Маленькая Таня боялась подойти слишком близко: а вдруг выскочит серый волк и съест её. Она ещё верила в сказки. Да и мама категорически запретила девочке одной приближаться к зверинцу.
- Вот получу деньги, - объяснил ей дедушка Вася, - и мы с тобою обязательно сходим посмотреть на диковинных зверей и птиц. А так, как это делают мальчишки - зайцем, так делать нельзя. Это не честно и опасно.
Поэтому Таня не шалила и стояла послушная у входа в зверинец, заглядывая в глаза рабочим, суетившимся возле клеток.
- Приходи, девочка, в субботу, - сказал ей парень-маляр, - для детей билеты недорогие, почти бесплатные.
Вечером она рассказывала уставшим родителям байки из жизни животных и была паинькой. Правда ночью долго не могла уснуть, но делала вид, что спит, закрывая глазки, когда кто-нибудь из близких подходил послушать, почему она так неровно дышит.
* * *
В субботу Таня проснулась сама. Она без напоминания умылась и на удивление всем стала молча кушать овсяную кашу. Девочка не любила её - невкусную, но сегодня она хитрила: часто облизывала ложку и даже попросила у мамы добавки:
- Мама, а я хочу ещё! Пожалуйста?!
А вдруг забудут взрослые отвести её в зверинец? И чуда не будет? И сказка уедет… Но молчит ребёнок, и так много успевают сделать родители. Всё отремонтируют и перестирают, перегладят и перештопают, прочитают нотацию о пользе общественного труда и попросят полить цветы на подоконнике. Таня работала безотказно: покормила рыбок в аквариуме, почистила коврик для игрушек и услышала, что она умница.
- Дедушка, а я хочу в зоопарк.
- Так вот, оно, почему ты такая послушная, непоседа. Устал я, однако…
Он уснул и захрапел, а растерянная внучка присела на стульчик, чтобы было удобнее наряжать на улицу свою любимую куклу Надю. Но игра у неё не клеелась, потому что горбатый верблюд из зоопарка сегодня больше волновал её детский ум. Таня спросила у мамы, какой он: домашний или дикий, и услышала в ответ, что он плюётся.
- А что едят верблюды? Сено или овёс?
Но мама отрезала:
- Отстань, - и дала ей большую книжку про собак.
Девочка уже видела собак и захныкала. Очень хотелось увидеть верблюда и полосатую африканскую лошадку, которая была нарисована на афише.
- Зебрёнок, - твердила Таня.
Но мама не слушала дочку. Она осерчала и велела немедленно встать ей в угол или, наконец, замолчать, - и тихий детский плач неожиданно вырос, как буря из ветра. Так и мы отстаивали в детстве свои права на свободу и любознательность. Дедушка на диване пошевелился, вздрогнул и принял решение - идти!..
* * *
- Рёва-корова! Плакса!
Теперь уже мама готовила "куклу" в дорогу: наряжала дочурку, шнуровала ей ботинки, проверяла застёжки на курточке, поучала сердито:
- Не вертись, как юла! - и, натягивая на голову девочке вязанную шапочку, нравоучительно добавила: - Уши надует!
- Не надует, - ответила Таня и поторопила её: - быстрее!
- И вырастут у тебя на голове лопухи, как у Чебурашки! - одёрнула её мама.
- Я не Чебурашка. - насупилась дочка. - Я - Красная шапочка.
- Вот и съест тебя Серый Волк в зоопарке, если ты не станешь послушной!.. Беги! - назидательные речи окончились и обрадованная девчонка помчалась вприпрыжку по улице впереди взрослых, ежеминутно оглядываясь назад на деда и торопя его…
* * *
Зрители облокотились на поручни ограждений. Нейтральная полоса между барьером и клетками предохраняла ротозеев от непредсказуемых выходок животных. Повсюду висели плакаты: "Вход воспрещён!", "Опасная зона!", "Внимание, хищники!". По окольцованной от посетителей территории зверинца передвигались только рабочие: они кормили зверей костями и мясом, тормошили их длинными палками, убирали за ними загоны и клетки, осторожно выгребая из самых дальних углов грязь и помёт. Выполняли и другие работы: шпаклевали отшелушившиеся места на информационном щите и расклеивали энциклопедические справки о жизни своих питомцев на воле. Каждый зверь имел род, отряд и семейство, географический паспорт и прописку в Красной книге.
- А ты мне купишь такую, когда я научусь читать? А?.. Деда!?
