- Нелегко было, - сказал мой кузен, - так сразу приручить эту лошадь. Сперва она все хотела побегать на свободе, но, как я тебе уже говорил, я знаю секрет, как с ними обращаться. Я могу сделать так, что она захочет делать все, что мне надо. Лошади меня понимают.
- Как это у тебя получается?
- А у меня с ними общий язык.
- Хорошо, а он какой, этот язык?
- Простой и честный, - сказал он.
- Так вот, - говорю я, - я тоже хочу знать, как найти общий язык с лошадьми.
- Ты еще маленький, - сказал он. - Когда тебе будет тринадцать, ты узнаешь, как это делается.
Я пришел домой и с аппетитом позавтракал.
Днем мой дядя Хосров зашел к нам выпить кофе и выкурить сигарету. Он сидел в гостиной, потягивая кофе, покуривая сигарету и вспоминал нашу старую родину. Потом пришел новый гость, фермер по имени Джон Байро, ассириец, который от тоски одиночества выучился говорить по-армянски. Моя мать поднесла одинокому гостю кофе и табаку, он свернул сигарету, закурил, попил кофе и наконец, печально вздыхая, сказал:
- Моя белая лошадь, которую угнали прошлый месяц, до сих пор пропадает. Это просто невероятно. Дядя Хосров ужасно рассердился и закричал:
- Вздор, не беда! Не обращайте внимания! Что значит потерять какую-то лошадь? Ведь мы все потеряли родину! Что вы тут плачетесь по поводу лошади!
- Хорошо вам говорить, городскому жителю, - сказал Джон Байро, - а как быть мне с моим шарабаном? Что толку от шарабана без лошади?
- Не обращайте внимания! - орал дядя Хосров.
- Я прошел пешком десять миль, чтобы добраться сюда, - сказал Джон Байро.
- На то у вас ноги! - кричал дядя Хосров.
- Левая нога у меня больная.
- Не обращайте внимания!
- Лошадь стоила мне шестьдесят долларов, - сказал фермер.
- Плевать мне на деньги, - сказал дядя Хосров.
Он встал и гордо вышел, хлопнув дверью.
Мама стала объяснять.
- У него такое нежное сердце, - сказала она. - Это просто оттого, что у него тоска по родине, а сам он такой большой мужчина.
Фермер ушел, а я побежал со всех ног к моему кузену Мураду.
Он сидел под персиковым деревом, пробуя выправить поврежденное крыло у молодой малиновки, которая не могла летать. Он о чем-то разговаривал с птицей.
- Что случилось? - спросил он.
- Фермер, Джон Байро, - сказал я. - Он пришел к нам в гости. Ему нужна его лошадь. Ты держишь ее целый месяц. Ты должен мне обещать, что не отдашь ее обратно, пока я не выучусь ездить верхом.
- Тебе понадобится целый год, чтобы выучиться.
- А почему бы нам не продержать ее год? Мурад вскочил на ноги.
- Что? - зарычал он. - Ты хочешь, чтобы один из семейства Гарогланянов стал вором? Лошадь нужно вернуть ее законному владельцу.
- А когда?
- Самое большее через полгода, - сказал Мурад.
Он подбросил птицу в воздух. Птичка старалась изо всех сил, раза два чуть было не упала, но вот наконец выровнялась и полетела стрелой.
Каждый день рано поутру в течение двух недель мы с Мурадом выводили коня из сарая на заброшенном винограднике, где мы его прятали, и ездили верхом; и каждый раз, когда наступал мой черед, конь скакал через виноградные кусты и низкорослые деревья, сбрасывал меня и убегал. Все-таки я надеялся со временем выучиться ездить верхом так, как ездил мой кузен.
Однажды утром по пути к заброшенному винограднику мы наткнулись на фермера Джона Байро, который направлялся в город по делам.
- Дай-ка я с ним поговорю, - сказал Мурад. - Я знаю секрет, как обращаться с фермерами.
- Доброе утро, Джон Байро, - сказал кузен Мурад фермеру.
Фермер жадно разглядывал коня.
- Доброе утро, сыночки моих друзей, - сказал он. - Как зовут вашу лошадку?
- "Сердце мое", - сказал кузен Мурад по-армянски.
- Чудесное имя, - сказал Джон Байро, - и лошадка такая - ну, просто прелесть. Я бы поклялся, что эту лошадь увели у меня несколько недель назад. Вы мне позволите взглянуть на ее зубы?
- Сделайте одолжение, - сказал Мурад.
Фермер заглянул лошади в зубы.
- Точка в точку, - сказал он. - Я бы поклялся, что эта лошадь моя, не знай я ваших родителей. Ваше семейство славится честностью, я это отлично знаю. И все же эта лошадь точь-в-точь как моя. Человек подозрительный скорей бы поверил глазам, чем сердцу. До свидания, мои юные друзья.
- До свидания, Джон Байро, - сказал Мурад.
На следующий день рано утром мы отвели коня на виноградник Джона Байро и поставили его в конюшню.
Собаки следовали за нами, не издавая ни звука.
- Собаки, - шепнул я кузену. - Я думал, что они будут лаять.
- Только не на меня, - сказал он. - Я знаю секрет, как обращаться с собаками.
