глупостей, и теперь расплачиваюсь за это, но другие не должны из–за этого страдать.
– Не волнуйся, он не знает, что ты моя сестра. Просто его жена рассказала мне о тебе.
– Когда она тебе об этом рассказывала?
– Когда я была у них дома.
– Что? Неужели и ты тоже?
– Нет, я не была его любовницей. Мне повезло. Хотя я сделала глупость, что поехала к
ним. Но с другой стороны, я получила ответы на некоторые вопросы и возможность начать
другую жизнь.
Лера была поражена.
– Да тебе бы в сыщики надо идти с такими талантами, а не в художники. Откуда ты
вообще узнала про "Сапфир"?
Я рассказала все, что произошло со мной с того момента, когда я узнала, что Лера
танцевала в клубе до того, что произошло той ночью.
Лера сидела пораженная и ничего не говорила.
– Знаешь, я всегда любила тебя, может просто не отдавала себе в этом отчет. Но я не
знаю, смогла бы я пойти на такое на твоем месте. Я знаю насколько это все не твое. Все эти
клубы, вся эта ночная жизнь. Да и ты подвергала себя опасности, поехав к этим людям.
– Я уверена, что и ты бы сделала это для меня. А мне все это было полезно. Я поняла
много для себя. А не вылезла бы я из своей шелухи, то так бы и провела всю жизнь, делая
то, что от меня другие ждут. Вот не зря же иногда, чтобы вернуть к жизни, надо током
ударить. То есть должен произойти толчок, иногда неприятный, болезненный, но это
помогает.
– И это говорит моя сестра. Разве в это можно поверить? Ты знаешь, мне все это тоже
пошло на пользу. Я пошла в клуб даже не за деньгами. Мне хотелось чего–то нового. Я
хотела сделать мою жизнь интереснее. И поначалу мне там нравилось: внимание, веселье,
деньги. Потом стало надоедать. Все–таки я уставала от такого образа жизни. И тут я
встретила Наташу и ее мужа. Мне казалось, что она по–настоящему счастлива: богатый
муж, все есть. А тут ее муж стал мне уделять внимание. И я подумала – вот он, мой шанс
пожить хорошо. И действительно, он снял мне квартирой, давал денег. Приходил он редко.
Мы с Наташей даже ходили по магазинам вместе. Но потом я увидела обратную сторону
всего этого: когда к тебе относиться, как к обслуге, тебя не уважают. Я была просто
красивой игрушкой. Когда он приезжал, то я должна была выполнять все его прихоти, у
меня не могло быть плохого настроения. Я поняла, что это ловушка, выбраться из которой
~ 124 ~
становится все сложнее. Я уже знала, что это не тот человек, от которого можно так просто
уйти. А тут еще я повстречала Диму. Он работал охранником этого человека. Он часто
приезжал ко мне с различными поручениями. И я видела в нем то, что не находила раньше:
доброту, заботу и преданность. Общаясь с ним, я вдруг поняла, что просто хочу быть женой,
матерью, иметь небольшой дом и жить душа в душу. Готовить мужу супы и ждать его с
работы. И мы решили начать новую жизнь. Я пошла к своему покровителю и сказала, что
хочу уйти. Он был взбешен. Сказал, что его игрушка не может так просто уйти. Что я ему
должна, и буду отрабатывать это. А если я буду себя плохо вести, то он меня заставит
работать девушкой по вызову. Я была очень напугана. И я понимала, что если этот тиран
узнает о моих отношениях с Димой, то Диме несдобровать. И мы решили бежать.
Поселились у Диминой двоюродной бабушки, ничего никому не сказав. Мы знали, что нас
будут искать. И не хотели подвергать опасности родных. Хотя, наверное, думали в первую
очередь о себе. А через некоторое время я узнала, что беременна. И тогда пришло время
что–то решать. Диме предложили работу в другом городе. Уедем пока туда. А там видно
будет.
Выслушав этот рассказ, во мне поднялись противоречивы чувства. С одной стороны, я не
могла понять, почему моя сестра ввязалась во все это. Как она могла себя так вести, быть
любовницей женатого мужчины. Но с другой стороны я так же осознавала, какой путь она
прошла. Как она повзрослела. И что она так близка к такой важной миссии – стать матерью.
И я поняла, что не могу ее осуждать. И за то, что она сделала, а тем более за то, что
пришлось сделать мне. Это все равно был мой выбор.
– Ты молодец. Я думаю, что из Димы выйдет прекрасный отец.
– Я тоже так думаю.
В глазах Леры была гордость за своего мужчину. Было видно, что она счастлива.
– Мне даже иногда кажется, а достойна ли я всего этого? Ведь я никогда не была
особенно хорошим человеком.
– Конечно. Счастье – это то, что приходит к нам просто так, не нужно его заслуживать.
