– Не поможет – грустно сказала сэи. А после встала и вышла, и Эммале догнала ее. – Я на самом деле проклятая деревенщина. Я до сих пор не умею читать и писать, как нужно. Но они умирают не за это.
– Что такого заложено в твоем Законе, что все готовы за него убивать и умирать! Их много, и они бросаются под ноги страже! Мы скоро будем готовы пойти на Аар-Дех походом, но это… Но вот это… Ты довольна? Я спрашиваю тебя – ты довольна? Куда мы идем? Зачем нам все это?
– Если ты думаешь, что я довольна этим – равнодушно сказала сэи – возьми нож и убей меня.
Эммале вытащила кинжал, посмотрела на него и плюнула на желтую землю.
– Ты хоть убеди их, что ли.
– Не могу. Они свободны делать то, что им заблагорассудится. Если они хотят восставать – они восстают. Умирать – умирают. Если им кажется, что это справедливость – это их справедливость.
– Да чтоб тебя! – закричала Эммале. – Чтоб тебя!..
Лагерь шумел.
Больше всего шума было там, где поселились воспитанники Сэхра. Сам он стоял около палаток и умывался, а ученики буянили, развлекаясь.
– Смотрите! – кричал кто-то, подбрасывая в воздух растрепанную книжку. – "И глаза ее ярче солнца!"
– Да! Ярче солнца!
– И скрытые свечи в глазах ее – солнце утраты! Вы только подумайте! Разве могут быть свечи в глазах?
Они громко смеялись.
– Это же книга, глупые дети! – возмутился Сэхра. – Ни один настоящий сэх не обидит книгу! Откуда она у вас?
Он забрал у воспитанника книжку, посмотрел на обложку и прищурился.
– Где вы это взяли? Она издалека…
– Сэнгор привез с караваном – охотно объяснил Таи. – Сэнгор вечно привозит всякие мелочи. В этот раз – книги. Книги в Айдоре стоят дешевле воска.
– Вот как… Надо будет к нему заглянуть… Стойте, а это что?
Он открыл страницу и прочитал:
– Так-к-к-к… Страница оторвана…"держись"… А дальше?
…Контур луча – печаль.
Время, расти росток.
Мне, чтобы жить опять,
Нужна постоянная жизнь.
И переменная жизнь.
И ветер…
– Рифма какая-то… – пробурчал он. – Глупая рифма. Не ритмуется, а рифмуется, дико и неловко. Так пишут песни люди в мокрых городах. Постоянная, переменная… жизнь… Опять они замахнулись на ток времени! Это же про любовь, которая идет по жилам! А зачем тогда словами?.. Интересная какая книга…
– Там есть про сэи – сказал кто-то из младших. – Очень смешно. Про свечи в глазах.
– Ага, и не только…
– Хмммм… узор из стрекозиных крыльев? Песчанки, стрекоза – это такое насекомое. Кто с юга, тот расскажет. Оно водится там, где течет вода и растет лес. Вы пойдите к Сэнгору, посмотрите, может быть, у него еще книжки есть. И больше не играйте с ними, я запрещаю так обращаться с книгами. Глупые дети. Играют, играют… Зачем я вас учил читать?
Сэхра задумался, потом захлопнул книжку, сунул ее в суму и отправился к Сэиланн. Пусть посмотрит и послушает.
37
Раз в пять дней сэи спускалась из замка говорить с народом, судить и разрешать споры. Теперь это было нужно реже, чем прежде, со многими вещами справлялись другие люди, но как без этого?
К шатру совета Сэйланн сегодня привели высокую старуху, кутавшуюся в темно-синее покрывало. Да, удивительная эта старуха была высока и стройна: если бы не морщины, можно было бы подумать, что ведут юную девушку. Шаг ее был легким, а голос – громким.
Она позволила подвести себя к новой палатке Сэиланн, но не бросить на землю. Поэтому Сэиланн вышла к ней и спросила, что ей нужно.
– Я пришла тебе служить, богиня – сказала она, и вокруг засмеялись.
– Как твое имя? – спросила Сэиланн.
– Имени у меня нет, ведь я схени. Но я воспитала детей нашего благородного повелителя, и детей его детей, и…
– И детей детей его детей – закружилась на месте Сэиланн. – И детей детей детей его детей.
Вокруг захохотали и заплясали верные, начиная свой любимый танец. Им очень нравилось то, как шутит богиня.
– И детей детей его детей, ха! И детей тоже!
Труп благородного повелителя, на горе себе решившего принимать у себя слуг Его священного величества, остался валяться во дворе его разоренного замка три дня назад, над чем сейчас и смеялись верные. Крови пролилось не так много, хотя – конечно, не детской. Сэиланн никогда не вырезала весь род врага, давая слабым бежать. Слабые бежали.
Очевидно, у этой старухи в синем покрывале была птица. Иначе как она догнала их? Пешком?
– Зачем, зачем ты бросила детей детей его детей, а? – громко смеялась сэи. – Зачем?
– Я пришла служить тебе – повторила Синее Покрывало, не трогаясь с места. – Ты оказалась сильнее. Я живу так долго, потому что помню, кто сильнее всех.