Мурад обнял коня обеими руками, прижался носом к его храпу, потрепал по шее, и мы ушли.
В тот же день Джон Байро приехал к нам в своем шарабане и показал моей матери лошадь, которую у него увели и вернули.
- Не знаю, что и думать, - сказал он. - Лошадь стала еще сильней. И нравом добрее. Благодарение богу!
Тут дядя Хосров, который был в гостиной, рассердился и закричал:
- Потише, мой друг, потише! Лошадь ваша вернулась - и все. Не обращайте внимания!
Поездка в Ханфорд
Пришлось-таки однажды моему непутевому дядюшке Джорги сесть на велосипед и прокатиться за двадцать семь миль в Ханфорд, где, как говорили, его ждет работа. С ним поехал и я, хотя сначала думали послать моего кузена Васка.
Мои родные не любили жаловаться, что есть у нас в семье такой чудак, как Джорги, но вместе с тем искали случая забыть о нем хоть на время. Вот было бы славно, если бы Джорги уехал и получил работу в Ханфорде на арбузных полях. И денег бы заработал, и глаз бы никому не мозолил. Очень было важно убрать его подальше.
- Да провались он вместе со своей цитрой, - сказал мой дедушка. - Если вы прочтете в какой-нибудь книжке, будто человек, который целыми днями сидит под деревом, играет на цитре и поет, хороший и чего-то стоящий человек, так и знайте, писал это обманщик. Деньги - вот что нам важно. Пусть-ка съездит да попотеет там под солнцем как следует. Со своей цитрой вместе.
- Это ты только сейчас так говоришь, - сказала бабушка, - но погоди недельку. Погоди, пока тебе опять захочется музыки.
- Ерунда, - сказал дедушка. - Если вы прочтете в какой-нибудь книжке, будто тот, кто только и делает, что распевает, и есть настоящий счастливец, значит, автор - пустой фантазер и вообще человек никудышный. Пускай Джорги отправляется. До Ханфорда двадцать семь миль. Расстояние вполне разумное.
- Это ты так сейчас говоришь, - сказала бабушка, - а через три дня стоскуешься. Я еще нагляжусь, как ты мечешься, словно тигр в клетке. Кто-кто, а уж я-то вволю нагляжусь, да и посмеюсь еще, на тебя глядя.
- Ты - женщина, - сказал дедушка. - Если вы прочтете в какой-нибудь книжке с сотнями страниц мелким шрифтом, будто женщина - это поистине чудесное творение, значит, писатель не глядел на свою жену и грезил. Пускай Джорги едет.
- Это просто значит, что ты уже не молодой, - сказала бабушка, - Потому и ворчишь так.
- Закрой рот, - сказал дедушка. - Или я прикрою его своей ладонью.
Дедушка обвел взглядом комнату, где собрались все его дети и внуки.
- Итак, он поедет в Ханфорд на велосипеде, - сказал он. - А вы как считаете?
Все промолчали.
- Значит, решено, - сказал дедушка. - Ну, а кого мы пошлем вместе с ним? Кого из наших неотесанных отпрысков мы в наказание отправим с Джорги в Ханфорд? Если вы прочтете в какой-нибудь книжке, будто поездка в соседний город - одно удовольствие для юноши, так и знайте, что это написал какой-нибудь старикашка, который ребенком один-единственный раз прокатился в фургоне за две мили от дома. Кого б нам наказать? Васка, что ли? Ну-ка, подойди сюда, мальчик.
Мой кузен Васк поднялся с пола и вытянулся перед стариком, а тот свирепо на него поглядел, закрутил свои лихие усищи, прокашлялся и положил руку на лицо мальчугану. Ручища эта покрыла всю голову мальчика. Васк не шевельнулся.
- Поедешь с дядей Джорги в Ханфорд? - спросил дедушка.
- Как вы захотите, дедушка, - сказал Васк.
Старик состроил гримасу, обдумывая этот сложный вопрос.
- Дайте-ка я поразмыслю, - сказал он. - Джорги - один из самых больших балбесов в нашем роду. Ты тоже. Мудро ли будет сложить двух дураков воедино? - Он обратился к присутствующим: - Послушаем, что вы скажете по этому поводу. Мудро ли будет соединить вместе взрослого болвана и подрастающего дурака из одного и того же рода? Выйдет ли из этого какой-нибудь толк? Высказывайтесь вслух, чтобы я мог взвесить.
- Я думаю, это самое подходящее дело, - сказал мой дядя Зораб. - Дурак с дураком в придачу. Взрослый - на работе, мальчик - по хозяйству.
- Может быть, и так, - сказал дедушка. - Давайте подумаем. Два дурака: один - на работе, другой - по хозяйству. Ты стряпать умеешь, мальчик?
- Конечно, умеет, - сказала бабушка. - По крайней мере, рис.
- Рис? Это правда, мальчик? - сказал дедушка - Четыре чашки воды, чашка рису, чайная ложка соли. Знаешь ли ты, в чем тут весь фокус, чтобы вышло что-нибудь похожее на еду, а не на свиное пойло? Или это только наша фантазия?
- Ну конечно, он умеет варить рис, - сказала бабушка.