Глава 39. Лао Линь
Поскольку один покупатель предложил заплатить за флешку семьсот тысяч, а другой – триста пятьдесят, то брат Цао сделал свой выбор в пользу Лао Линя. С тех пор как брат Цао открыл утиную лавку или, лучше будет сказать, с тех пор, как утиная лавка превратилась в райский уголок для таншаньских воров, здесь еще не заключали сделок такого масштаба. И хотя брат Цао сам заставил Синемордого обворовать особняк в комплексе "Бетховен", он не надеялся, что кто-то додумается хранить в пустом доме деньги, тем более он не ожидал такого большого улова. Когда Синемордого застукали на месте преступления, он сбежал, а заодно и скрылся от брата Цао, хотя последний не сильно переживал по этому поводу. И только через несколько дней, когда изувеченный Синемордый переметнулся к брату Цао, тот понял, что флешка стоила больших денег. Эта вещица изначально попала в руки Синемордого, и стащил он ее из того самого особняка, который находился на территории брата Цао. Поэтому брат Цао рассудил, что возвратить эту флешку ему сам Бог велел. Флешка оказалась в руках у повара со стройплощадки. Чтобы добыть ее, достаточно было лишь найти этого повара, поэтому он обратился к Хань Шэнли. Никто, однако, не ожидал, что процесс поиска окажется столь сложным. Потом обнаружилось, что за флешкой охотятся еще и другие, что только доказывало ее важность. Однако брат Цао эту флешку явно недооценивал. Когда лысый Цуй дозвонился до Янь Гэ и тот предложил ему триста пятьдесят тысяч, брат Цао весьма удивился. Когда же очередь договариваться подошла к Фан Цзюньдэ, брат Цао отважился и показал ему на пальцах семерку, хотя и не ожидал, что это сработает. Теперь для него были важны не просто деньги, не просто эти семьсот тысяч. В его представлении эти семьсот тысяч превращались в фундамент для серьезного и перспективного дела. Деньги перестали быть для него самоцелью – он мыслил о большом начинании для потомков. И благодарить за это следовало Синемордого, Хань Шэнли, Фан Цзюньдэ и того самого повара Лю Юэцзиня. Без них такого крупного начинания просто бы не свершилось. Именно благодаря всеобщим усилиям они могли начать новую жизнь. На радостях у брата Цао даже прошла простуда. Тут же он подумал, что как только сделка состоится, он отметит это событие тем, что три дня подряд будет слушать чтение книг. Брат Цао с малых лет обожал читать. В Таншане он работал преподавателем в школе, это уже потом из-за проблем со зрением он стал торговать рыбой. В одной из перепалок он решил, что убил человека и сбежал в Пекин, где открыл утиную лавку. Пока он пытался устроить новую жизнь, про книги ему пришлось позабыть. Но когда его утиная лавка превратилась в убежище для таншаньских воров, жизнь брата Цао наладилась, и он вдруг вспомнил, что совсем забросил чтение. Но поскольку из-за плохого зрения книг он вообще не читал, а газеты просматривал только через лупу, он придумал чтение вслух. Однако его подопечные из утиной лавки с детства не держали в руках книг. Будь оно иначе, они бы и не пришли в утиную лавку. Им можно было давать самые разные поручения: что-нибудь своровать, даже кого-нибудь убить, однако, едва они принимались читать вслух, тут же возникало желание прикончить их самих. В надежде приучить их к чтению вслух, брат Цао просил их читать по два раза. В круг его чтения входили такие книги, как "Исторические записки", исторические хроники "Ханьшу" и "Хоу Ханьшу", "Всеобщее зерцало, управлению помогающее" и тому подобные. Вообще-то говоря, ничего сложного в этих книгах не было. Например, раньше в частных школах шестилетние дети начинали свое обучение с "Бесед и суждений" Конфуция. Однако подопечные брата Цао и в подметки не годились этим детям. Напряженно вцепившись в книгу, они начинали запинаться и спотыкаться на каждом иероглифе. Лучше бы они и вовсе не читали, все равно в их изложении выходила какая-то ерунда. Пока брат Цао не слышал их чтения, он еще имел какое-то представление о книге, но едва они открывали рот, в его голове начиналась путаница. Тогда он качал головой и вздыхал:
– Вот уж и вправду "полководцы Лю Бан и Сян Юй книжек никогда не читали".
Что означало это выражение читавший тоже не понимал, но, заметив, что брат Цао знаком велит остановиться, тотчас откладывал книжицу и, безгранично обрадованный, убегал по своим делам. Поэтому брату Цао пришлось найти другой выход. Он нанял девушку-студентку с которой они вместе уезжали за город, присаживались в каком-нибудь деревенском дворике, и девушка читала брату Цао все, что он хотел, а после чтения они устраивали себе нехитрый перекус. Кроме этих целей, брат Цао не имел к девушке никаких других претензий, что немало ее удивляло. Раньше брат Цао устраивал лишь однодневные выезды, а тут на радостях от сделки решил уехать аж на три дня. Дождавшись часа ночи, лысый Цуй взял флешку и вместе со своими ребятами и Фан Цзюньдэ отправился в "Чайную Лао Ци". Водителя Лао Лу пока что оставили в утиной лавке в качестве заложника. Когда брат Цао прощался с Фан Цзюньдэ, он, взяв его за руку сказал: "Жизнь долгая, еще свидимся. – Сделав паузу, он спросил: – Любишь читать?"
Этот вопрос прозвучал столь неожиданно, что Фан Цзюньдэ опешил. Подумав, он помотал головой. Тогда брат Цао стал его увещевать:
– Надо, надо читать, иначе не сможешь приспособиться к разным ситуациям. Я тут собираюсь основать общество для чтения, так что добро пожаловать.
Фан Цзюньдэ удивился еще больше, он никак не мог раскусить, что задумал этот хозяин утиной лавки, но, побоявшись его обидеть, сделал вид, что с удовольствием принимает его приглашение. С тех пор как Фан Цзюньдэ попал в плен, он тоже лелеял мысль о том, что "жизнь долгая, и они еще свидятся", с той лишь разницей, что он от всей души жаждал случая свести с братом Цао счеты. Однако, пробыв в утиной лавке больше суток и пообщавшись с братом Цао, чудаковатые пассажи которого он по большей части не понимал, Фан Цзюньдэ заключил, что противник он непростой.