Тимофей Шевяков (tarlith)
Августовский лес
Командировка в Польшу удалась на славу. Во-первых, встречи в Гданьске и Ольштыне завершились подписанием контрактов - хороших, денежных. Предыдущим вечером мы с Ильей делили шкуру того самого медведя - доля-то с прибыли, почитай, уже в кармане - приятно утяжеляет кредитную карточку. Второй плюс поездки был в том, что Ярослав - холодный и чопорный поляк, представитель наших партнеров - вне переговоров оказался очень приятным человеком. И даже пригласил нас съездить на выходных "по грибы". Ну, а в-третьих, Польша в самом конце августа тепла и приятна - с погодой нам повезло просто запредельно. Никаких дождей, тепло, сухо - можно и задержаться на два дня. Ничего это не меняет.
29-го, в субботу утром мы уже ехали в загородный дом Ярослава - как он сказал, принадлежавший его семье больше ста лет.
- Как деревушка-то называется?
- Мушаки.
- Забавное название…
За таким ни к чему не обязывающим трепом и доехали до "усадьбы". Пока разгружались, да пили чай, миновал полдень. До леса было километра два, а до заветной полянки - еще четыре. За успех мероприятия грех было не хлопнуть по стопочке.
- Здравствуйте, молодые люди.
По лестнице спускался высокий, слегка сутулящийся старик.
- Познакомьтесь, это мой дедушка Ян, а это мои партнеры по бизнесу из Петербурга.
- Илья.
- Степан.
Ян пожал мою руку своей - сухой на ощупь, костистой и какой-то хрупкой, что ли. На вид ему было лет семьдесят, а сколько на самом деле - бог весть.
- Я воевал вместе с русскими, а потом и работал в Союзе. Рад слышать русскую речь у себя дома. Поверьте, наше поколение очень хорошо относится к русским, не то что…
Старик бросил взгляд на внука:
- Далеко ли собрались, Панове?
- Да мы, дедушка, за грибами… И шашлычок хотим… В лесу…
Дед резко выпрямился, лицо его стало каким-то землистым, старым, изрытым окопами-моршинами. Он постарел прямо на наших глазах.
- Не надо. Давайте посидим, поговорим, а на следующих выходных вы пойдете за грибами… А шашлык можно сделать во дворе.
- Что ты, дед? Какие следующие выходные? Панове завтра вечером улетают в Россию! Как же я их оставлю без грибов? Я же обещал!
Ярослав бегал по гостиной, взмахивал руками, и было видно, что он жутко нервничает. Илья даже плечом дернул - не было такого. Не было даже на самом жестком этапе переговоров, когда мы его давали вдвоем. Сидел тогда, холодный и прямой, как палка, слова сквозь зубы цедил. Очень хотелось дать ему в рожу. А тут такое. "Деда боится", - взглядом показал я. Мой коллега еще раз дернул плечом и как-то скривился. Ну да. Бояться можешь хоть до дрожи, но зачем это показывать при всех?
- Нет. Решено. Мы идем. Если что, заночуем у Иржи в Вали.
"Жесткий переговорщик" развернулся на каблуках, подлетел к сидевшему в кресле деду, чмокнул того в щеку и, не оборачиваясь, вышел на крыльцо, где стояли рюкзаки, мангал и ведро с шашлыком. Было крайне неловко, но мы встали и бочком-бочком вышли на крыльцо.
- Спасибо.
- У вас очень приятно…
Дед на кресле вздохнул и обмяк. И стал совсем-совсем старым.
- Мальчики, постарайтесь вернуться засветло.
Чего боялся дед Ян? Лес как лес. Даже лучше.
Зелень, деревья, трава, птицы - все живое. Вот в Прибалтике пару раз на леса натыкался - так то действительно, мороз по коже. Вроде и деревья есть, а все в каком-то сером мерзком мху, висящем бомжачьими бородами на ветках. Зелень темная, болезненная. Травы нет никакой. И птиц нет. Тишина. Жуткое дело. А за просекой - все как обычно. Зелень-трава-птицы. Только я не то что за просеку, километров за несколько уходил сразу - ощущения крайне неприятные. А тут… И чего он так перепугался?
К половине третьего мы дошли до заветной полянки, Ярослав с Ильей - заядлые грибники - пошли охотиться за невинными тушками белых, опят и прочих мухоморов. Я же остался шашлычить. Меня долго уговаривали пойти, но я все равно остался. Потому что белый от поганки я не отличу даже под пыткой. И учить меня этому бесполезно. У меня врожденный грибной кретинизм.
Аккурат к пяти часам вернулись славные бойцы, волоча за собой мешки с грибными трупиками, - полянка оказалась воистину заветной, как поведал мне, аж захлебываясь от восторга, Илья. Да и шашлыки поспели. Ярослав, пока суть да дело, соорудил костерок, вокруг которого мы и расположили наши бренные тела. Под водочку, мясо и разговор время летело незаметно. Потихоньку стало темнеть.
- Эээ… Слав, а как мы назад-то доберемся?
- Не переживай, там, - Ярослав махнул рукой куда-то за спину, - есть тропинка. По ней мы выйдем к Вали. Это такая деревушка тут в лесу. Там живет Иржи, мой старый приятель, у него и заночуем. Фонарики есть - так что не потеряемся.
