На плите зашипело и забрызгало раскалившееся масло. Илай обернулся через плечо:
- Упс! - Он кинулся к кастрюле и снял с огня. - Одну секунду, я только закончу.
Я вытерла мокрое от слез лицо:
- Над чем ты там колдуешь?
- Готовлю воздушный рис.
Что?! Это же смешно! Смешно и нелепо, впрочем, как и все нынешней ночью. Нет, все-таки не успокоюсь, пока не узнаю.
- Зачем?
- Мама всегда готовила воздушный рис, когда сестра плакала. - Илай посмотрел на меня через плечо. - Не знаю. У меня давно не было гостей. А ты расстроилась, и я решил, что это будет…
Он резко замолчал, а я, оглядев комнату с простой кроватью и одним-единственным стулом, подумала о ярком огоньке, который будет сиять для кого-то всю ночь.
- …замечательно, - договорила я за него. - Просто чудесно!
* * *
В мире нет места совершенству, но приготовленный Илаем воздушный рис оказался близок к нему, как ничто другое. Устроившись на полу и используя единственный стул вместо стола, мы съели половину кастрюли и выпили по внушительной кружке кофе.
- Дай догадаюсь сама. - Я поставила кружку на пол у ног. - Ты минималист.
Илай медленно обвел глазами комнату, а потом повернулся ко мне:
- С чего ты взяла?
- Илай, у тебя всего один стул.
- Да. Это потому, что вся мебель в старой квартире принадлежала Эйбу.
Наверное, не стоило продолжать затронутую тему, тем более что имя Эйба в его устах звучало как-то мрачно, особенно зная всю историю. Зачем только я переспросила?
- Серьезно?
- Да, - откинулся Илай, соскабливая прилипшую крошку риса со стенки кастрюли. - Как только появлялись деньги, он сразу тратил их на покупку разной чепухи и тащил в квартиру. Огромнейший телевизор, поющую рыбку…
- Что еще за поющая рыбка?
- Ну, это пластмассовые сувениры. Вешаешь на стенку, а когда проходишь мимо, они поют! Видала такие? - Я с непониманием уставилась на него. - Ох, тебе повезло. Рыбка превратилась в символ нашей квартиры. Эйб повесил ее на дверь, так что она пела постоянно, и всем приходилось ее слушать.
- Наверное, было весело? - улыбнулась я.
- Ну, я бы так не сказал, - покачал головой Илай. - Кроме того, Эйб настаивал на покупке сплетенных из ротанга стульев с мягкими подушками вместо сидений. Я предложил купить обыкновенный диван, но нет. Мы приобрели ужасную софу, в которую гости проваливались. Вылезти без посторонней помощи никому не удавалось, поэтому приходилось вытаскивать их, словно мы работаем спасателями.
- Да ладно!
- Серьезно. Хотя временами было смешно, - вздохнул он. - А чего стоила гидрокровать! Эйб утверждал, что всю жизнь о ней мечтал. Даже когда она протекала и доставляла кучу проблем, он не признавал своей неправоты. "Должно быть, что-то пролил", - говорил он, или: "Я просто потянул мышцу в велопарке!", при этом прихрамывая, как старичок, и вполголоса бормоча проклятия. Всю ночь метался по кровати, пытаясь найти удобное положение, а мне приходилось выслушивать бесконечный плеск.
Я засмеялась, поднимая кружку:
- Так чем закончилась история? Он все-таки сдался?
- Нет. Он умер.
Об этом я знала, но слова Илая вызвали шок.
- Извини, я…
- Так всегда бывает! - покачал головой Илай. - Все рассказывают истории, вспоминают на похоронах и после: "Ой, помнишь то, помнишь это, а потом еще". Но конец у историй всегда одинаковый - он умирает. Так будет всегда. К чему тогда вся суета с рассказами?
Мы оба помолчали, а через секунду я предположила:
- Наверное, люди так хранят память об умерших. Ну, рассказывая о них, вспоминая истории, с ними связанные. Кажется, что человек рядом.
- У меня нет проблем с памятью, - быстро ответил он.
- Знаю.
- Говоришь, неудачи и провалы? - Илай посмотрел мне прямо в глаза. - Попробуй стать тем, кто сидел за рулем. И тем, кто выжил.
- Илай, авария случилась не по твоей вине. - Я пыталась придать голосу убедительность. Именно так совсем недавно утешал меня Илай.
- Может быть. - Он с сомнением покачал головой. - Но суть в том, что я здесь, а его больше нет. Его родители, любимая девушка, друзья - все, кто видит меня, - знают лишь эту правду, и только она имеет значение, понимаешь? Это-то и угнетает.
- А мне кажется, никто не держит против тебя зла.
- Им и не нужно. Я сам себя мучаю с тех пор, как произошла трагедия. Что, если бы мы уехали с вечеринки позже? Если бы я увидел летящую на нас машину хоть на секунду раньше? Если бы Эйб сидел за рулем? В голове крутятся миллионы вариантов, и, если хотя бы один из них осуществился, возможно, все закончилось бы по-другому.
Воцарилась мертвая тишина. Наконец я первой нарушила ее:
- Выбрось эти мысли из головы, иначе сойдешь с ума!
- Как тут не свихнуться? - криво усмехнулся он.
