И мой дядя Мисак оказал: "Братец, любовь моя к свирепым тиграм джунглей беспредельна".
Клоун-араб был очень рад услышать, что мой дядя любит диких зверей джунглей, так как он тоже был храбрый человек.
"Братец, - сказал он моему дяде, - можете ли вы полюбить тигра настолько, чтобы положить ему в разверстую пасть свою голову?"
И дядя Мисак сказал: "Да, братец, могу".
Клоун-араб сказал: "Хотите поступить к нам в цирк? Вчера наш тигр недостаточно осторожно сомкнул свои челюсти вокруг головы бедного Симона Перигора, и теперь у нас нет никого, кто бы так сильно любил творения вездесущего бога".
Мой бедный дядя Мисак был утомлен земной жизнью. Он сказал: "Братец, я согласен поступить к вам в цирк и класть свою голову в разверстую пасть святого божьего тигра хоть десять раз в день".
"В этом нет необходимости, - сказал клоун-араб, - двух раз в день совершенно достаточно".
Так бедный дядя Мисак поступил в Китае во французский цирк и стал класть свою голову в разверстую пасть тигра.
Цирк, - рассказывал парикмахер, - переезжал из Китая в Индию, из Индии в Афганистан, из Афганистана в Персию, и здесь, в Персии, все и случилось. Тигр и мой бедный дядя Мисак давно уже стали добрыми друзьями. В Тегеране, в этом древнем, пришедшем в упадок городе тигр взбесился. Жара стояла страшная, все были злые. Тигр рассвирепел и метался в клетке с утра и до вечера.
Вечером мой бедный дядя Мисак положил, как всегда, свою голову в разверстую пасть тигра. Он уже собирался вынуть ее обратно, когда тигр, полный злобы ко всему живому, с хрустом сомкнул свои челюсти…
Я поднялся с кресла. Волосы мои были острижены наголо. Я заплатил парикмахеру двадцать пять центов и пошел домой. Все надо мной смеялись. Мой брат Грикор сказал, что он никогда еще не видел такой замечательной стрижки.
Впрочем, все было в полном порядке.
Я с нетерпением ожидал того дня, когда мне опять нужно будет постричься, чтобы пойти в парикмахерскую к Араму и послушать его рассказ о человеке на земле, потерянном и одиноком, всегда в опасности; грустный рассказ о его бедном дяде Мисаке; грустный рассказ о всяком живом человеке.
Поучительные сказочки моей родины
* * *
Свои излюбленные поучения о том, что нужно верить в бога, в добро и что никогда не надо отчаиваться, моя бабушка Люси подтверждала рассказом о плотнике, жившем много сотен лет назад, которого по пути домой остановил его приятель и спросил:
- Друг мой, почему лицо твое так печально?
- И у тебя на душе было бы не веселее, - сказал плотник, - будь ты в моем положении.
- А что случилось?
- К завтрашнему утру, - сказал плотник, - мне нужно изготовить для царя одиннадцать тысяч, одиннадцать сот и одиннадцать фунтов дубовых опилок, не то я прошусь со своей жизнью.
Приятель улыбнулся и обнял плотника за плечи.
- Друг мой, - сказал он. - Да будет у тебя легко на сердце. Давай есть, пить и забудем о завтрашнем дне. Господь велик и позаботится о нас, если мы его почитаем.
И они пошли к дому плотника, где его ожидали заплаканные жена и дети. Но слезы высохли, когда они стали есть и пить и веселиться, и петь и плясать - словом, всячески проявлять свою веру в бога и добро. Но в разгаре веселья жена плотника заплакала и сказала:
- Как же так, мой муж, утром ты простишься со своей головой, а мы наслаждаемся радостью жизни? Разве так можно?
- Помни о боге, - сказал плотник, и они продолжали воздавать ему хвалу.
Всю ночь они веселились, а когда свет пронзил мрак своим копьем и настал день, они смолкли, подавленные страхом и горем. Пришли посланцы царя, тихо постучали в дверь, и плотник сказал:
- Теперь я пойду умирать, - и отворил им дверь.
- Плотник, - сказали они, - умер царь. Сколоти ему гроб.
* * *
Мой дядя Арам, для того чтобы пояснить, какие необыкновенные вещи случаются на белом свете, рассказывал историю про другого царя и про другого человека. У царя были презабавнейшие прихоти, а человек, о котором идет речь, был советников у царя и обладал куда большим умом, здравым смыслом и доблестью, чем царь и все его предки, вместе взятые.
Как-то вечером царь сказал:
- Я желаю, чтобы к утру ты сказал мне, сколько слепых в Константинополе.
- Только и всего? - сказал советник. - Понятно. И он удалился, чтобы обдумать, как бы ему выполнить это дурацкое поручение. Он взял себе в помощь опытного счетовода, посадил его на прекрасного коня, дал в руки книгу и перо, приказал ехать вместе с ним по городу и вести счет всем слепым, которые им встретятся. Крепкой веревкой привязал он к седлу своего коня огромную ветвь цветущей сирени и, волоча ее за собой, стал объезжать городские улицы.
