Когда донесение об интересе Лэнгли к Керенскому в Питере попало на стол Директора Службы, тот и без подсказок аналитиков усмотрел связь с сигналом о появлении Ленина в Москве. Помолчал, почесал бровь и вел вскрыть подлый заговор США, то бишь мирового борца за демократию и права человека, чьими усилиями уже в текущем тысячелетии угроблен не один миллион человеческим жизней. Причем некоторых – даже внутри границ страны, обладающей национальным суверенитетом, то бишь в РФ. "Нельзя допустить экспорта цветных революций в наше правовое государство, – для убедительности процитировал Президента. – Народ нам не простит". Нижестоящие начальники взяли под козырек. Условно говоря, ибо кто же попрется к шефу ГБ в фуражке. Лишь бывший московский мэр позволял себе являться, нахлобучив кепку – кожаную, излюбленную. Тот шапку ломал лишь перед Президентом и то неубедительно: не верил, что Россия встала с колен. От того и приземлился на задницу в конце концов.
– Не поеду в багажнике! Мальчишка! Как смеете предлагать подобное унижение премьер-министру Российской империи! – громогласно, с паузами, четко артикулируя, вещал на весь подъезд Александр.
– Консул заботится о вашей безопасности, оберегает от врагов. У него к вам интересное предложение от государственных структур США, – изощрялся датчанин, попавший между вашингтонским молотом и питерской наковальней.
– Сашенька, послушай его, – за ночь и утро Лидия просчитала варианты своих действий. – Помнишь, полицейские нас пасли? Съезди, посмотри, что американцы предлагают. Если денег не дают, то забей: мы вдвоем прилично заколачиваем и без них. Вчера сняли почти штуку баксов.
– Пожалуй, коли настаиваешь, лапушка. Где экипаж, посланник дьявола?
– Во дворе, – обрадовался Нильс, – езды минут семь, не успеете соскучиться по белому свету.
– Зая, захвати плед, чтобы мягче было, – рекомендовала женщина.
Резидент морщился, как от геморроя: с поручением Лэнгли столько хлопот. Опять же вербуемый упирался рогами. Петербургская "точка" ЦРУ специализировалась на разработке инженеров с оборонных предприятий, ученых из НИИ военной направленности, офицеров флота. Вербовка обычно проводилась во время выезда последних за рубеж, где у ГБ руки коротки, а спецслужб НАТО – длинны. Теперь же требовалось в одночасье вербануть толи психа с раздвоением личности, толи клоуна с манией величия.
– Врач просто проверит ваше здоровьем, – уверял консул, когда Керенский заартачился и не захотел, чтобы образец слюны из полости рта достали палочкой с ватным шариком для анализа ДНК.
– А пальцы зачем совать в прибор? – продолжал артачиться экс-глава Директории.
– Прибор снимает отпечатки для паспорта – у вас же его нет. Мы еще и фото сделаем, чтобы изготовить американский. Помните, после октябрьского переворота жили без документов в Англии, Германии и Франции, пока вас не приютило правительство США, – опытный оперативник использовал правду прошлого/ ложь настоящего.
– Ежели так, – пошел на попятную непаспортизированный Керенский.
– Потребуется также подписать некоторые бумаги – чистая формальность, – почувствовав слабину лески, цэрэушник поспешил подтянуть клюнувшую "рыбу" и достал подписку о сотрудничестве. – Видите ли, Александр Федорович, U.S. passport придется отработать.
– В документе мои обязательства прописаны туманно, – засомневался вербуемый. – Что означает "всесторонне содействовать внешней политике США"?
– Позже определится, при вашем самом непосредственном участии. Ничего опасного или преступного, Боже упаси. Не так ли? – резидент обернулся к мормону, со стороны наблюдавшего за процессом без особого интереса – методы шпионов и сектантов не слишком отличаются.
– Yes, sure, – кивнул тот седой головой и скрестил пальцы за спиной.
Потом принесли кофе, и Керенский внутренне вновь удивился современным нравам: хозяева предпочли напиток без кофеина. "Зачем его тогда вообще пить? А кофе волшебный, в мое время (и сам себя поправил: "тогда") столь вкусного и в помине не завозили".
– Господа, у меня есть условие. Оно обязательно и не обсуждается.
– Какое?
– Я еду в Москву. Коль правительство нынче там обретается, мое место в Златоглавой. Так и сообщите Белому дому.
Из ответной шифровки петербургской резидентуры в штаб-квартиру ЦРУ.
"Предписанные мероприятия осуществлены. Источник инициативно высказал желание выехать в Москву для политической деятельности.
Просим согласия."
