- Ну да, - сказал я, хотя не видел ни одной картины с участием Рейгана и разговоры о его киноролях меня ставили в тупик. Говорят, жена его была жуткая стерва.
- Он всегда так выглядел, словно за все в ответе, - продолжила сестра. - В мужчинах мне это нравится. Кристиан был такой же.
- Верно, - согласился я. Кристиан и вправду имел такой вид.
- Ты знаешь, что у него был роман с миссис Тэтчер?
- У Кристиана? - поразился я. Нечто невероятное.
- Да нет, у Рейгана, - раздраженно пояснила сестра. - По крайней мере, такие слухи. Дескать, они крутили любовь.
- Ну не знаю. - Я пожал плечами. - Вряд ли. Она слишком черствая для романа.
- Хорошо, что этот Клинтон убрался, - сказала Ханна. - Грязный паскудник, правда?
Я неопределенно качнул головой. Меня самого мутило от Билла Клинтона. Политика его мне нравилась, но озабоченность спасением собственной шкуры напрочь убила доверие к нему. Грозит пальцем, непроницаемый вид, все отрицает. И ни слова правды.
- Еще этот оральный секс, - сказала Ханна, и я изумленно вытаращился. Сестра никогда не произносила ничего подобного, я даже подумал, что ослышался, но уточнять не стал. Что-то мурлыча, Ханна перевернула колбасу на сковородке. - Ты поклонник кетчупа или коричневого соуса?
- Кетчупа.
- Кетчуп закончился.
- Ладно, коричневый соус вполне сойдет. Я уж забыл, когда последний раз его пробовал. Помнишь, отец все подряд ел с ним? Даже лосося.
- Лосося? - Ханна подала мне тарелку с двумя аппетитными бутербродами. - Разве лосось когда-нибудь успевал вырасти?
- Изредка случалось.
- Такого не припомню. - Сестра уселась в кресло и взглянула на меня: - Ну как бутерброды?
- Что надо.
- Надо было накормить тебя ужином.
- Пустяки.
- Не знаю, что у меня с головой.
- Не переживай. - Я попробовал сменить тему: - Что у вас было на ужин?
- Курица с вареной картошкой. Вернее, пюре. Кристиан любит пюре.
- Джонас, - поправил я.
- Что - Джонас?
- Ты сказала - Кристиан.
Ханна растерянно покачала головой, словно не вполне меня поняв. Я хотел объяснить, но тут наверху скрипнула дверь и на лестнице раздались тяжелые медленные шаги. Через секунду появился Джонас; он мне кивнул, улыбнувшись застенчиво, но радушно. Не мешало бы ему постричься, подумал я, грех скрывать такие красивые скулы под отросшими патлами.
- Как поживаете, дядя Одран? - спросил Джонас.
- Спасибо, хорошо. По-моему, с нашей последней встречи ты еще больше вымахал.
- Растет без удержу, - сказала Ханна.
- Ну разве что чуть-чуть, - возразил Джонас.
- А что это за прическа? - Я старался говорить дружески. - Сейчас так модно?
Джонас пожал плечами:
- Не знаю.
- Ему надо срочно постричься. - Ханна развернулась в кресле: - Почему не сходишь в парикмахерскую, сынок?
- Схожу, если дашь три с полтиной. У меня ни гроша.
- Отстань. - Ханна вернулась в прежнюю позицию. - Мне и без того хлопот хватает. Вот я тебе расскажу, Одран. Собери мозги, говорит мне миссис Бирн, а не то… Кто бы говорил, я-то на этой работе на восемь лет дольше ее.
- Да, ты рассказывала. - Я доел бутерброд и принялся за второй. - Посидишь с нами, Джонас?
Он покачал головой и прошел в кухню:
- Я просто хотел попить.
- Как учеба?
- Хорошо. - Джонас заглянул в холодильник и недовольно сморщился.
- Вечно уткнется в книгу, - сказала Ханна. - Такие мозги надо на что-то тратить.
- Ты уже решил, кем хочешь стать? - спросил я.
Племянник что-то пробурчал, но я не расслышал. Наверное, какую-нибудь дерзость.
- Этот парень будет, кем захочет. - Ханна не отрывала глаз от Джорджа У. Буша, произносившего инаугурационную речь.
- Я точно не знаю. - Джонас вернулся в гостиную и скользнул взглядом по телевизору. - Филологическое образование ни к чему не готовит, но как раз филология меня интересует.
- По моим стопам не пойдешь, нет? - спросил я.
Джонас потряс головой и, слегка покраснев, незло рассмеялся:
- Вряд ли, дядя Одран. Уж извините.
- Еще неизвестно, как у тебя все сложится, - сказала Ханна. - А вот дядя твой сотворил себе благородную жизнь.
- Я знаю, - ответил Джонас. - Я не хотел…
- Я просто пошутил, - пресек я извинения. - Тебе всего шестнадцать. Наверное, в наше время всякий шестнадцатилетний юноша, выбравший мое поприще, напрашивается, чтобы друзья его съели живьем.
Джонас посмотрел мне в глаза:
- Вовсе не поэтому.
- Ты знаешь, что в газете напечатали его статью? - спросила Ханна.
