Содержание:
В горах мое сердце 1
Парикмахер, у дяди которого дрессированный тигр отгрыз голову 3
Поучительные сказочки моей родины 4
Битлис 5
В теплой тихой долине дома 5
Вокруг света с генералом Грантом 7
Война 8
Шестьдесят миль в час 8
Воскресный цеппелин 10
Вельветовые штаны 13
Самая холодная зима с 1854 года 14
Откуда я родом, там люди воспитанные 16
Акробаты 17
Поезда 19
Возвращение домой 20
Милый, милый, милый 21
Самая незаметная из величайших любовных историй 23
Ты разбиваешь мне сердце 24
Муравьи 26
Страховой агент, фермер, торговец коврами и комнатное растение 27
Продается "кадиллак" 1924 года 28
Гений 29
Джим Пембертон и его сын Триггер 30
Охотник на фазанов 32
Париж и Филадельфия 35
По милости друзей 38
Изобретатель и актриса 40
Брат Билла Макги 41
Возвращение к гранатовым деревьям 44
Примечания 44
Уильям Сароян
В теплой тихой долине дома
В горах мое сердце
В 1914 году, когда мне было еще совсем немного лет, к нам на улицу Сан-Бенито забрел один старик по пути в дом для престарелых. Он шел, играя на трубе, и остановился перед нашим домом. Я выбежал со двора, чтобы послушать, но он больше не трубил.
Тогда я сказал:
- Сыграйте что-нибудь еще, так хочется послушать.
А он говорит:
- Молодой человек, не принесешь ли ты стаканчик воды старику, у которого сердце не здесь, а в горах?
- В каких горах? - спросил я.
- Шотландских, - сказал старик. - Так как же насчет водички?
- А что делает ваше сердце в шотландских горах?
- Тоскует, - сказал старик. - Пожалуйста, принеси мне стаканчик холодной воды.
- А где ваша мама? - говорю я.
- Моя мама в Талсе, штат Оклахома, но сердце ее не там.
- А где же? - говорю.
- В шотландских горах, - сказал старик. - Молодой человек, мне ужасно хочется пить.
- Как это так вся ваша семья оставляет сердца в горах? - сказал я.
- Так уж мы созданы, - сказал старик. - Сегодня - здесь, а завтра - прощайте.
- Сегодня - здесь, а завтра - прощайте? - сказал я. - Как это?
- Сейчас мы живы, а вот уже нас нет, - сказал старик.
- Ну ладно, а что ваша мама делает в Талсе, штат Оклахома? - сказал я.
- Тоскует, - сказал старик.
- А где мама вашей мамы? - говорю.
- Она в штате Вермонт, в маленьком городке Уайт-Ривер-Джанкшон, - сказал старик, - но сердце ее не там.
- Бедное старое высохшее сердечко, - сказал я. - Где же оно? Или тоже в горах?
- В самых что ни на есть горах, - сказал старик. - Сынок, я умираю от жажды.
Тут на крыльцо вышел мой отец и взревел, как лев, пробужденный от дурных сновидений.
- Джонни, - проревел он, - отстань наконец от этого несчастного старика. Подай ему кувшин воды, пока он не свалился и не умер на месте. Что у тебя за манеры, черт возьми!
- Здрасьте, уж нельзя человеку раз в жизни и порасспросить путешественника, - возразил я.
- Подай скорее воды старому джентльмену, - сказал мой отец. - Не стой, как болван, черт побери. Принеси ему напиться, пока он не свалился и не умер на месте.
- Ты и принеси, - сказал я. - Все равно, ничего не делаешь.
- Ничего не делаю? - сказал мой отец. - Черт побери, Джонни, ты прекрасно знаешь, что я сочиняю новую поэму.
- Откуда мне знать? - сказал я. - Стоишь тут на крыльце, засучив рукава, и все. Откуда мне знать, что ты думаешь?
- Ну-ну, тебе следует знать, - сказал мой отец.
- Добрый день, - обратился старик к моему отцу. - Ваш сынок мне рассказывал, какой чудесный прохладный климат в ваших краях.
"Господи Иисусе, - подумал я, - ничего-то я не говорил ему про климат. И откуда он это взял?"
- Добрый день, - сказал мой отец. - Не зайдете ли к нам отдохнуть на минутку? Мы будем польщены, если вы разделите с нами нашу скромную трапезу.
- Сэр, - сказал старик, - я умираю с голоду. Я иду.
- А вы играете "Пей за меня одним лишь взором"? - спросил я старика. - Хотелось бы послушать, это моя любимая песня. Сыграйте мне, а? Чудная песня.
- Сынок, - сказал старик, - когда ты доживешь до моих лет, ты поймешь, что песни не самое главное. Самое главное - хлеб.
- Все равно, - сказал я, - очень бы хотелось послушать.
Старик взошел на крыльцо и пожал моему отцу руку.