Об отобранной расписке шпион пока не сообщил: если агент-новичок начнет эффективно работать в Москве, то лавры достанутся тамошней резидентуре ЦРУ. Тут-то следует вбросить козырь в виде подписанного согласия Керенского, и часть славы прольется лично на питерского консула. А пока бумага пусть отлежится в личном сейфе – её никто не видел, кроме Майкла. Отец не удержался и показал документ сыну. Если козырь ЦРУ не потребуется, то со временем может стоить больших денег.
Ответ из Лэнгли не задержался.
"Выезд санкционируем. Сообщите источнику условия связи с московской "точкой".
"Уф", – с облегчением произнес утром консул, избавившись от чудака во френче. Его подсевший на русский язык и историю отпрыск мог бы ввернуть: "Мужик с воза, кобыле легче". Но парня не посвящали в оперативные тайны. Зато о выезде в Первопрестольную узнала Лида, которую Александр огорчил новостью. "Возьми меня с собой", – предложила/взмолила женщина. "Рано, сперва огляжусь в Москве, потом вызову", – пообещал/соврал мужчина. Госбезопасность опаздывала на несколько часов из-за трудностей декодирования, но они преодолимы – ГБ окажется в курсе. Незамедлительно доклад службы поступит к № 1, тот ногами топать не станет и кулаком по столу не стукнет, а поднимет на директора Службы серые глаза и тихо, по слогам выговорит незамысловатый приказ: "Разберитесь – срок неделя. Найдите обоих "вождей". Ответа ждать не станет: "Можете идти". И вновь опустит очи к долу, сплетет пальцы рук на столешнице, достанет из-под нее термос и нальет себе уже поостывшего чаю. Гора красных папок долго останется нетронутой, Президенту нужно крепко подумать. Через открытые окна в Ново-Огарево не придет тишина из поредевших сосен вокруг, а напротив – выльется из кабинета Главной Резиденции в лес. Деликатнее станут щебетать птицы, осторожнее бегать белки, только обслуга по-прежнему будет чинить, охранять, убирать, мыть машины и ездить на них. Ей фиолетово: госпроблемы не колышут. Кесарю кесарево, а слесарю слесарево.
Глава 5
Пробуждение
Хорошо помнил утреннее пробуждение в малолетстве: не открываешь, а прищуришь глаза, и мир в них начинает просачиваться, а не влезает грубо и зримо. В доме возня детей (из родившихся восьми выжило шесть), мать зовет завтракать, грузные шаги собирающегося на службу отца – инспектора народных училищ Симбирской губернии. Если долго валяешься, пристанет Александр – старший брат, просунет хваталы под одеяло и начнет щекотать.
– У тебя похавать нема? – хрипатый голос слева вернул в настоящее.
Веки встрепенулись и поднялись, преодолев сопротивление склеившихся ресниц. На койке рядом возлежал оплывший от жира южанин в трениках и "алкоголичке", взгляд его явно вопрошал, но о чем?
– В смысле пожрать? – автор переформулировал вопрос, видя недоумение соседа.
– Нет, гражданин хороший, сегодня паек еще не выдавали, – автоматически ответил Ильич, и его слюноотделение активизировалось при упоминании еды.
– Скоро завтрак принесут, – успокоил тощий и очкастый сосед справа, – на четверых и, кивнув, на пустующую кровать у двери, добавил, – Колька ночью ласты склеил, а кухня-то еще не в курсе. Хотя лично у меня аппетит вообще отсутствует.
– Отходняк, вот и крутит, – человек-холм заявил авторитетно и переключился на Ульянова. – Тебе как кличут, уважаемый?
– Владимир Ильич или Ленин, как предпочитают называть партийцы.
– Ну да, ну да, – тучный диагностировал психоз. – А меня зовут Мао Цзэдун. Я тут затихорился от следаков, чтобы обвинение не предъявили и не арестовали. Типа, мошенничество в особо крупном размере шьют, а моя фирмешка просто не смогла Сберу вернуть кредит, правда, серьезный. Банкиры обнаглели: сразу коллекторов подослали, заяву в прокуратуру накатали. Житья от них нет.
– Вы правы, гражданин хороший! Засилье финансового капитала – важнейшая черта империалистической стадии капитализма, – политэконом Ульянов сел на любимого конька. – Архиважно покончить с этой бандой, национализировать банковскую систему, передать в руки трудящихся.
– Во-во, – оживился оголодавший мошенник, – я попытался, а меня хотят на нары отправить!
– Тише! Кажись, харчовку везут, – владелец отсутствующего аппетита уловил звук колес кухонной тележки или запах столовских разносолов.