Зои
Фонограмма 7 "Русалка"
Люси рисует русалку: у нее длинные спутанные волосы, хвост свернут кольцом в углу плотной желтоватой бумаги. Я заканчиваю петь "Ангела", откладываю в сторону гитару, но Люси продолжает наносить последние штрихи - ленту из морских водорослей, отражение солнца на воде.
- Ты отлично рисуешь, - одобрительно говорю я.
Она пожимает плечами.
- Я сама придумываю татуировки.
- А у тебя есть татуировки?
- Если бы я сделала себе хоть одну, меня тут же вышвырнули бы из дома, - признается Люси. - Один год, шесть месяцев и четыре дня.
- И тогда ты сможешь сделать себе татуировку?
Она поднимает на меня глаза.
- В ту же секунду, когда мне исполнится восемнадцать.
После нашего "барабанного" урока я поклялась никогда не заниматься с Люси в кабинете для детей с особыми потребностями. Вместо этого Ванесса сообщает мне, какие кабинеты свободны (кабинет французского языка - класс уехал на экскурсию, кабинет рисования - класс отправился в актовый зал смотреть фильм). Например, сегодня мы встречаемся в классе здоровья. Вокруг нас "вдохновляющие" плакаты: "ЭТО ТВОЙ МОЗГ, ЗАТУМАНЕННЫЙ НАРКОТИКАМИ". Или "ВЫБРАВ АЛКОГОЛЬ, ТЫ ПРОИГРАЛ". И беременная девочка-подросток: "НЕТ БУДУЩЕГО, НЕТ ВОЗВРАТА".
Мы занимаемся анализом слов песни. Я раньше занималась подобным на групповых занятиях в доме престарелых, потому что это заставляет людей взаимодействовать друг с другом. Обычно я начинаю с того, что называю песню, часто им не известную, и прошу догадаться, о чем она. Потом я ее пою и спрашиваю, какие слова и фразы больше всего им запомнились. Мы обсуждаем индивидуальную реакцию человека на слова песни, и в конце я спрашиваю, какие эмоции вызвала эта песня.
Поскольку я считала, что Люси не захочет открыться словами, я прошу ее нарисовать свою реакцию на песню.
- Удивительно, что ты нарисовала русалку, - заметила я. - Обычно ангелов под водой не изображают.
Люси моментально ощетинивается.
- Вы говорили, что здесь нет правильных или неправильных ответов.
- Верно.
- Наверное, я могла бы нарисовать одного из этих наводящих тоску животных, как в рекламе американского общества защиты животных…
Этот рекламный ролик крутили уже несколько лет: умирающие щенки и котята с грустными глазами, а на заднем фоне звучит эта песня.
- Знаешь, Сара Маклаклан сказала, что это песня о клавишнике из "Смешинг Пампкингз", который умер от передозировки героина, - говорю я. Я выбрала именно эту песню, потому что надеялась, что она даст толчок и девочка заговорит о своих предыдущих попытках самоубийства.
- Тоже мне новость! Поэтому я и нарисовала русалку. Она одновременно плывет и тонет.
Иногда Люси выдает такое, что я даже не знаю, как реагировать. Я диву даюсь, почему Ванессе и другим школьным психологам взбрело в голову, что девочка дистанцируется от окружающего мира. Она не сводит с него жадных глаз и знает его лучше многих из нас.
- А тебя когда-нибудь посещали подобные чувства? - спрашиваю я.
Люси вскидывает голову.
- Например, вколоть себе побольше героина?
- И это в том числе.
Она украшает русалочьи волосы, игнорируя мой вопрос.
- Если бы вам предоставили выбор, как бы вы предпочли умереть?
- Во сне.
- Так все говорят. - Люси закатывает глаза. - А если не во сне, то как?
- Это очень опасный разговор…
- Как и беседа о самоубийстве.
Я киваю, признавая ее правоту.
- Быстро. Как во время расстрела. Я бы не хотела ничего чувствовать.
- Авиакатастрофа, - говорит Люси. - Человек практически превращается в пыль.
- Да, но представь, каково прожить эти несколько минут, зная, что падаешь.
Раньше мне снились кошмары с авиакатастрофами. Что я не смогу быстро включить телефон или не будет сигнала, и мне не удастся оставить Максу сообщение, что я его люблю. Я, бывало, представляла его сидящим после моих похорон у автоответчика, слушающего молчание и гадающего, что же я пыталась сказать.
- Я слышала, что и тонуть не так уж страшно. Человек теряет сознание, потому что нечем дышать, а потом уже происходит все самое страшное. - Она смотрит на рисунок, на свою русалку. - С моим везением я смогу дышать под водой.
Я смотрю на девочку.
- А разве это так плохо?
- А как русалке покончить с собой? - задумчиво произносит Люси. - Задохнуться от кислорода?
- Люси! - Я жду, когда она посмотрит мне в глаза. - Ты до сих пор думаешь о самоубийстве?
Она не превращает вопрос в шутку. Но и не отвечает на него. Начинает рисовать узоры на русалочьем хвосте - завитушки чешуи.