- Слушай, а что дед твой так переживал, а? Илья задал тот вопрос, который у меня совершенно вылетел из головы.
- Да так… - Ярослав снова махнул рукой. - Он, когда маленький был, тут воевали. Ваши с немцами. Первая мировая. Здесь в окрестностях много народу погибло. Ну, вы понимаете, как это на ребенка могло повлиять. Хоть он и воевал сам потом, засело это. Он в конце августа из дому вообще не выходит, особенно по вечерам.
- Нда, - хмыкнули мы с Ильей. - Так и рождаются легенды про вампиров.
Поляк облегченно засмеялся, и мы за легенды открыли новую бутылку…
…Костер почти догорел, в мангале осталась лишь зола.
- Ссстеппа… Я ща ппойду… Минус попить… - Илья икнул и хихикнул одновременно, поправил Ярославу съехавшие на самый кончик носа очки и целеустремленно побрел в темноту. Бизнес-партнер не выдержал дуэли по литрболлу с более опытными русскими камрадами и теперь блаженно спал, уткнувшись носом в колени. Илья растворился в темноте, я же откинулся на траву и стал смотреть на луну, которая то появлялась, но исчезала за облаками. Наверху был сильный ветер, а у нас было тихо, и только поляна и лес мерцали и перемигивались в прерывистом свете луны… Где-то на краю поляны - щелк - сломалась ветка? И еще одна.
- Илюха! Ты, что ль?
Тишина. Вдалеке застучал дятел. Чуть погодя второй, затем третий. Нервная, прерывистая дробь пьяного барабанщика. "Если дятел не долбит, он либо спит, либо умер", - вспомнилось ненароком. Я ухмыльнулся, потряс за плечо Ярослава и пошел искать коллегу. Искать пришлось недолго. Илья лежал на краю поляны и тихонечко - даже не постанывал - поскуливал.
- Вот ведь надрался, черт…
Я достал из кармана фонарик и посветил. Черт! Бровь рассечена, пол-лица залито кровью. Плечо и левая нога от бедра тоже в крови. Вот угораздило эффективного менеджера! Я чертыхнулся еще раз и поволок обморочного Илюху к биваку. Гонорового пришлось довольно неделикатно растолкать и объяснить в двух матерных словах произошедшее. Два фонаря при поддержке двух пьяных голов могут сделать многое. Любитель сходить пописать, судя по всему, в лесочке-то поскользнулся и упал - причем, крайне неудачно - то ли на корягу, то ли на сучки какие. В результате - небольшие, но глубокие и сильно кровоточащие раны на плече и ноге. Курс оказания первой помощи вспоминался с трудом, но совместными усилиями все-таки удалось наложить приемлемые жгуты так, чтобы наш коллега не отбросил копыта. Тьфу. Весь пикник насмарку. Остатки водки были частью вылиты на раны боевого товарища - для дезинфекции, частью употреблены вовнутрь - для снятия стресса.
- Ну, что? Куда идем?
- В Вали. Во-первых, ближе, во-вторых, тропинка, в-третьих, у Иржи есть машина - до больницы довезет.
Ярослав пыхтел, ругался сквозь зубы, но тащил на себе весь наш хабар - не бросать же! Да, три рюкзака, да мангал, да ведро, куда мы свалили два мешка фибов, - это вам не хухры-мухры. У меня за спиной кулем висел Илюха, так и не пришедший в сознание. "Голова обвязана, кровь на рукаве, - бормотал я про себя. - Щорс хренов. Будет проставляться в Москве". Слава богу, хоть луна не закрыта тучами - тропинку видно было превосходно.
- До Вали далеко?
- Километра два будет.
- С нашими скоростями, получается, дойдем через час. Ну и нормально. Твой Иржи в час ночи обычно что делает? Спит?
- Нее. Вряд ли. Ящик смотрит, скорее всего.
- Вот и славно.
Больше на разговор сил не осталось, и лес внимал лишь пыхтению на два голоса под аккомпанемент тихого стона.
Где-то через полчаса совершенно обессилевший Ярослав предложил сделать передышку. Хоть я и делал вид, что могу дойти хоть до Москвы, но сам жутко устал. Плечи болели, поясница болела… Я повернулся, чтобы сгрузить нашего раненого на землю, как вдруг позади хрустнуло громко пару раз. Илья как-то выгнулся, на мгновение застыл, а потом обмяк и сполз по моей спине. Что за черт? Я посветил фонариком, нагнулся… Илюха не дышал. Бред какой-то. От трех царапин люди не умирают. Ярослав стоял рядом, вытянувшись, как на параде, высокий, худой и кошмарно бледный. Было полное ощущение, что он вот-вот грохнется в обморок. Пришлось отвести его под белы ручки на другую сторону тропинки, отхлестать по щекам и дать водки, чтобы пришел в себя.
- Что мы с ним будем делать??? - обморочная заторможенность сменилась истерикой.
- Отнесем в Вали. Или ты предлагаешь его закопать?
- Нет. То есть… Да. Мы отнесем. Но это… Странно, честное слово… Там же царапины…
- Ладно, двигаем дальше. Илюху понесешь ты, я понесу все барахло.
Ярослав вздрогнул, но возражать не стал. Он молча взвалил теперь уже бывшего во всех отношениях коллегу на плечи и пошел вперед, не дожидаясь меня.