- Она зацепила меня. Но… в хорошем смысле. Сродни тому, как стоишь на берегу океана и кажется, что ты управляешь ситуацией, но когда в очередной раз опускаешь глаза, то замечаешь, что стоишь уже по колено в воде. И прежде чем ты начинаешь бить тревогу, понимаешь, что на самом деле не прочь поплавать.
Моя рука под столом снова прижалась к животу. Наш ребенок будет размером со сливу, нектарин, танжело. Самый сладкий плод. Неожиданно мне захотелось услышать голос Зои, которая в тысячный раз спрашивает, можно ли утилизировать упаковки от йогурта, брала ли я на прошлой неделе ее голубую блузку, отдала ли ее в чистку. Я хочу провести с ней десять тысяч обычных дней; я хочу этого ребенка как доказательство того, что мы любили друг друга настолько сильно, что случилось чудо.
- Да, - соглашаюсь я. - Она именно такая.
Анжела Моретти обещала позвонить, когда будут новости, но мы не ожидали, что это случится так скоро. Она сказала, что на этот раз хотела бы сама приехать к нам, поэтому мы с Зои приготовили овощную лазанью и открыли вино еще до приезда Анжелы - исключительно на нервной почве.
- А если она не любит лазанью? - спрашивала Зои, перемешивая салат.
- С итальянской фамилией Моретти?
- Это ничего не значит.
- А разве кто-то не любит лазанью? - удивляюсь я.
- Не знаю. Многие.
- Зои, любит она макароны или нет, на исход дела это никак не повлияет.
Она поворачивается, скрестив руки.
- Не нравится мне все это. Если бы речь шла о пустяке, она бы просто сказала по телефону.
- А может, она узнала, что ты готовишь чертовски вкусную лазанью.
Зои роняет щипцы, которыми перемешивает салат.
- Нервы ни к черту, - говорит она. - Не могу это вынести.
- Сначала будет намного хуже, прежде чем забрезжит свет.
Она бросается ко мне в объятия, и целую минуту мы просто обнимаем друг друга, стоя в кухне.
- Сегодня в доме престарелых во время группового сеанса мы звонили в колокольчики, а миссис Гривс встала, пошла в туалет и забыла вернуться, - рассказывает Зои. - Она была нотой фа. Ты даже не представляешь, насколько трудно играть "О благодать!" без ноты фа!
- И куда она пошла?
- Персонал приюта обнаружил ее в гараже. Она сидела в грузовике, который возил стариков по четвергам в бакалейный магазин. Колокольчик они обнаружили в печке примерно через час.
- В работающей?
- Машине? - уточняет Зои.
- Печке.
- Слава богу, нет.
- Мораль сей истории такова: возможно, нам с тобой придется пережить тяжелый судебный процесс, но свои колокольчики мы не потеряли.
Я чувствую, как она улыбается мне в ключицу.
- Я знала, что ты знаешь, как утешить, - говорит Зои.
У входной двери раздается стук. Не успеваю я открыть, как Анжела начинает тараторить:
- Знаешь, что общего между Уэйдом Престоном и донором спермы? Один из трех миллионов шансов стать человеком. - Она протягивает толстую пачку бумаг. - Тайна раскрыта. Теперь нам известно, как Макс собирается поступить с эмбрионами: подарить их брату!
- Что? - Это голос Зои, но он звучит как удар.
- Я не понимаю. - Я листаю документы, но они изобилуют юридической терминологией. - Он не может их просто подарить!
- Он абсолютно уверен, что стоит попробовать, - отвечает Анжела. - Сегодня я получила ходатайство от Бена Бенджамина, местного адвоката, который работает в паре с Уэйдом Престоном. Он хочет привлечь Рейда и Лидди Бакстер в качестве соистцов. Макс присоединяется к этому ходатайству и называет своего брата и невестку будущими реципиентами этих эмбрионов. - Анжела хмыкает. - Угадайте с десяти раз, кто оплачивает толстые счета Уэйда!
- Значит, они просто покупают эмбрионы?
- Они в этом никогда не признаются, но, в сущности, именно это они и делают. Рейд с Лидди оплачивают судебные издержки, они позиционируют себя потенциальными родителями - одним махом Уэйд получает свой гонорар и традиционную христианскую пару, чтобы размахивать ею, как знаменем, перед судьей О’Нилом.
Очень медленно я складываю кусочки мозаики.
- Ты хочешь сказать, что Лидди намерена вынашивать ребенка Зои?
- Таков их план, - подтверждает Анжела.
Я настолько зла, что в буквальном смысле дрожу от гнева.
- Я буду вынашивать ребенка Зои.
Но Анжела уже не слушает, она смотрит на Зои.
- Зои, что с тобой?
Я слишком хорошо знаю эту особенность своей второй половинки: когда она кричит, удар минует быстро; когда ее голос больше напоминает шепот - она в гневе; а сейчас слова Зои фактически не слышны.
