Наташа, не выдержав, разрыдалась. Нервы за последнее время у нее стали ни к черту. Все началось с Аллиных похорон. Еще тогда, на кладбище, она случайно поймала странный взгляд Эдика.
Ей отчего-то совсем не понравилось, как он смотрел на нее…
Анжела молча подвинула посетительнице коробочку с тонкими салфеточками "Клинэкс".
- Вчера, - повторила Наташа, немного успокоившись, - он меня назвал "Татушка". Он меня так называл, когда за мной ухаживал, уже сколько лет ко мне так не обращался… И глаза у него такие… Необычные, понимаете. В смысле выражение их. Я знаю его глаза, они другие… Я же помню!.. Я ему не верю…
Она снова судорожно всхлипнула и уткнулась в салфетку.
Плечи ее безмолвно сотрясались от рыданий.
- Я боюсь! - наконец с трудом выговорила Наташа и подняла голову. - Извините!
Она достала пудреницу, взглянула в зеркальце. Лицо было зареванное, опухшее, покрасневшее.
Ужасный вид!
Наташа Рудерман с трудом узнавала себя. Глаза уменьшились, сама похудела. Недавняя хохотушка в считанные недели превратилась в какую-то испуганную курицу…
Просто стыдно перед этой уверенной в себе дамой. Надо взять себя в руки, хватит трястись. Не зря же она пришла сюда, в конце концов. Элла Семакова заверила ее, что здесь ей помогут, все будет хорошо.
- Я боюсь с ним ехать, - уже тверже произнесла Наташа. - На какой-то остров… Я не знаю, что он задумал. Там больше никого не будет. Сын сейчас на море, в лагере… А не ехать тоже нельзя, муж ужасно обидится. Он уже на работе всех предупредил, готовится… Что мне делать?..
Она судорожно глотнула воздух.
- Не в милицию же бежать… Что я им скажу, они меня просто на смех поднимут… Мы поедем в Финляндию на машине, там в каком-то городе нас встретит агент, даст ключи, карту. На остров переедем на пароме, муж обо всем везде договорился. Мне ужасно страшно…
- Вы с кем-то еще на эту тему советовались, кому-то рассказывали? - строго поинтересовалась Анжела. - Вы ведь с кем-то из близких общаетесь?
- Нет, что вы! Кроме Эллы мне некому рассказывать. Она, кстати, просила привет передать, сказала, что вы ей очень помогли.
Анжела кивнула:
- Я помню Эллу. Но вы не сравнивайте. Ее случай был неизмеримо проще. Ее никто убивать не собирался.
Наташа побледнела. Она впервые услышала слово, которое сама боялась произнести.
- Вы, кстати, не знаете, как там у нее дела, у Эллы? - поинтересовалась Анжела. - Разрешились ее проблемы?
- Я, честно говоря, не знаю, - смутилась Наташа. - Мы что-то давно не общались.
- Ну и ладно. - Анжела ободряюще улыбнулась. - Если она все правильно сделала, то у нее уже все должно быть хорошо.
Наташа пожала плечами. Элла Семакова сейчас волновала ее меньше всего.
Хотя нехорошо - все же подруга; кроме Эллы ей действительно не с кем было поделиться.
Скажем, Наташа очень любила папу, даже девичью фамилию свою, как Эдик ни настаивал, не захотела из-за этого менять, но тем не менее папе никогда ничего на данную тему не говорила. Не хотела обострять, он и так к Эдику относится не самым лучшим образом.
К тому же папа сейчас на месяц уехал в командировку. И потом, вообще, после того как погибла Алла, папа еле очухался. Куда его еще нагружать…
А маме, с которой папа развелся сто лет назад, тем более ничего нельзя сказать, бог знает что начнется!..
Наташа была очень близка с младшим братом Володей, но он тоже сейчас далеко, в горах, занимается альпинизмом под руководством одного из сотрудников мужа, опытного скалолаза Кости Рачихина. Костя этот, между прочим, - разбитной малый, постоянно со значением поглядывает на нее.
Господи, какая чушь лезет в голову!
- Когда вы должны ехать? - мягко спросила Анжела.
- Через два дня, в пятницу.
Анжела задумалась.
- Пару месяцев назад убили мою сестру… - неуверенно начала Наташа. - Поздно вечером, когда она с работы шла… Убийцу так и не нашли. Я не знаю… я понимаю, что это ко мне не имеет отношения… Просто вы так сказали…
Она осеклась.
Анжела участливо положила руку ей на плечо.
- Успокойтесь, - сказала она. - Это никак не связано, уверяю вас. Конечно, жалко, что вы немножко поздновато ко мне обратились. Очень мало времени. Вы, Наташа, вообще-то чего хотите в этой ситуации? Ну, в идеале? Только совсем честно, хорошо?
- Ага, - кивнула Наташа. - Хорошо. Я хочу невозможного.
- Давайте уж я сама буду решать, что возможно, а что нет, - опять улыбнулась Анжела. - Так все-таки? Вы его любите? Боитесь, но все же любите? Или уже нет?
- Люблю. Я скажу вам, чего я хочу, - медленно заговорила Наташа. - Я хочу, чтобы все было, как раньше. Как в то время, когда мы только поженились. Чтобы Эдик опять любил меня. Но только всерьез, не притворялся, не врал. И чтоб так было всегда. Но ведь это невозможно, правда?