Не прошло и минуты, как один из прохожих поднял голову и закричал:
- Мамед, что ты делаешь?
Советник обернулся к счетоводу и сказал:
- Счетовод, человек этот слеп. Открой свой счет.
На соседней улице из красивого дома выглянула дама и спросила:
- Что ты делаешь, молодой человек? - И советник приказал счетоводу продолжать свой счет.
К утру перечень включал всех слепых жителей Константинополя, и советник со счетоводом повернули своих коней в сады царского дворца, все еще волоча за собой ветвь цветущей сирени.
Сам царь вышел на балкон и стал глядеть на своего советника.
- Эй, Мамед! - закричал он. - Что ты делаешь?
Советник быстро обернулся к счетоводу и сказал:
- Счетовод, твой счет окончен. Этот сукин сын тоже слеп.
* * *
Для того, чтобы показать, как потешны люди, которые лезут вон из кожи в своем тщеславии и пустых мечтах, мой дядя рассказывал историю двух арабов - мудрого и глупого, - которые отправились в горы поохотиться на медведей.
- Я уже продал шкуру моего медведя, - сказал глупец. - А ты?
- Еще нет, - сказал мудрый. - Я об этом подумаю, когда убью медведя. А ты уж больно уверен в себе!
- Еще бы! - сказал другой. - Ведь я такой отличный стрелок, так хорошо знаю повадки медведей и такой ловкач в торговых делах.
Они ушли далеко в горы и отбились друг от друга. Вдруг из-за огромной скалы перед глупым арабом появился огромный медведь. Араб бросил свое ружье, кинулся наземь и притворился мертвым. Медведь приблизился к арабу, обнюхал его с головы до ног, помочился ему в лицо и медленно удалился. Когда медведь был далеко, глупый араб встал и обтер лицо. Другой араб подошел к нему и спросил:
- Что тебе оказал медведь?
Глупый араб, который теперь был уже не так глуп, как прежде, ответил:
- Медведь сказал: "В следующий раз не продавай мою шкуру, пока ты ее не сдерешь".
Чтобы устыдить двуличных людей, которые хвалят человека в глаза и дурно отзываются о нем за спиной, дядя Арам рассказывал историю о медведе и человеке, которые очень подружились и как-то зимой отправились вдвоем на прогулку. Человек остановился и подышал себе на руки. Медведь спросил:
- Дружище, зачем ты дуешь себе на руки?
- Чтобы согреть их, - сказал человек.
погуляв, они пришли к человеку поужинать, и когда им подали суп, человек подул на него, а медведь спросил:
- Дружище, зачем ты дуешь на суп?
- Чтобы остудить его, - сказал человек.
Медведь (совсем как человек, который сердится, обладая при этом крутым нравом моего дяди) зарычал:
- Будь проклято то дыхание, которое несет с собой и жар, и холод!
* * *
Чтобы ничтожные люди, полные мнимого величия, узнали свою настоящую цену, он рассказал об одном льве, которого ранил охотник. Чуя близкую гибель, лев ревел от боли, но вдруг к нему подползла черепаха и спросила:
- Что у тебя болит?
- Меня подстрелил охотник, - ответил лев.
Черепаха очень рассердилась и сказала:
- Провалиться этим людям, которые поднимают руку на такие великие творения земные, как мы с тобой.
- Сестрица, - сказал лев, - ты уж извини меня, но не так мне тяжела рана, которую нанес мне охотник, как твои слова.
И сказав это, лев умер.
На ту же тему дядя рассказывал историю о блохе, попавшей в ухо к слону, когда слон шел по мосту через реку.
- Ты заметил, дружок, - сказала блоха, - что когда такие великаны, как мы с тобой, шествуют по мосту, он трясется от нашей мощи?
* * *
Муж с женой ехали на осле по горной дороге в Битлис и вдруг увидели слепого, который с трудом нащупывал дорогу.
Муж сказал жене:
- Господь подарил тебе два глаза, слезь с осла, иди пешком, а слепой пусть поедет верхом.
Жена сказала:
- Слепые часто пользуются нашей добротой, давай проедем мимо.
Но муж пожалел слепого.
- Погляди, - сказал он, - как у него изранены ноги; слезь, и пусть он едет на осле.
Жена сошла с осла, а слепой уселся к мужу за спину. Жена шла пешком, мужчины ехали на осле, и вот наконец они приблизились к своей цели.
Муж сказал:
- Вот и Битлис, мы тебя ссадим здесь, сходи.
- По какому такому праву? - спросил слепой. - Я разрешил тебе проехать на моем осле через горы, а теперь ты хочешь его присвоить?
Жена поняла, что им грозят неприятности, и застонала.
- Ну не глупый ли у меня муж! - сказала она.
- Прошу тебя, слезай, - сказал муж, - будь человеком. Я тебя пожалел и довез на моем осле до города.
Ступай своей дорогой.
Слепой закричал. Собралась толпа. Слепой стал взывать к народу и просить защиты. Муж увидел, что люди сочувствуют слепому, а не ему, и сказал жене:
- Ты была права, а я совершил ошибку. Пусть он забирает осла. Пойдем.