- Это книга для ученых, Таня. В ней собраны и описаны животные, находящиеся под угрозой полного вымирания. Вот эти медведи, например…
Годовалые брат и сестра. Они жили в разных клетках.
- Бурые медведи Миша и Маша, - прочитал дедушка, - Животные хорошо дрессируются и выступают в цирке.
Косолапые артисты стояли на задних лапах в полный рост, и казалось, что тюрьма на колёсах была мала для них. Симпатичному брату, чёрного окраса с белым галстуком на шее, доставалось больше внимания от публики. Его нос был перепачкан шоколадом, а люди всё кидали и кидали ему сладости. Время от времени Миша танцевал - делал круги на задних лапах и раскланивался. Хитрый шельмец - он получал премиальные.
Его рыжая сестрёнка Маша была менее артистичной. Неконкурентоспособной. Ей никак не удавалось сделать и полуоборота в танце, юная медведица спотыкалась на ровном месте и падала на все четыре лапы сразу, удручённо мотая головой. И никто ни разу так и не угостил её сладким. Наконец она отчаялась что-либо заработать на "сцене" и просто просунула свой нос между прутьями в клетку брата и стала выпрашивать сласти. Скулить по-медвежьи. Но замечательный артист загордился - он не услышал сестрёнку. Миша отвернулся от неё в сторону, важно облизывая свои шоколадные лапы.
- Дедушка, она плачет!
Таня увидела на морде у зверя слёзы. Впечатлительная девочка уже полюбила эту косматую подружку, так неуклюже развлекающую публику.
- Да, Таня, братец жадный попался, не делится, - нравоучительно заметил старик.
Звери, как люди, горюют и злятся. Лучшие наши поступки и чувства блекнут в свете большого таланта. Мы завидуем белой завистью героям, подражаем им и грустим. Но купаются в розах кумиры и из вечности смеются они над нами - неудачниками. Дисгармония духа и одиночество гнетут, и мы вымираем, забытые всеми.
- Ты обещал мне мороженое, деда.
- У тебя ангина - бухикать будешь. Мама выгонит нас из дома лечиться к врачу.
- Я не буду бухикать.
Он заколебался, пересчитывая копейки, а девочка выжидала. Видя его нерешительность, она лукаво заметила:
- Дедушка! Ты учил меня держать своё слово.
- Хитрая ты, Танька.
- А ты не обещай.
Беспокойная егоза - она с мороженым в руках вернулась к медведям и ошарашила взрослых.
- У меня больное горло, - и, расталкивая маленькими ручонками могучие бёдра соседей, девочка протиснулась к барьеру и, хитро оглядываясь вокруг, закончила свою неожиданную мысль: - а у неё - здоровое! - и решительно нырнула в запретную зону.
- Я покормлю её и поглажу!
Таня спешила навстречу обделённому зверю, протягивая ему эскимо и сердце. Перепуганный старик бросился за нею вслед, но девочка укусила его за руку, а воспрявшая духом медведица Маша стремительно перестроила нос в их сторону и, как дрессированная собака, запрыгала от нетерпения на задних лапах. Вагончик раскачивался.
- Перевернётся, вернитесь, куда же вы?!
- Она тоже хочет есть! Отпусти меня!.. Деда!..
Внучка, пойманная за воротник, упиралась, как умела, вырывалась из рук и оправдывалась.
- Это моё мороженное! Я кому хочу - тому его и отдам! - и она захныкала в бессилии: - Дедушка!.. - умоляла Таня. - Разреши мне, пожалуйста, угостить Машу!
- Ремня захотела?
Дежурный по парку был рядом.
- Можно я? - улыбнулся он им, взял из рук у девочки поломанное мороженое и отнёс его Маше в клетку. От восторга медведица присела на хвостик и, держа обеими лапами гостинец, зачавкала, как маленький ребенок, вылизывая из бумажной упаковки талое молоко и шоколад. Её брат, съевший к этому времени все свои сладости, теперь уже не отводил глаз от сестрёнки - завидовал. Зрители ликовали. Они наперебой хвалили ребёнка и бодрили Танюшу, но растерянная проказница молчала - и, отшлёпанная дедушкой, она понуро рассматривала его ботинки.
- Ну, что ты! Что ты! - растроганный старик уже отошёл от гнева: - Пойдём-ка, заинька, посмотрим волка. Только ты не подходи к злодею близко, он - "отрицалово" и не работает в цирке. Да и лужа под ногами большая - смотри.