Летяга
Семья Безбородко в несколько неполном составе - папа, мама и сын - заканчивали приготовления к празднованию дня рождения главы семейства, Алексея. Состав был неполный, так как отсутствовало старшее поколение. Лешина мама гостила в Торонто, у старых друзей - Сулейкиных.
Когда-то Леша Безбородко даже учился в одной школе с их сыном Веней, только тот был на два класса старше. К окончанию школы Веня вдруг молниеносно женился на своей однокласснице Элле. А затем с той же скоростью развелся.
Первое объяснялось тем, что Элла забеременела, об этом вся школа болтала, а второе - получением Сулейкиными разрешения на выезд в Канаду на ПМЖ. Элла ехать не могла, кажется, из-за больной матери, да и не особо хотела, у нее, по слухам, в это время уже был новый роман.
Теща же Алексея, Изабелла Дмитриевна, находилась по печальному поводу в Екатеринбурге, где шел судебный процесс над старшим братом жены - Ричардом, обвинявшимся в серьезных финансовых махинациях. Правда, была надежда, что все обойдется, как говорится, малой кровью, так как защищал Ричарда известный и весьма дорогой московский адвокат Эмиль Рудерман.
Так или иначе, день рождения был таким событием омрачен. Не говоря уж о том, что Алексея Безбородко вообще угораздило родиться летом. Самый для подобного дела неудачный сезон - время отпусков, разъездов. Сколько Леша себя помнил, столько вечно висела в этот день проблема собрать гостей.
Вот и сегодня тоже. Только вчера выяснилось, например, что Колышкины, на которых Леша очень рассчитывал, внезапно уехали отдыхать в Финляндию. А ведь из-за Колышкиных сын Славик специально отвел Джека к приятелю до завтрашнего дня, потому что у Наташи, жены Эдика, дикая аллергия на собак, она их не переносит.
Другой небезынтересный приятель, Стас Карпухин, с которым они только недавно виделись в ресторане, на дне рождения Колышкина, и кое-что вполне продуктивно перетерли, как оказалось, скоропостижно скончался. Чуть ли не в тот же вечер. Какой-то дурацкий несчастный случай.
Короче говоря, сплошная непруха. В результате почти никого не будет. Сосед вот разве что обещал заглянуть. Он, конечно, совсем из простых, но мужик неплохой, симпатичный, а главное, человек нужный, старший по подъезду, в доме его все уважают, советуются по коммунальным вопросам. Так что один вечер можно потерпеть.
Может, еще пара-тройка человек соберется. Ну и, разумеется, зайдет старый школьный друг Митька, он всегда приходит, когда приглашают. Но от Митьки толку мало, как от козла молока, просто звать в это неудачное время больше некого.
Алексей Безбородко озабоченно засопел. Уже несколько минут он с растущим раздражением наблюдал, как его единственный сын Славик протирал бокалы.
- Халтуришь, Славик! - не выдержав, сделал он ему замечание. - Протирай заново.
Славик в свою очередь тяжело вздохнул. Вздох этот означал, что родители сильно его достали. Но озвучивать данную мысль он не решился. Все ж таки торжественный момент, день рождения у папы, черт с ним. Так и быть, протрет еще раз, не обломится.
- Ну так чего там у тебя в школе? - поинтересовался тем временем папа, задумчиво ковыряя в зубах.
Сын учился в частном лицее, который, в нарушение всех привычных правил, заканчивал учебный год не в мае, как все нормальные школы, а в конце июня. Правда, и занятия начинал позже - 1 октября.
- А чего? Ничего такого, - равнодушно отвечал сын.
- Говори, Славик, когда папа спрашивает! - строго одернула его мать. - "Ничего такого" ему! Я вот тебе сейчас дам "ничего такого"!
- Вот именно, - поддакнул старший Безбородко. - Что ты, не можешь, что ли, рассказать отцу по-человечески, чего вы там делаете? Ну, уроки - понятно, а еще чего? Чего-нибудь интересненькое, в конце концов, там у вас происходит? За что я деньги-то плачу?
- Происходит, - нехотя сказал сын. - Вот изобретеньице одно испытываем.
- Вот как? - оживился папа. - Какое такое изобретеньице?
Сын, однако, не отвечал, с опаской поглядывал в сторону кухни, где мама готовила салат оливье.
- Да ладно, Славка, говори, не бзди, - проявляя мужскую солидарность, вполголоса успокоил его отец.
И нарочито громким голосом добавил:
- Мама у нас сегодня добрая, да, Свет?
- Да пусть говорит, не трону! - певучим голосом пообещала из кухни мама Безбородко.
- Так что давай, сынок, рассказывай, чего изобрел-то? - вопросил папа, усилием воли подавив рождающийся зевок. - Давай-давай, Славка, колись!
Но расколоться Славик не успел, потому что в этот самый момент раздался звонок в дверь.
- Рановато что-то, - сказала мама, посмотрев на стенные часы.
Папа молча пожал плечами и пошел открывать.
На пороге стоял незнакомый мальчуган, протягивающий конверт.
- Вот, - сурово произнес он. - Велели передать.