- Ну, мам! - Джонас бочком двинулся к двери.
- Что-что? - удивился я.
- Статью, - повторила сестра. - В "Санди трибьюн".
- Вот как? - нахмурился я. - И на какую тему?
- Да это не статья. - Джонас залился румянцем. - Рассказ. В общем, чепуха.
- Что значит - чепуха? - вытаращилась Ханна. - В кои-то веки наше имя появилось в газете.
- Значит, рассказ? - Я отставил тарелку и повернулся к племяннику: - Литературное произведение?
Джонас кивнул, избегая моего взгляда.
- И когда напечатали?
- Пару недель назад.
- Что ж ты не позвонил? Я бы хотел прочесть. Все равно молодец. Стало быть, рассказ. Так ты этим хочешь заниматься? Писательством?
Джонас пожал плечами; казалось, он смешался не меньше, чем от моей необдуманной реплики на поминках. Чтобы еще больше его не смущать, я отвернулся к телевизору.
- Ну что ж, удачи, - сказал я. - Это великая цель.
Джонас вышел из комнаты, а я усмехнулся и взглянул на сестру, углубившуюся в программу передач.
- Надо же, писатель.
Ответ меня слегка озадачил:
- От Брау-Хед до Банбас-Краун пешком далеко. - Потом сестра отложила журнал и уставилась на меня, словно впервые видела. - Ты так и не рассказал, что случилось с мистером Флинном.
- С кем? - Я порылся в памяти, но не отыскал в ней никаких Флиннов.
Ханна тряхнула головой - мол, неважно - и прошла в кухню, оставив меня в недоумении.
- Я заварю чай, - сказала она. - Выпьешь чайку?
- Выпью.
Когда Ханна появилась с двумя чашками кофе, я промолчал. Видно, сестра о чем-то задумалась; выглядела она рассеянной.
- Все хорошо, Ханна? - спросил я. - Ты на себя не похожа. Тебя что-то беспокоит?
Сестра помолчала, затем подалась вперед и прошептала:
- Я не хотела говорить, но раз ты сам начал… только между нами… по-моему, Кристиан нездоров. Его мучают головные боли. Но разве он пойдет к врачу? Поговори с ним, меня он не слушает.
Я просто онемел. О чем это она?
- Кристиан? - выговорил я наконец. - Но ведь он умер.
Ханна посмотрела на меня, словно я хлестнул ее по лицу:
- А то я не знаю. Я же его хоронила. Зачем ты напоминаешь?
Я растерялся. Может, я недослышал? Я тряхнул головой. Ладно, бог с ним. Я выпил кофе. В девять часов начался обзор новостей, я посмотрел, как Билл с Хиллари, попрощавшись с нацией, садятся в вертолет, и сказал, что и мне, пожалуй, пора.
- Надолго не пропадай. - Ханна не встала и вообще не сделала попытки меня проводить. - В следующий раз накормлю тебя обещанным ужином.
Я кивнул и безропотно вышел в прихожую, затворив дверь гостиной. Когда я натягивал пальто, на площадке второго этажа появился босой Джонас.
- Уходите, дядя Одран?
- Да, Джонас. Надо бы нам беседовать почаще.
Он кивнул и, медленно спустившись по лестнице, протянул мне свернутую газету.
- Вот, если хотите, - сказал Джонас, глядя в сторону. - Это мой рассказ. В "Трибьюн".
- Замечательно. - Меня тронуло его желание дать мне газету. - Вечером прочту и верну.
- Не надо. Я купил десять экземпляров.
Я улыбнулся и спрятал газету в карман.
- Я бы сам купил, если б знал.
Джонас переминался, нервно поглядывая на дверь гостиной.
- У тебя все в порядке? - спросил я.
- Да.
- Похоже, тебя что-то беспокоит.
Джонас шумно засопел.
- Я хотел кое о чем вас спросить, - сказал он, избегая моего взгляда.
- Ну спрашивай.
- Насчет мамы.
- А что такое?
Джонас сглотнул и наконец посмотрел мне в глаза:
- По-вашему, все в порядке?
- С мамой?
- Да.
- Она выглядит немного усталой. - Я взялся за щеколду. - Может, ей нужно хорошенько выспаться. Это, наверное, никому не помешает.
- Погодите. - Джонас придержал дверь. - Она заговаривается и все забывает. Не помнит, что папа умер.
- Годы берут свое. - Я распахнул дверь, прежде чем он успел мне помешать. - Нас всех это ждет. И тебя тоже, но еще не скоро, так что не волнуйся. Холодно-то как, а? - Я вышел за порог. - Иди, а то простудишься.
- Дядя Одран…
Не дав ему договорить, я зашагал прочь. Джонас посмотрел мне вслед и закрыл дверь. Кольнуло виной, но я не мог ничего с собой поделать. Хотелось домой. Я подошел к машине и тут услышал стук по стеклу. Я оглянулся - Ханна раздернула тюлевые шторы и что-то крикнула.
- Что? - Я приложил руку к уху. Сестра поманила меня ближе.
- Где мое остальное? - выкрикнула она и, расхохотавшись, задернула шторы.