В прекрасном расположении духа они выехали из гостиницы. Покидая город, Костя, профессиональным взглядом заметил отгороженную под строительство большую территорию лесопосадки. На рекламном щите красовался будущий проект коттеджного поселка и номер телефона застройщика. "Хорошее место, вдали от мегаполисов, чистый воздух, река. Интересно, кто застройщик? Это мечта любого пенсионера. Разберут махом все", – подумал он, подъезжая к заправке. Нежно посмотрев на задремавшую Киру, он припарковался за "Нивой", ожидая своей очереди к колонке. Его внимание привлек заправляющий джип мужчина – что-то очень знакомое было в его жестах и фигуре. Вставив шланг в бензобак, мужчина отвлекся на подошедшего к нему деда. Дед эмоционально благодарил мужчину, тряся его за руку. Костя внимательно следил за жестами неизвестного, думая: "Фигура один в дин, форма черепа та же, профиль изменен, но сейчас это не проблема. Не может быть! Я же сам лично в него пулю всадил и видел, как он умер. Фима, сука!" Костя начал внимательно следить за правой рукой мужчины: он вспомнил, что у Фимы бала привычка сильно жестикулировать именно правой рукой при разговоре, но сейчас рука держалась спокойно.
Откланявшись, дед сел в свои старенькие "Жигули" и уехал. Его собеседник повернулся, и тут Костя понял, почему он не жестикулировал правой рукой: в его ладони был зажат резиновый массажер в форме кольца, который он усердно сжимал и разжимал. У Кости свело скулы от злости. Мужчина убрал массажер в карман, вытащил шланг из бензобака и открыв дверцу машины повернул голову в сторону Кости, глядя на трассу. Несмотря на измененный нос, разрез глаз и рот, взгляд остался тот же – жесткий, колючий. Теперь Костя не сомневался, что перед ним стоит совершенно живой и здоровый Фима. Собрав всю волю в кулак, Костя старался не сорваться. Его останавливала сейчас мирно спящая Кира, иначе он бы прямо сейчас придушил его собственными руками. "Недооценил я его. Зато он меня просчитал от и до. Знал, что буду брыкаться. Воспользовался мной, как пешкой, а теперь с чистой совестью и новым фейсом живет в российской глуши. Бизнесом еще, гад, занимается, видать, совсем тут скучно. Ну ничего, Фима, я вернусь – и ты у меня за все ответишь: и за девочку мою, и за сломанную нашу жизнь, и за пожар, и за Кирилла…" – думал Костя.
Пока их машина заправлялась, он подошел к заправщице и поинтересовался:
– Девушка, милая, подскажите, кто этот человек на джипе? Он мне так напомнил моего одноклассника, его случайно не Коля Свиридкин зовут?
– Нет, молодой человек, Вы обознались. Это наш благодетель Максим Григорьевич, он у нас недавно главой райцентра стал, всего около года, но уже все капитально изменил, новостройки растут, как на дрожжах. Садик деткам сделал, больничку обновил и гостиницу вон какую отгрохал. Заживем теперь, как люди, – восхищалась заправщица новым главой райцентра.
– Ясно, спасибо, – ответил Костя и подумал: "Как же, заживете, продаст вас всех потом с потрохами. Ай да Фима, ай да молодец! Значит, давно и капитально подготовился к уходу из криминального мира. Я, конечно, слышал про двойников, но чтобы зек такую схему замутил…"
Сев в машину, Костя резко дал по газам и растворился в облаке пыли.
26
Пути Господни неисповедимы…
Довольный собой, Фима не спеша объезжал свои владения. Пару лет назад он посмотрел фильм, в котором главного героя заменял двойник, и загорелся идеей. Он прекрасно понимал, что навсегда останется в статусе зека и для своих, и для ментов. Вот тут-то у него и созрел идеальный план преображения. Конечно, он мог бы уехать за границу, сделать пластику, новые документы и жить припеваючи, но Фима был в своем роде патриот своей страны. Ему нужны просторы земли-матушки, где можно развернуться. Это заменяло ему и наркотики, и выпивку. Деньги его особо не интересовали – их у него было немало, важен стал сам процесс. К своему перевоплощению Фима готовился тщательно: нашел двоюродного брата по отцовской линии, вытащил его из деревни в совершенно неадекватном состоянии от пьянства. Нанял тренера и привел его в нужную физическую форму. Не поскупился на психолога, который вправил братцу мозги в нужном направлении для Фимы, сделал ему пластику и, удостоверившись, что тот готов, поставил на свое место, при этом тщательно контролируя все его действия. Немалых денег стоила ему замена отпечатков в базе, но Фима не скупился. Всех свидетелей, участвовавших в этом процессе, убирал лично. Самым тяжелым для Фимы было входить в роль благодетеля для местных жителей. На них он оттачивал свое преображение в течение года.