- Кому? - удивился Алексей Безбородко, беря конверт в руки.
- У кого день рождения! - выкрикнул паренек, отбегая.
- А кто велел-то? - заорал именинник.
Но мальца уже и след простыл.
Алексей подбежал к окошку на лестничном пролете, однако никого внизу не увидел. Разве что около дома остановились темно-вишневые "Жигули", принадлежащие соседу по площадке.
Василий Сергеевич припарковал машину и направился к подъезду. Но не успел он прикоснуться к двери, как она сама распахнулась, и навстречу ему, чуть не сбив с ног, вылетел какой-то незнакомый мальчишка.
Василий Сергеевич неодобрительно покачал головой ему вслед. Вид у подростка был сомнительный. Такие вот взламывают почтовые ящики, а то и хуже - поджечь что-то могут.
Как старший по подъезду, Василий Сергеевич нес полную ответственность за порядок и безопасность жильцов.
Леша с удовольствием читал вслух своим домашним Митино письмо.
- Во дает Митька! - беззлобно хохотнул он, закончив чтение. - Чего только не придумает, чтобы подарок не покупать. Ты поняла, Свет? Это он так извернулся, чтобы денег не тратить.
Ох хитер!.. Письмо-то накалякать ничего не стоит. Вот жук!.. А фотография посмотрите какая на открытке! Чисто наш Джек, правда? Ну, Митька, насмешил…
Члены семьи по очереди полюбовались фотографией.
- У Джека нос белесый, - сказал Славик. - А у этого нет, совсем даже не похож.
- Так он придет или нет, твой Митька? - осведомилась супруга. - А то я чего-то не поняла.
- А черт его знает, - задумался именинник. - Вечно он с выкрутасами какими-то…
- Пусть бы он люстру хорошую подарил, что ли? - предложила мама Безбородко. - Или лампу типа Тиффани. Нам бы не помешала. Что он, не может, что ли, у себя в магазине взять, сколько лет там работает, в этом "Свете-Уюте"…
- Что это за лампа типа Тиффани? - удивился папа.
- Ох серость! - вздохнула супруга. - Это когда абажур из разноцветных стеклышек. Настоящие-то хрен знает сколько стоят, их еще в прошлом веке делали, а у нас сейчас продаются имитации, очень похожие, даже не отличишь. Тоже, конечно, недешевенькие, но зато красиво. Так может твой друг сердечный такую подарить?
- Да ничего Митька не может, - безнадежно махнул рукой Леша. - Что ты его, не знаешь, что ли? Разве что выпендриться как следует. Остроумно, конечно, спору нет, а толку…
- Пустой человек, - подытожила разговор мать. - И чего ты с ним возюкаешься?
- Ладно, придет так придет, а нет, так знаете, баба с возу, кобыле легче, - вынес свой вердикт глава семейства и повернулся к сыну: - Согласен со мной, Славик?
Славик, завершивший повторное протирание бокалов, безразлично пожал плечами.
В разговоре наступила некоторая пауза.
Алексей успешно переборол очередной позыв дремоты.
- Так что там у тебя за изобретение? - вспомнил он.
- Ну, короче, тут дело такое, - без особого энтузиазма начал рассказывать сын. - Берешь маленькое зеркальце и вот сюда, в верхнюю часть ботинка, засовываешь. Так, чтобы оно не выпало.
Он задрал ногу и показал, куда надо засовывать зеркало.
- Ну и чего? - недоуменно произнес отец, снова подавив зевок.
- А того, - все более зажигаясь, объяснял младший Безбородко. - Потом, например, на перемене подходишь к девчонке, начинаешь там про что-нибудь говорить, а сам в это время свою ногу как бы случайно между ее ног ставишь. Ну и в зеркальце сразу все видно. Или там за партой, когда с девчонкой сидишь, тоже можно ногу вытянуть, вот так, немного вбок, и тоже все видно.
- Чего видно-то? - поинтересовалась вернувшаяся из кухни мама.
- Как чего? - удивился сын материнской наивности. - Ну все, чего там у нее под юбкой.
- Вот глупость! Чего там у нее под юбкой-то может быть! - рассудительно сказала мать.
- Ясно чего. Трусы! - остроумно заметил отец и громко заржал.
Супруга неодобрительно посмотрела на него.
- Смешного тут ничего нет. Под юбками у всех все одинаково. И нечего там выглядывать! - сердито заключила она. - В музей вон пойди и любуйся сколько влезет.
- А вот и нет, - упрямо возразил сын. - У всех разное. У Воробьевской голубые трусы, а у Спиркиной - розовые.
- Ишь ты! - восхитился отец. - Знаток! Ты, что ли, уже у всех проверил?
- Да нет, - застеснялся сын. - Пока еще не у всех. У нас тут другая интересная идея появилась…
Однако про эту новую интересную идею он рассказать не успел, а так и застыл, широко открыв рот и уставившись изумленным взглядом на запертую балконную дверь.
- Ты чего это? - удивился отец.
- Вона! - только и сумел сказать сын, тыча пальцем в сторону балкона.