Пороги становились все круче, и вокруг них уже появилась пена. В сгущающихся сумерках Кит увидел впереди гриву и изогнутую линию устремлявшегося в нее течения. В это течение Кит направил лодку и почувствовал удовлетворение, когда нос ее врезался в самую середину гривы. Затем все смешалось в бесконечных взлетах и ныряниях под ударами злобных хлестких волн. Кит вынес из этого хаоса лишь одно воспоминание: он налег всей своей тяжестью на руль и пожалел, что дядя не может увидеть его в этот момент. Они выплыли, едва переводя дух, промокшие до костей и затопленные почти до планшира. Более легкая часть груза плавала на поверхности скопившейся в лодке воды. Несколькими осторожными взмахами весла Малыш отвел лодку от водоворота, и течение мягко пригнало ее к берегу. Миссис Брэк следила за ними сверху. Слезы градом катились по ее щекам…
- Вы должны взять деньги, ребята! - крикнул им вниз Брэк.
Малыш попробовал подняться на ноги, но поскользнулся и шлепнулся в воду. Лодка сразу сильно накренилась и зачерпнула боком, но через минуту снова выпрямилась.
- К чертям деньги! - воскликнул Малыш. - Доставайте-ка лучше виски. Теперь, когда все это позади, я чувствую, что продрог до костей. Боюсь, что насморка не миновать.
V
Утром они, как всегда, оказались в самом хвосте отправлявшихся лодок. Брэк, несмотря на неисправность своей посудины и на то, что команда его состояла только из жены и племянника, снялся со стоянки, нагрузил лодку и отчалил при первых проблесках зари. Но Стайн и Спраг не торопились; эти молодчики, казалось, не понимали, что река может стать каждую минуту. Они фокусничали, притворялись больными и всячески мешали Киту и Малышу, вдвое затрудняя их работу.
- Честное слово, я начинаю терять уважение к природе, когда смотрю на эти два недоразумения в человеческом образе, - так выразил Малыш свое отвращение к хозяевам.
- Ну, зато ты самый настоящий человек, - усмехнулся в ответ Кит. - Чем больше я присматриваюсь к тебе, тем сильнее становится мое уважение к природе.
- Пожалуй, в этом случае она, действительно, справилась недурно, - сказал Малыш, стараясь под остротой скрыть удовольствие, которое доставил ему комплимент товарища.
Путь теперь лежал через озеро Ле-Барж, раскинувшееся перед ними на целых сорок миль. Там не было быстрых течений, и это расстояние им предстояло пройти на веслах: время попутного бриза миновало, и навстречу дул ледяной северный ветер. Он поднимал большие волны, которые затрудняли движение вперед. В довершение всех бед поднялась снежная метель, и весла стали так быстро покрываться ледяной коркой, что одному из путников пришлось взяться за топорик и специально заняться скалыванием ледяных сосулек. Когда пришла очередь сесть на весла Спрагу и Стайну, они покорились своей участи, но стали грести кое-как. Кит знал, что значит налегать всей тяжестью на весла, и хотя хозяева его делали вид, будто трудятся изо всех сил, он прекрасно понимал, что они едва задевают воду.
Проработав таким образом около трех часов, Спраг поднял свое весло и заявил, что им необходимо вернуться обратно в устье реки и отдохнуть. Стайн поддержал его, и пройденные с таким трудом мили пропали даром. Такие же безрезультатные попытки повторились на второй и на третий день. В устье реки скопилось множество лодок, беспрерывно прибывавших со стороны Белой Лошади, и из них образовалась целая флотилия в двести с лишним судов. Каждый день к ней присоединялось еще сорок или пятьдесят новых лодок, но только две или три из них добрались до северо-западного берега озера и не вернулись обратно. Озеро начало постепенно покрываться льдом, который тонким пластом тянулся от одного водоворота к другому, образуя хрупкую ледяную цепь. Со дня на день можно было ждать полного ледостава.
- Мы, несомненно, добрались бы сегодня до того берега, будь с нами настоящие люди, а не эти лоботрясы, - сказал Кит товарищу на третий день вечером, когда они сушили у огня свои мокасины, - надо же им было поворачивать обратно. Еще час - другой, и мы пристали бы к западному берегу. Это… это просто слюнявые младенцы, право.
- Верно, - согласился Малыш. Он протянул к огню свой мокасин и погрузился в короткое раздумье. - Послушай, Смок! До Доусона еще несколько сот миль. Нужно придумать что-нибудь, если мы не хотим замерзнуть тут. Что ты скажешь?
Но Кит только выжидательно смотрел на него.
- В сущности, эти слюнтяи в наших руках, - продолжал Малыш. - Они, правда, могут приказывать нам и сорить деньгами, но все же они, действительно, не больше чем сопляки. Если мы хотим добраться до Доусона, нужно самим позаботиться об этом.
Они обменялись многозначительным взглядом.
- Идет, - сказал Кит, скрепляя договор пожатием руки.
Под утро, задолго до восхода, Малыш подал сигнал к действию.
- Вставайте! - завопил он. - Шевелитесь вы, сони! Вот ваш кофе. Живо глотайте его! Мы сейчас трогаемся в путь.