Подъехав к своему новому детищу – будущей стройке, он вышел из машины, глубоко вдохнул свежий воздух, прикрыл глаза и представил элитный коттеджный поселок…
Молодой дальнобойщик Слава, выполняя свой первый рейс, старался изо всех сил. Ему хотелось прогнуться перед начальством и доказать, что он может перевозить груз не хуже других, а даже лучше, поэтому ехал, экономя на самом главном – на отдыхе. Спал по четыре часа в сутки, ел на ходу. Сегодня был его третий день пути. Слава планировал уже к вечеру выгрузить фуру, немного отдохнуть и к утру выдвинутся обратно. Громко включив музыку и приоткрыв окна, отгоняя сон, Слава проехал мимо рекламного щита с яркой картинкой. Мельком заметил фото будущих домов и подумал: "Вот годик поработаю, потом женюсь, и тоже себе дом такой построим". Осеннее солнце припекало сквозь лобовое стекло, как летом. Слава не заметил, как прикрыл веки с мечтами о будущем. Правая нога автоматически нажала на педаль газа еще больше. Слава ослабил руки, и неуправляемую махину стало заносить вправо. Фима услышал шум приближающегося грузовика, нехотя приоткрыл глаза и повернул голову. Огромные буквы IVECO, переливающиеся в солнечных лучах, резко ослепили его. Это было последнее, что увидел Фима. В голове с сожалением мелькнула мысль: "От судьбы не уйдешь".
Фура с легкостью преодолела препятствие в виде джипа. Славу подкинуло, он очнулся и резко надавил на тормоза. "Фух, пронесло, в яму, наверное, попал", – подумал он спросонья, когда машина остановилась возле старой ели. Выпрыгнул из кабины, посмотрел на дорогу и понял, что случилось непоправимое. Он бежал к смятому в лепешку джипу, глупо надеясь найти там хоть кого-нибудь живого. Запыхавшись, Слава подбежал к остаткам машины, споткнулся о почти целый бампер и увидел непонятное месиво, из которого торчала человеческая рука, зажавшая в кулаке резиновый массажер. Славу сразу вывернуло наизнанку. Бывалые водители останавливались и с ужасом смотрели на эту картину. Приехавшие врачи "скорой помощи" с трудом смогли вколоть обезумевшему Славе успокоительное. На этом карьера дальнобойщика прервалась, а бедный Слава всю оставшуюся жизнь посещал время от времени психиатрическую лечебницу.
27
Сердце чистое сотвори во мне, Боже.
и дух правый обнови внутри меня…(Псалом 50:12)
Очнувшись ото сна, Кира посмотрела на сосредоточенное выражение лица Кости, управляющего автомобилем.
– Что-то случилось? – осторожно спросила она.
– Нет, милая, все нормально. Просто, наверное, устал уже от этой баранки, – ответил Костя, отгоняя от себя видение Фимы.
Кира посмотрела в окно и увидела впереди слева среди деревьев возвышающийся купол церквушки с блестящим золотым крестом сверху.
– Костя, давай свернем туда. Там наверняка деревня, может, мы найдем себе убежище для отдыха и проживания, – предложила Кира.
– Хорошо, милая, – ответил Костя, притормаживая перед поворотом.
Проехав около трех километров по проселочной дороге, они подъехали к старой церквушке, стоящей на окраине поселения. Навстречу к ним вышел батюшка. Кире он сразу понравился: невысокого роста старичок с седой бородой, в застиранной, но чистенькой рясе с простеньким крестом на шее. Его взгляд излучал доброту и покой.
– Здравствуйте, дети мои. Заплутали? – спросил он.
– Добрый день. Нет, мы просто ехали мимо и решили заехать, – ответила Кира.
– Очень рад. Проходите. Меня отец Серафим все называют. У нас редко бывают заезжие. Я сейчас свечи принесу, а платочек можете там, на входе, взять, – сказал батюшка широко открывая калитку.
– Спасибо. Я Кира, а это Костя, – представляясь, сказала Кира, проходя во двор.
Церквушка была старой постройки, которая давно требовала капитального ремонта. Само здание потрескалось, штукатурка облупилась, но, когда они зашли внутрь, от увиденного у Киры перехватило дыхание: небольшое помещение вплоть до потолка было выложено мозаикой. Лики святых восхищали. Поставив принесенные отцом Серафимом свечи, Кира долго молилась о чем-то своем. Костя тем временем ждал ее на улице, сидя возле колодца на лавке. Он всегда скептически относился к религии. Но сейчас он был готов поверить во что угодно, лишь бы помочь своей любимой. Прикрыв глаза, Костя неумело стал молиться: "Господи, если ты там есть и слышишь меня, помоги ей, дай сил справится с болезнью, забери лучше меня, непутевого, а она пусть живет…"
Выйдя из церкви, Кира долго беседовала с отцом Серафимом. Он слушал ее, не перебивая, сосредоточенно, внимая каждому слову. После они вместе зашли в церковь, она исповедовалась, он отпустил ей грехи и благословил. После этого Кире показалось, что в ее душе поют ангелы. Нежно улыбаясь, она подошла к Косте и сказала: