- Нет, ручку ребенка, нерожденного ребенка…
12
Ее укололо веретено, и она проснулась
12
Сумасшедшая с редким по нынешним временам именем Лиза выдумала собственную страну. Часами трудилась она, рисуя страну на карте со всеми подробностями, и часами разыгрывала в лицах, сама с собой, ни к кому другому не обращаясь, внешние сношения свой страны Извюлины с другими странами, иные из которых были сопредельными, иные весьма отдаленными. Были у страны и колонии. Все эти георграфические местности, существовавшие в ее воображении гораздо явнее прочих, в действительности существующих, носили странные названия - Анциферов, Длинный Берег, Остолопы. Мориарти называлось государство враждебное, стоявшее совершенно на других принципах, чем Извюлина.
Впрочем, ее карту почти нельзя было понять. На измятых листках были какие-то черточки и линии, но наверняка то были нанесены ветки железных и автомобильных дорог, а может быть, каналы, реки, пустыни, степи и моря, лесостепи. Лиза шуршала бумажками, на которых намечались планы основных городов страны. Время от времени листочки терялись, использовались соседками на подтирку или просто рвались от ветхости - Лиза все время таскалась со своим архивом, распадающимся на сотни подробностей - единодержавная властительница этого странного мира. Она объясняла мне принципы государственного устройства своего цветущего буйным цветом общества.
- Это рай на земле. Не будет голодных, не будет холодных, - бормотала она. Во рту у нее недоставало передних зубов. Рассказывали, ей выбил их муж. - Вообще не будет никакого угнетения. Люди передали всю власть умнейшим из них, а сами согласились подчиняться. Когда в 1632 году случилось перенаселение, многие граждане добровольно оскопили себя и убили своих младенцев. Тех несознательных граждан, которые этого не сделали, сознательные перерезали по одному, и население восстановилось в естественных пределах. Понятие рабства исчезло с лица земли, войн больше нет. Хотя в 1743 году, первого мая, стряслась демонстративная битва, показывающая, кто здесь властен, но битва прошла на духовном уровне…
Высокой степени систематизации фантастического бреда, которой она достигла в многолетних упражнениях, позавидовал бы любой мыслитель. Единственное отличие от мыслителя, способного создать подобное идеальное общество, было в том, что Лиза совершенно не отделяла свою выдумку от реальности и относилась к ней с чрезвычайной серьезностью, не допуская и мысли о шутке или аллегории. Сумасшедшие вообще чрезмерно серьезны.
- В стране нет никакого терроризма, потому что все граждане равномерно следят друг за другом, и докладывают главному оракулу, а он провидит всех, и того, кто начинает считать собственное благо высшим по отношению к общественному, они убивают в постели.
Башни у нее на листках росли в обратную сторону, вообще же города были похожи один на другой.
- Смотри, как бы тебя не убили в постели! - вдруг предупредила она.
- Я не думаю, что мое благо выше любого другого, - поспешила отказаться я.
- Хорошо. Слушай. Люди отлично понимают друг друга, потому что все они клонированы с одного образца. Мужчины в Извюлине все голубоглазые и белокурые, женщины, напротив, темноглазые и волосы у них черны, как смоль.
- Что же, и дети у них одинаковые рождаются?
- Дети у них не рождаются. Потому что люди обладают высокой степенью самосознания и стерилизуются в юном возрасте. Детей они выводят по тому образцу, как я тебе сказала. Извюлина - самое справедливое государство, так как в нем сияют примеры демократии. Никто не ворует, потому что все предметы похожи один на другой: чашки, вилки, ножи - все это выпускается по одному утвержденному образцу. Не встретишь никакой вещи, которая выглядела бы иначе, чем все другие вещи этого типа.
По-своему она рассуждала очень логично.
- А если кому-то вздумается самому слепить чашку?
Она даже рассмеялась моей наивности:
- Чашку не слепишь, они рождаются на конвейере. То, что ты слепишь, будет совсем хуже той, которую ты получишь в любом магазине!..