Как ни ворчали и ни плакались Спраг и Стайн, их все же заставили сесть в лодку на два часа раньше обычного. Ветер дул еще сильнее, чем накануне, и лица путников вскоре покрылись изморозью, а весла отяжелели от льда. Целых три часа все четверо выбивались из сил - один рубил лед, другой управлял рулем, а двое гребли. Через определенные промежутки они сменяли друг друга. Северо-западный берег казался уже совсем близко, но ледяной ветер задул еще сильнее, и Спраг положил весло в знак того, что сдается. Малыш подскочил к нему, хотя отдых его еще только начался.
- Рубите лед, - сказал он, протягивая Спрагу топорик.
- Но к чему это? - заскулил Спраг. - Все равно ничего не выйдет. Нам придется вернуться.
- Нет, этого не будет, - ответил Малыш. - Мы пойдем вперед. Рубите лед, а когда вы почувствуете себя лучше, можете выругать меня.
Они прошли через адские муки холода и усталости, но все же добрались до берега; однако он оказался сплошь загроможденным обломками скал и утесами, так что пристать не было никакой возможности.
- Говорил я вам, что так будет, - захныкал Спраг.
- И словом не заикались, - возразил Малыш.
- Нужно вернуться.
Никто не произнес ни слова, и Кит направил лодку вдоль негостеприимного берега. Они подвигались вперед очень медленно, а временами два или три удара весел только-только давали им возможность удержаться на месте. Кит прилагал все усилия, чтобы вдохнуть бодрость в малодушных молодых людей. Он напоминал им, что лодки, добравшиеся до этого берега, не вернулись назад. Значит, они пристали где-нибудь повыше. Таким образом они проработали еще несколько часов.
- Если вы приложите к веслам хоть часть той энергии, с которой набрасываетесь по утрам на свой кофе, дело будет в шляпе, - подбодрял их Малыш. - Ведь вы только возите весла по воде, а чтобы приналечь - так ни-ни.
Через несколько минут Спраг вытащил свое весло.
- Я больше не могу, - сказал он со слезами в голосе.
- Нам тоже не легко, - ответил Кит; он сам был близок к тому, чтобы заплакать или убить кого-нибудь. - Но мы все же будем работать, пока не доберемся до берега.
- Мы возвращаемся. Поверните лодку.
- Малыш, если он не хочет грести, возьми у него весло, - приказал Кит.
- Есть, - отозвался тот, - пусть рубит лед.
Но Спраг отказался передать ему весло. Стайн тоже перестал грести, и лодку начало относить назад.
- Поворачивайте, Смок, - приказал Спраг.
И Кит, ни разу в жизни никого не обругавший, сам удивился своему азарту.
- Вы сперва отправитесь в ад ко всем чертям, - ответил он. - Ну, живо, берите весло и гребите.
В минуту полного упадка сил люди обычно сбрасывают с себя все навыки цивилизации. Такой именно момент наступил для всех четверых. Каждый из находившихся в лодке чувствовал, что дошел до последней крайности. Спраг сдернул рукавицу, вытащил револьвер и направил его на рулевого. Для Кита это было совершенно новое ощущение. На него никогда еще не поднимали оружия, и теперь он к своему удивлению убедился, что вид смертоносного дула нисколько не действует на него, точно это была самая обыкновенная вещь в мире.
- Если вы не уберете револьвер, - сказал он, - я отниму его у вас и изобью вас этим самым револьвером.
- Если вы не повернете лодку, я застрелю вас, - пригрозил Спраг.
Тут вмешался в дело Малыш. Он перестал рубить лед и стал позади Спрага.
- А ну-ка, попробуйте, - сказал Малыш, помахивая топориком. - У меня давно уже руки чешутся проломить вашу дурацкую башку. Ну, валяйте же, открывайте представление.
- Но это настоящий бунт! - вмешался Стайн. - Вас наняли, чтобы вы исполняли наши приказания.
Малыш повернулся к нему.
- А с вами я разделаюсь, когда покончу с вашим товарищем, свинячья курица!
- Спраг, - сказал Кит, - даю вам ровно полминуты, чтобы убрать револьвер и взяться за весло.
Спраг заколебался, затем с истерическим смешком вложил револьвер в кобуру и согнулся над веслом.
В течение двух часов, отвоевывая дюйм за дюймом, они пробирались вдоль покрытых пеною скал, и Кита начинало уже мучить сомнение, не ошибся ли он. Но в ту минуту, когда он готов был признать себя побежденным и повернуть обратно, сбоку показался узкий проливчик - вход в защищенную бухту, где самые свирепые ветры вызывали лишь легкую рябь. Это и была та гавань, в которой укрылись лодки, отправившиеся раньше. Кит направил лодку к пологому берегу и вместе с Малышом вытащил ее на песок, в то время как их хозяева в полной прострации лежали на дне ее. Затем оба приятеля развернули палатку, развели огонь и принялись за стряпню.
- Что значит "свинячья курица", Малыш? - спросил Кит.
- А будь я проклят, если я знаю, - последовал ответ. - Но к нему это очень подходит.