смуглая дева снизу, глаза в глаза, губы в губы; ее уши становятся горячими, будто от выпитого бордо, ее соски набухают, и она теребит их влажными пальцами, ее шея трепещет в истоме, ее ноги обвивают смертельной хваткой, и взрываются звезды, ускоряя космический круговорот рождения и распада материи, - в объятьях и судорогах несется вечность. И никуда не надо спешить. Неторопливо в бесстыжем неглиже проходит завтрак, беседа ни о чем, но сочетания звуков как продолжение любовных поцелуев: су-ббо-тне-е у-тро, су-ббо-тний ве-чер… и тридцать моделей единения, в которых небо уравновешено, а земля ублаготворена.