- Знаете, какой злой я иногда бываю? - говорит она. - Потому что злость - это единственное, что я еще в состоянии чувствовать. Порой мне просто необходимо испытать себя, чтобы удостовериться, что я все еще существую.
Музыкальный терапевт - профессия-гибрид. Иногда я играю роль артиста-затейника, иногда врача. Иногда психолога, а иногда я просто жилетка, в которую можно поплакаться. Искусство моей работы заключается в том, чтобы знать, когда и кем необходимо быть.
- Возможно, есть другие способы испытать себя? Чтобы проверить ощущения? - спрашиваю я.
- Например?
- Ты могла бы писать музыку, - предлагаю я. - Для многих музыкантов песня - способ выразить все то, через что им приходится проходить.
- Я даже на казу играть не умею.
- Я могла бы тебя научить. И необязательно на казу. Можно на гитаре, на барабанах, на пианино. На чем захочешь.
Она качает головой, уже опуская руки.
- Давайте сыграем в русскую рулетку, - предлагает она и хватает мой цифровой плеер. - Давайте нарисуем следующую песню, которая попадется в списке воспроизведения. - Она придвигает ко мне изображение русалки и тянется за чистым листом бумаги.
Начинает играть "Олененок Рудольф".
Мы обе поднимаем головы и заливаемся смехом.
- Шутите? И эта песня есть в вашем списке воспроизведения? - удивляется Люси.
- Я работаю с малышами. Они очень любят эту песенку.
Она склоняется над бумагой и снова начинает рисовать.
- Моя сестра каждый год смотрит этот мультфильм по телевизору. И каждый год он пугает меня до жути.
- Ты боишься Рудольфа?
- Не Рудольфа. А места, куда он скачет.
Она изображает поезд с квадратными колесами, пятнистого слона.
- Остров потерянных игрушек? - спрашиваю я.
- Да. - Люси отрывается от бумаги. - У меня от них мороз по коже.
- Я сама никогда не понимала, что же с ними не так, - признаюсь я. - Например, с Чарли Попрыгуном? Подумаешь! Красный монстр Элмо из "Улицы Сезам" все равно бы пользовался успехом, даже если бы его звали Гертруда. Я всегда думала, что водяной пистолет, стреляющий желе, мог бы стать следующим Трансформером.
- А как насчет слона в горошек? - спрашивает Люси, и на губах ее играет улыбка. - Настоящая загадка природы.
- Наоборот, поселить его на острове - вопиющий случай расизма. Единственное, что нам известно, - это что у его мамы была интрижка с гепардом.
- Ужаснее всех кукла.
- А что с ней?
- У нее депрессия, - объясняет Люси. - Потому что никому из детей она не нужна.
- Они так на самом деле говорили?
- Нет, но какие еще у нее могут быть проблемы? - Неожиданно Люси улыбается. - Если только она - это он…
- Переодетый в платье, - произносим мы одновременно.
Мы смеемся, потом Люси вновь склоняется над своим рисунком. Несколько минут она творит молча, дорисовывая горошек на этом несчастном непонятом слоне.
- Наверное, меня на этом дурацком острове приняли бы за свою, - говорит Люси. - Потому что я должна была бы быть невидимкой, но все равно все бы меня видели.
- Может быть, ты не должна становиться невидимкой. Возможно, ты просто непохожая.
Произнося эти слова, я думаю об Анжеле Моретти, о Ванессе, о замороженных эмбрионах. Вспоминаю об Уэйде Престоне в китайском, сшитом на заказ костюме, о его зализанных назад волосах, который смотрит на меня как на опасное отклонение, преступление против человечества.
Если я не ошибаюсь, все эти игрушки попрыгали в сани к Санте и их снова разложили под рождественские елочки. Надеюсь, что если это правда, то в конечном счете я окажусь под елочкой Уэйда Престона.
Я поворачиваюсь к Люси и вижу, что девочка не сводит с меня глаз.
- Еще я начинаю чувствовать, - признается она, - когда я рядом с вами.
Обычно после занятий с Люси я иду в кабинет к Ванессе и мы вместе обедаем в столовой - должна вам сказать, что жареная картошка явно недооценена, - но сегодня Ванессы в школе нет, она уехала на "ярмарку абитуриентов" в Бостон, поэтому я направляюсь к своей машине. По дороге проверяю, не было ли сообщений. Одно от Ванессы, в котором она пишет, что член приемной комиссии из Эмерсона с оранжевой прической-ульем напоминает персонаж с обложки альбома группы "Би-52", и еще одно, в котором она говорит, что любит меня. Третье сообщение от мамы: она спрашивает, не могу ли я сегодня помочь ей передвинуть мебель.
Подходя к своему желтому джипу на школьной стоянке, я замечаю Анжелу Моретти, которая стоит, облокотившись на машину.
- Что-то случилось? - тут же всполошилась я. Новости не могут быть хорошими, если твой адвокат тратит час времени, чтобы сообщить их тебе лично.
- Я была неподалеку. В Фолл-Ривере. Поэтому решила заехать к вам, поделиться последними новостями.
- Звучит не очень оптимистично.