Я хотела ответить, но тут Илай вскочил на ноги и унес поднос на кухню. В этот момент со стороны его кровати послышался глухой стук в стену, потом еще один. Встав с пола, я подошла ближе и прислушалась.
- Это Макконнеры, - объяснил из кухни Илай.
- Кто?
Он подошел ближе и тоже прислушался.
- Семья Макконнер владеет этим домом, а за стеной находится комната их маленького сынишки.
- Понятно.
- Он обычно просыпается по ночам, раз или два, и просит пить. - Илай сел на кровать, которая тут же скрипнула под его тяжестью. - Когда у меня тихо, слышно каждое словечко.
Я присела рядом, прислушиваясь к долетающим звукам. Тихо переговаривались два голоса: один звонкий детский, другой - взрослый. Будто снова доносится далекий гул волн из генератора звуков Хайди.
- Помню, тоже ночью в детстве просыпался, - шепнул он, - попить воды.
- А я нет. Моим родителям нужен был полноценный сон.
Илай покачал головой и лег на кровать, сложив руки на груди. За стеной всё говорили и говорили: звонкий голосок настойчиво, взрослый - успокаивающе.
- Ты всегда много думала о них, да? - спросил Илай.
- Очень много.
Я сдержала зевок и покосилась на часы. Уже половина пятого утра. Ого! Обычно в этот час мы разбегаемся по домам. Прислушиваясь к голосам за стеной, я улеглась рядом с Илаем и опустила голову ему на грудь. Футболка приятно пахла свежестью и стиральным порошком, который он обычно добавлял в прачечной у Клайда.
- Уже поздно, - прошептала я. - Пора бы мальчику и спать.
- Ему иногда трудно заснуть, - тихо признался Илай, нежно касаясь губами моей макушки.
На кухне горел приглушенный свет, и я блаженно закрыла глаза, прислушиваясь к бормотанию за стенкой. "Ш-ш-ш, все будет хорошо!" - вдруг отчетливо произнес взрослый голос в соседней комнате. А возможно, память услужливо подсказала мою собственную мантру. Ш-ш-ш, ш-ш-ш.
- Это не твоя вина, - глухо прошептала я Илаю. - Не вини себя.
- Ты тоже.
Ш-ш-ш, ш-ш-ш, все хорошо.
Уже очень поздно и для детей, и для взрослых. Надо встать с кровати, спуститься по лестнице и спешить домой, но мешало знакомое, обволакивающее дурманом чувство, захватившее сознание в плен. На мгновение оно вызвало панический страх. Прогнать бы его, встать и взбодриться, пока не поздно, но вместо этого я теснее прижалась к Илаю, позволяя знакомому чувству накрыть себя с головой. Еще помню, как Илай погладил мою голову рукой, а потом провалилась в безмятежный сон.
Утром следующего дня я проснулась в половине восьмого. Рядом крепко спал Илай, обнимая меня за талию. Его грудь под моей щекой равномерно поднималась вверх-вниз в глубоком сонном дыхании. Закрою глаза и посплю еще, но солнечные лучи уже проникают в окно, отгоняя сон. Начинается новый день.
Я осторожно отодвинулась от Илая, бесшумно поднялась с кровати и несколько секунд стояла рядом, любуясь его расслабленным во сне лицом. Надо бы попрощаться, да только будить его жалко. А в записке одними словами не выразить благодарность за то, что он так помог мне нынешней ночью. Тогда я решила ограничиться малым: залив воду и вставив новый фильтр с измельченными кофейными зернами, включила кофеварку. Она бойко зафырчала, и я с легкой душой выскользнула из квартирки и помчалась вниз по лестнице на улицу.
Утро на побережье всегда красивое - яркое и солнечное. Все вокруг пробуждается после ночного сна, наполняя душу свежестью и бодростью. Пройдя пешком четыре квартала до дома, я вдруг явственнее почувствовала соль в морском воздухе, восхитилась прелестными алыми розами в палисадниках, которые почему-то раньше не замечала. Даже к незнакомым людям вдруг проснулась симпатия! Я улыбнулась молодому велосипедисту, проехавшему мимо, и зрелой даме с длинной заплетенной косой в кричащей оранжевой накидке. Она насвистывала какую-то мелодию себе под нос, но тоже в ответ улыбнулась и помахала рукой.
Находясь под впечатлением от прошлой ночи и пришедшего ей на смену ясного утра, я не сразу заметила отца, пока вдруг не столкнулась с ним лицом к лицу. В этот ранний час папа стоял в коридоре, уже после душа и полностью одетый.
- Привет, - радостно поздоровалась я. - Ты рано встал. Посетило вдохновение? Уже готовишься приступить к новой книге?
Он оглянулся на лестницу и ответил:
- Гм, вообще-то нет. Просто я… собрался уходить.
- Ох… - затормозила я. - Куда идешь? В колледж?
Пауза, долгая и мучительная. Господи, что-то не так, мелькнула шальная мысль.
- Нет, я переезжаю в гостиницу на пару ночей. - Папа сглотнул, перевел усталый взгляд на руки. - Хайди и я… нам надо разобраться в своих отношениях. Мы пришли к выводу, что на данный момент мой переезд - наилучший выход.
- Ты уходишь от нее?