Но другое дело, что нужно понимать, что жизнь дает нам уроки. И мы должны учиться. Ты
прошла урок, и нашла то, что будет для тебя истинным счастьем. И поэтом ты это
заслужила.
– А ты нашла то, что истинно для тебя?
– Думаю, что еще нет. Но надеюсь, что я на верном пути.
Я не стала рассказывать сестре о своем романе с Юрой. Говорила себе, что это потому,
что это не важно. Но сейчас понимаю, что не говорила потому, что это было слишком важно.
Мы попрощались. Я обещала держать ее в курсе того, какой ответ я получу от нового
университета.
В понедельник я забрала документы из вуза. На меня смотрели в деканате как на
сумасшедшую. Но я–то зала, что все делаю правило. И стала ждать ответа.
~ 125 ~
Уже неделю я ждала ответа от университета. Иногда я впадала в уныние, и мне казалось, что
я зря все это затеяла. Разрушила то, что было, но еще даже не построила что–то новое. Мне
казалось, что я сижу на обломках затонувшего корабля и жду, когда к моему берегу приплывет
шикарный лайнер. А он все не появляется.
Я сидела и читала книгу и в мыслях обдумывала, смогу ли я восстановиться в университете.
Уже скорее по привычке, чем веря в успех, я открыла почту. И вдруг увидела новое письмо. У
меня перехватило дыхание. Это было судьбоносный момент. Я в нерешительности
остановилась, прежде чем нажать кнопку "открыть". В письме мог быть отказ, а могло быть
приглашение. Я открыла письмо. Там было приглашение.
В это же вечер написала сообщение в семью, с просьбой принять меня на некоторое время.
Затем написала университет и спросила, когда я смогу приступить к занятиям. Затем я стала
составлять список необходимых мне вещей. Я считала, что он будет небольшим. Ведь я
никогда не считала себя привязанной к вещам. Но список оказался внушительным. Все–таки я
ехала не отдыхать на пару дней, а жить. Когда я держала этот небольшой список перед глазами,
я вдруг испугалась. И это все, чем будет ограничена моя жизнь? А вдруг там больше ничего не
будет. Жить у чужих людей, в стране, где никто не знает. Да и работы нет. А вдруг и не найду?
Сидеть в пустой квартире было невозможно. И я вышла на улицу. Был теплый и тихий
вчера. Людей и машин было мало. Воздух был теплый и свежий, а небо было такого синего
цвета, что казалось ненастоящим, а нарисованным. В художественной школе мне бы снизили
оценку за такие краски, назвав их неестественными. Я шла по улицам и вспоминала все, что
связано с этим городом. Как мы с сестрой ездили в школу, как мы с бабушкой ходили на
карусели и ели мороженое, как я впервые влюбилась. Это было лет в восемь. Папа пришел в
гости со своим другом и его сыном. Сыну было лет восемнадцать. Пока папа и его друг что–то
обсуждали, этот парень сидел и явно скучал. Я сидела рядом и смотрела телевизор. Вдруг он
обратился ко мне и попросил что–то дать. Я не совсем поняла, что именно. Мне показалось,
что он указывает на мою игрушку. Но оказалось, что ему нужен был тетрис. Я протянула ему
тетрис и ужасно смутилась. Где–то через полчаса они ушли, а я еще больше, чем полгода
думала об этом парне. Это были такие детские мечты. Мне представлялось, что я вырасту, мы
встретимся с ним (причем он совсем не изменится), он увидит меня и влюбиться. И мы
поженимся. Да, тогда все было проще. По крайней мере, в моих мечтах. Да, все–таки много
хорошего здесь было. Но я знала, что сейчас действительно делаю то, что нужно. Я отдавала
себе отчет, что мне будет непросто, что никто меня там не ждет. Но по большому счету, меня и
здесь никто не ждал. Так что много я не теряю. Зато могу приобрести вкус к жизни.
Успокоенная, я вернулась домой и легла спать. Мне снился очень интересный сон, и когда
я проснулась, я его помнила. Но тут позвонил телефон, и через минуту я уже не могла
вспомнить, что же мне приснилось.
Звонила сестра. Я рассказала, что ответ пришел и что он был положительным. Она
отругала меня, что я не позвонила сразу как узнала ответ, и сказала, что очень гордиться
мной. Я пригласила их на прощальный ужин. Я думала, позвать ли кого–то еще. Кто здесь
остался дорог мне? Папа? Я не знала, нужно ли мне его звать. Но все же решила позвонить.
– Алло, – раздался голос моего отца. Слышно его было очень плохо, на заднем фоне что–
то грохотало. И шум ветра был такой, словно он стоит посреди пустыни во время песчаной
бури.
– Пап, привет! Как ты?
– Все хорошо, дочка. Я сейчас в дороге, давай перезвоню завтра.
~ 126 ~
– Папа, я на время уезжаю. Позвоню сама.
– Да, хорошо. Люблю тебя.
– И я. Пока.