И она с надеждой посмотрела на магистра белой и черной магии.
- Ну почему же невозможно, - устало произнесла Анжела и выключила магнитофон. - В человеческих отношениях ничего невозможного не бывает. Значит, так решаем. Раз поездки не избежать, то поезжайте себе спокойно, ничего не бойтесь. Есть одно средство, должно помочь. Оно, правда, довольно сильное, но мы с вами, к сожалению, очень ограничены во времени, так что выбирать не приходится, я вам его дам. С вас триста долларов.
- Еще? - удивилась Наташа. - Я ведь уже заплатила двести.
- Это были деньги за визит, - терпеливо объяснила Анжела. - А дополнительные триста я с вас беру за результат. Средство не из дешевых, но согласитесь - это совсем ничтожная сумма по сравнению с тем, о чем вы просите.
- А если результата не будет? В смысле, если ничего не получится? Я просто пытаюсь понять: вы что, в таких случаях деньги назад возвращаете? А если возвращать уже будет… некому? Что тогда?
Глаза Наташи опять повлажнели.
Анжела смотрела на нее со снисходительной улыбкой. Обычная история с этими дамочками: умоляют их спасти, а как речь заходит о деньгах, тут же все меняется.
- Да не волнуйтесь вы так, - сказала она вслух. - Все получится. Вы не первая. Мы уже восьмой год работаем, слава богу, сбоев не было. Как говорится, фирма гарантирует. Если у вас денег нет, тогда, конечно, дело иное. Откажитесь от поездки и приходите, когда будут. Другого, к сожалению, ничего предложить не могу, у нас в этом плане очень строго.
- Нет-нет, что вы, - заволновалась Наташа, - я просто так спросила. Вот деньги.
Она полезла в сумочку и выложила на стол триста долларов.
Анжела спокойно засунула их в ящик стола, потом встала и пошла в угол кабинета, где стоял большой холодильник "Самсунг". Открыв холодильник, она взяла там что-то и вернулась на место.
- Сейчас будьте внимательны, - сказала она. - Ничего не перепутайте. Запоминайте.
И она положила на стол прозрачный полиэтиленовый пакетик. В пакетике лежал лимон. Лимон был самый что ни на есть обыкновенный. Желтый, пупырчатый, чуть удлиненный, среднего размера.
- Что это? - поразилась Наташа.
- Вы же видите - лимон, - скрывая раздражение, ответила Анжела. - Не перебивайте, пожалуйста. Лимон этот вы возьмете с собой. Постарайтесь никаких других лимонов эти дни не покупать, чтобы, не дай бог, не перепутать. Ваш муж чай пьет?
- Пьет, еще как. Он любитель.
- Тем лучше. Ваша задача, когда он будет пить чай, разрезать лимон и капнуть ему в чашку. Одной капли вполне достаточно, больше не надо. Сами лимон не ешьте, даже не пробуйте. Когда сделаете, аккуратно положите его обратно в пакетик, горлышко вот так перекрутите и завяжите, а потом выбросьте. Все понятно?
- Понятно, - ошеломленно сказала Наташа, с сомнением разглядывая южный фрукт. - И все, да?
- Да, все. Ну что, сумеете?
- Конечно.
Наташа все еще с подозрением смотрела на лимон. Анжела дождалась, пока она подняла на нее глаза:
- И вот еще что. Лучше все сделать незаметно, чтобы муж вам никаких вопросов по этому поводу не задавал. Или в крайнем случае как-то обыграйте, ну, не мне вас учить. Договорились?
- Ага, - сказала Наташа. - Не беспокойтесь, это я сумею. А он что, этот лимон, какой-то заговоренный, да?
- Вы уж позвольте, - опять усмехнулась Анжела, - мы в такие подробности с вами вдаваться не будем. У нас есть свои профессиональные секреты. Для вас ведь главное не причина, а следствие. Сделайте так, как я вам сказала, и все будет хорошо. Еще вопросы есть?
Наташа отрицательно мотнула головой, вздохнула и с некоторой опаской положила пакетик с лимоном в сумочку.
- В таком случае желаю вам прекрасного отдыха! - любезно протянула ей руку Анжела, вставая из-за стола.
Как по волшебству в эту же секунду открылась дверь кабинета, и на пороге возникла хорошо вымуштрованная секретарша.
- Проводите нашу гостью, - распорядилась магистр, - и пригласите следующего.
Наташе ничего не оставалось, как только поблагодарить и распрощаться.
Эдуард Филиппович Колышкин, он же Эдик, окончательно решил убить жену около месяца тому назад. Ранее у него еще были какие-то сомнения, отговорки. Но в конце концов стало совершенно ясно, что другого выхода нет.
То есть, разумеется, существовали выходы, но все какие-то малоудачные, невыгодные. Этот же со всех точек зрения был наиболее оптимальным.
Во-первых, раз и навсегда исчезали все связанные с Наташей проблемы, начиная с развода и кончая ее непредсказуемым послеразводным поведением. Черт ее знает, что ей может от дурости взбрести в голову. А если не ей, то ее влиятельному папеньке.