– И кто же сильнее всех? – бросила Сэиланн, продолжая кружиться.
Губы старухи сжались в тонкую ниточку.
– Сильнее всего – закон! – ответила она. – А ты сейчас – закон в этих местах. Я буду служить тебе до тех пор, пока твой закон не ослабеет.
Богиня продолжала танцевать. Потом остановилась и топнула ногой.
– Зачем ты мне, женщина в синем покрывале? Убирайся, или останешься без головы!
Верные придвинулись поближе.
Но старуха не отступила.
– Веришь ли ты мне, богиня, или убьешь на месте? Поверь мне или убей меня, я не могу уйти оттуда, где я нужна.
Сэиланн фыркнула и захохотала.
– Конечно, я понимаю, о чем ты говоришь. Любая сахри отличит правду от вранья. Но разве я – только глупая сахри?
"Конечно, глупая сахри" – подумала Синее покрывало, оглядывая ее грязные ноги и спутанные волосы. Косички расплелись.
– Глупая, глупая! – Сэиланн захохотала еще громче. – А то бы тебя не взяла. Саэле, проведи эту глупую старуху к моим детям. Пусть она сегодня побудет с ними, а вечером они скажут мне, что с ней делать!
Старуху подхватили под локти и потащили к стоянке, хотя постарались обойтись с ней уважительно: как-никак не испугалась.
Сэхра протолкался через поток верных и протянул сэи книгу.
– Сэхра… – протянула она. – Я же не умею хорошо читать.
– Хорошо – вздохнул он. – Давай учиться.
– Не хочу! – отшатнулась она. – Еще и ты будешь меня учить!
– Тогда ты сама начнешь. Там же написано про тебя.
– Про меня? Про меня-меня-меня? Давай… Давай! Прямо сейчас!
Сэиланн протянула руку и взяла книжку.
Сэхра последовал за ней в шатер. Повадки Сэиланн часто вызывали у него недоумение. Но богиня есть богиня. Не всем же быть людьми, в конце концов!
Синее Покрывало осталась, несмотря ни на что.
Тайна ее была в том, что какая-то змея угнездилась в ее животе, отчего он болел днем и ночью, и грызла ей нутро. Вылечить это было нельзя. Прежний господин был непостоянен в своих привычках и запросто, пожалуй, мог от нее избавиться, а ей хотелось провести последние дни с пользой. Его убили верные. Где еще схени может найти нового господина?..
У тех, кто путешествовал вместе с сэи, было очень мало преимуществ: походная утварь, самая простая пища, и ни золота во вьюках, ни вышитых тканей. Теперь, когда лагерь раскинулся вокруг замка, мало что изменилось. Верные иногда ходили в набеги, иногда отряд отправлялся охранять караван, прочие уходили и приходили, как заблагорассудится, и путешествовали не только воины. Почему бы теперь не путешествовать?..
Преимуществ перед жизнью обычного племени было только два – справедливость вождей и умение делиться знаниями. За год Синему Покрывалу досталось больше учеников, чем за последние двадцать лет.
О, все, что Синее Покрывало знала, пошло в ход: и умение есть не горстью из котелка, и умение вести беседу, и рассказы о далеком прошлом. Больше всего богиня любила слушать о том, что делали когда-то прочие богини, и собирала к своему костру всех приближенных. Приходилось рассказывать до глубокой ночи, умирая от усталости.
Чем больше Синее Покрывало узнавала Сэиланн, тем больше изумлялась.
Обычно лагерь бога или богини страшен не тем, что там живет безумный, сжигающий всех на своем пути бог, а тем, что там творится, и вокруг бродят безумные, исполняющие прихоти бога. Но силами помощников и помощниц в становище был наведен не самый лучший, но близкий к тому порядок, каждой ученице или захудалому колдуну служили волшебные куклы, сделанные своими руками, и так же легко, как делались куклы, ткались ткани и плелись занавеси из перьев и пуха, плавилось стекло и работали походные кузницы, а сама богиня каждую неделю собирала свой совет и вникала во все, даже в то, о чем предводительнице и думать-то не полагалось.
Она отвечала на любые вопросы, кто бы их ни задавал – тут-то ей слов вполне хватало – а если не могла ответить, звала ближайшего из своих людей. Казалось, она не разбирает, вождь перед ней или низкий человек, не знающий никакого закона. Непочтительность каралась немедленно, а верные берегли ее, как племя бережет Старшую дочь.
Дети у нее были своевольные, сущие змеюки, хоть их все и баловали, и поначалу, говорят, шарахались от поднятой руки.
Чем дальше Синее Покрывало следила за ней, тем больше находила, что богиня не похожа на остальных сэи.
Ее подхватил смерч и нес, не опуская на землю, что выражалось во всем: и в манере топать ногой, и в несдержанности, и во временной потере речи, если богиня сердилась – "тттта. та… та… а-а-а-а!" – и иногда в том, как она убивала за провинности. Оступившиеся умирали от ожога, от того, что болела голова, от разрыва сердца, от страха, но никогда – от того, что богине захотелось повеселиться.