- А если мне нравится хуже?
- Ты умрешь.
- Все умрут.
- Они не умирают.
- Как это - не умирают?
- Они просто слагают свои полномочия и идут в реку топиться. Даже есть одна специальная речка, ее так и называют - речка Самоубийц. Когда человек чувствует, что слишком стар, чтобы выполнять возложенную на него обществом обязанность пить из чашки с конвейера, он сразу топится.
- И что же, часто происходят самоубийства?
- Совсем не часто, потому что все счастливы и хотят пожить подольше.
- А семьи? Вообще, есть ли там семьи?
- Семьи конечно есть: они составляются так - одна женщина, двое мужчин, один мужчина - двое женщин. Но каждый имеет выбор, что ему предпочесть. Однако если мужчина предпочитает трех женщин или одну, а женщина трех или одного мужчину, или если мужчина предпочитает мужчин, а женщина женщину, то они умирают.
- Идут топиться?
- Нет. Их убивают. В Извюлине самые лучшие принципы. Мориарти противостояли Извюлине, у них все было совсем не так. Я и сама долго думала, на чью сторону склониться. В Мориарти все рождались, как попало, и это не контролировалось. Государственный аппарат там отсутствовал. Никто ни за кем не следил, и постепенно все население переселилось в сумасшедшие дома, где некому стало их лечить и кормить. Но благоденствие Извюлины и ее внешняя политика задушила Мориарти. И лишила это государство оружия массового поражения. Теперь там пустыня.
- Почему же пустыня?
- Потому что потом, когда Извюлина отобрала у Мориарти оружие, никто уже не мог справляться с таким числом сумасшедших, и пришлось всех убить.
- А есть ли в Извюлине искусства, науки, философия? Верят ли там в Бога?
- Каждый, как в бога, верит в самого себя. Философия там есть, я тебе уже рассказала - свобода и равенство.
- И братство?
- Братства нет: все же вышли из пробирки и все одинаковые, какое же тут может быть братство?
- А может, как раз?
- Молчи и слушай. Там есть нечто лучшее, чем братство - равенство, я же тебе говорю. Каждый может равномерно убить другого, в любой момент. То есть все свободны, кроме необходимых обязанностей: раз в неделю сообщать оракулу, что думает его сосед, вот и все. Для этого в каждой комнате установлены батареи центрального отопления…
Я еще терзала ее какое-то время, без всякой видимой пользы. Иногда Лиза заговаривалась и привирала что-то совсем странное:
- Свобода воплощена в этом государстве как постоянное право каждого на высказывание собственного мнения, но это мнение можно говорить не себе самому, а только кому-то другому или оракулу.
Не все было последовательно в ее рассказах, да и сами они по себе представляли странную смесь из известных и неизвестных утопий - Платона, Кампанеллы, Честертона, Томаса Мора и всеобъемлющего Достоевского. Может быть, там было немного Оруэлла. Оригинальное во всем этом было только одно: бедная Лиза, кажется, ничего не читала.
Под конец разговора выяснилось, что оракул - человек, поставленный во главе сотни людей, и он тоже клонирован, но с образца совершенно иного, чем прочие мужчины и женщины, и он лучше тех по всем своим качествам, а они служат ему, совершенно подвластные его воле.
- Вроде как мы здесь все Юлии Павловне, - сказала Лиза и вздохнула. - Но ведь правда, на земле никогда не будет ничего лучшего? Если ты только начнешь об этом думать, ты сразу поймешь, что Извюлина настоящий рай, это самая справедливая страна, и как справедливая, она должна гарантировать мир на всей земле. Путем подчинения всех стран на планете, одной за другой, она установила сходный порядок везде. Только оракулы везде такие же, как в Извюлине - она сама направляет их в самые отдаленные точки. И ты знаешь, - Лиза доверительно нагнулась ко мне, - я подозреваю, что оракул - это вообще один и тот же человек. Да ведь так и есть!..
Нет, я верю, что сумасшедших нужно запирать.