- Ты намекаешь, что моего ребенка, ребенка, которого я хочу, чтобы выносила моя жена, которого я сама хочу воспитать… будет вынашивать и воспитывать человек, которого я на дух не переношу? Не спрашивая моего мнения?
Анжела берет у меня из рук бокал с вином и выпивает одним глотком.
- Они намерены просить судью отдать эмбрионы Максу. Потом он будет волен поступать с ними так, как сочтет нужным, - но они скажут судье, что он намерен подарить их Рейду с Лидди, потому что им отлично известно, что это может существенно повлиять на решение суда.
- Почему эти долбаные Рейд и Лидди не могут завести собственных детей? - спрашиваю я.
Зои поворачивается ко мне.
- Потому что у Рейда та же форма мужского бесплодия, что и у Макса. Это генетическая патология. Мы обратились за помощью в клинику, они отправились к Клайву Линкольну.
- Эти эмбрионы зародились в то время, когда Макс и Зои были женаты. Если она хочет ими воспользоваться, как судья может отдать их посторонним людям?
- С их точки зрения и с точки зрения Макса, для этих потенциальных детей будет лучше, если они станут расти в полной гетеросексуальной богатой христианской семье. К тому же Рейд с Лидди не посторонние. Они генетические родственники этим эмбрионам. Слишком близкие родственники, если хотите знать мое мнение. Рейд - их родной дядя, следовательно, его жена родит ему племянницу или племянника. Больше похоже на воссоединение семьи.
- Но Рейд с Лидди могли бы воспользоваться услугами донора. Или пройти через ЭКО, как поступили Макс и Зои. Это последние жизнеспособные яйцеклетки Зои. Это наш последний шанс быть биологическими родителями этого ребенка, - говорю я.
- Именно это я и собираюсь сказать судье, - успокаивает Анжела. - Зои как биологическая мать имеет бесспорные, непосредственные права на эти эмбрионы и намерена вырастить этого ребенка или детей в крепкой, дружной семье. Совсем не похожей на то будущее в аду и сере, которое навязчиво рисует Уэйд Престон.
- И что нам делать? - спрашивает Зои.
- Сейчас мы сядем, и ты мне расскажешь все, что знаешь о Рейде и Лидди Бакстер. Я собираюсь ходатайствовать о том, чтобы не вводить их соистцами в это дело, но у меня такое гаденькое предчувствие, что они все равно проползут, словно черви, - признается Анжела. - Мы будем бороться. Просто борьба становится немного серьезнее.
В это время выключается таймер на печке. У нас сегодня лазанья с соусом собственного приготовления; свежий хлеб с чесноком и салат с грушей, сыром бри и грецкими орехами. Еще пять минут назад мы с Зои пытались приготовить незабываемый обед. На случай, если в юридическом мире есть свои кармические пережитки, Анжела Моретти не понаслышке убедилась бы, насколько хлебосолен этот дом, и в результате на сто десять процентов, душой и сердцем отдалась бы борьбе. Еще пять минут назад обед источал восхитительный аромат.
Теперь же уже никому кусок в горло не лез.
Макс
Представьте себя положительным полюсом магнита, и вам ни при каких обстоятельствах не разрешено прикасаться к отрицательному полюсу, который затягивает подобно черной дыре. Или представьте, что вы выползаете из пустыни и видите женщину с кувшином ледяной воды, но не можете до него дотянуться. Представьте, что прыгаете со здания, но вам не разрешено падать.
Вот когда хочется выпить.
Вот так я чувствую себя, когда мне звонит Зои после того, как получает повестку в суд.
Пастор Клайв знал, что она обязательно позвонит, поэтому велел Рейду не отходить от меня ни на шаг в тот день, когда ей должны были передать бумаги. Рейд взял выходной, и мы пошли на рыбалку на губана, взяв его лодку. У него отличная лодка "Бостон Вейлер", он вывозит своих клиентов порыбачить на макрель и луфаря. Однако губан совсем другое дело. Он живет в местах, где леска обязательно запутается в корягах. Да и крючка не видать, пока не почувствуешь поклевку. Приходится ждать, когда губан заглотнет целого краба, который используется в качестве наживки, или останешься с пустым крючком.
Пока мы за те несколько часов, что рыбачим, еще ничего не поймали.
Для начала мая стоит довольно теплая погода, поэтому мы сняли свитера и уже успели обгореть. Кажется, что лицо у меня сжалось и стянулось, хотя, возможно, это ощущение скорее имеет отношение не к солнцу, а к тому, что я представляю, как Зои открывает дверь…
Рейд лезет в холодильник и достает две холодные бутылки безалкогольного пива.
- Рыба сегодня явно не хочет ловиться, - говорит он.
- Похоже на то.
- Придется придумывать для Лидди какую-нибудь правдоподобную историю, - продолжает Рейд, - чтобы избавить себя от чрезмерного унижения.
Я искоса смотрю на брата.
- Мне кажется, ей все равно, принесем мы рыбу или нет.
- И все же никому не хочется признавать, что его перехитрил обитатель подводных пещер.