- Меня зовут Джаспер Мак-Грегор, - сказал он. -
Я актер.
- Весьма рад познакомиться с вами, - сказал мой отец. - Джонни, принеси мистеру Мак-Грегору кувшин воды.
Я сбегал к колодцу, набрал в кувшин холодной воды и подал ее старику. Он выпил весь кувшин залпом. Потом оглядел горизонт, посмотрел на небо и вдоль улицы Сан-Бенито, над которой вдали уже садилось солнце.
- Пожалуй, мне отсюда тысяч пять миль до дома, - сказал он. - Как вы думаете, а не съесть ли нам по кусочку хлеба с сыром, чтобы поддержать дух в бренном теле?
- Джонни, - сказал мой отец, - сбегай к бакалейщику, возьми французский батон и фунт сыру.
- Давай деньги, - говорю я.
- Скажи мистеру Козаку, пусть отпустит в кредит, - говорит отец. - У меня ни гроша, Джонни.
- Да не даст он в кредит, - говорю я. - Ему надоело. Он сердится. Говорит, мы нигде не работаем и по счетам никогда не платим. Мы ему должны сорок центов.
- Ступай к нему, уговори, - сказал мой отец. - На это ты мастак.
- Да он и слушать не хочет, - сказал я. - Знать, говорит, ничего не знаю, отдайте сперва мои сорок центов - и все тут.
- Ступай, ступай, - сказал мой отец, - уговори отпустить французский батон и фунт сыру. Ты это умеешь.
- Ступай, сынок, - подхватил старик. - И скажи мистеру Козаку, чтобы дал тебе батон и фунт сыру.
- Иди, Джонни, - сказал мой отец. - Ты ни разу еще не уходил из этой лавки с пустыми руками. Не пройдет и десяти минут, как ты вернешься домой с провизией, достойной короля.
- Не знаю, - сказал я, - Мистер Козак говорит, что мы его за нос водим. Он хотел бы знать, что у тебя за работа.
- Ладно, ступай к нему и скажи. Мне скрывать нечего. Я пишу стихи. Скажи мистеру Козаку: я пишу стихи днем и ночью.
- Ладно, допустим, - сказал я. - Но вряд ли это на него так уж подействует. Он говорит, что ты никогда и шагу не сделаешь, чтобы подыскать себе работу, как другие безработные. Он говорит, что ты лентяй и бездельник.
- Ступай и скажи, что он сумасшедший, - сказал отец. - Ступай скажи этому человеку, что твой отец - один из величайших неизвестных поэтов нашего времени.
- А ему наплевать, - сказал я. - Ладно, пойду попробую. А дома у нас разве нет ничего?
- Одна только кукуруза, - сказал отец. - Четыре дня подряд жуем кукурузу. Джонни, ты должен непременно раздобыть хлеба и сыру, если хочешь, чтобы я закончил эту большую поэму.
- Ладно, попробую, - сказал я.
- Да не задерживайся долго, - сказал старик. - Мне отсюда пять тысяч миль до дома.
- А я бегом, - говорю.
- Гляди, если найдешь по дороге деньги, - сказал отец, - половина моя, не забудь.
Я бежал всю дорогу до лавки и все время смотрел себе под ноги, но так и не нашел ни гроша.
Вхожу в лавку. Мистер Козак проснулся и поднял на меня глаза.
- Мистер Козак, - говорю я. - Что если бы вы очутились в Китае один как перст и без гроша в кармане? Разве бы вы не надеялись, что кто-нибудь из тамошних христиан даст вам фунт рису?
- Что тебе нужно? - сказал мистер Козак.
- Да я просто так, поболтать, - говорю. - Уж вы бы, наверно, надеялись, что какой-нибудь представитель арийской расы вам непременно поможет, - ведь правда, а, мистер Козак?
- Денег у тебя сколько? - спросил он.
- Не о деньгах речь, мистер Козак, - говорю я. - Разговор идет о человеке в Китае. Нужна ему помощь со стороны белой расы или, по-вашему, как?
- Ничего я этого не знаю и знать не хочу, - говорит мистер Козак,
- Каково бы вам пришлось в Китае, - говорю, - при таких обстоятельствах?
- Не знаю, - говорит. - Что мне там делать, в Китае?
- Допустим, - говорю, - вы попали в Китай и сильно проголодались, и кругом ни души знакомой. Можете вы себе представить, чтобы какой ни на есть христианин отпустил вас от себя хотя бы без фунта рису, а, мистер Козак?
- Да уж, наверно, нет, - сказал мистер Козак. - Но ты-то, Джонни, не в Китае, да и твой папа тоже. Тебе и твоему папаше все равно придется поработать рано или поздно, так почему бы вам не начать вот сейчас? Я не стану больше отпускать вам в кредит, потому что знаю, вы мне не заплатите.