– Я подумаю, – нерешительно произнесла она. Олег принялся целовать её руки. Прозвенел звонок к началу второго отделения, и они радостно побежали в зал слушать Верди, Элгара и Манчини…
На эскалатор в магазине "Европейский" Женя ступила одновременно с экстравагантно одетой женщиной, держащей шубу в руках и что-то ищущей в сумке. Её длинные черные волосы потоком нырнули в недра раскрытой сумки, и она раздраженно убрала их за ухо.
– Бог ты мой! – Женя всплеснула руками и, не веря своим глазам, стиснула руку черноволосой. – Неля!!! Какими судьбами?!?!?! Ты же американская гражданка?!
– Вот поистине мир тесен! Женька, неожиданная встреча!..
Школьные подруги, не видевшиеся пятнадцать лет, обнялись, и не было конца их разговорам и объятиям. Женя пригласила Нелю в гости, прямо сейчас, немедленно.
– Подожди меня секундочку. Я сейчас, – Женя бросилась в кафешку, торопливо, сбивчиво, в состоянии эйфории и радости уговорила Олега отложить встречу и выбежала в объятия к Неле.
Лексус никто не эвакуировал. Подруги, переполненные воспоминаниями, покатили к Новой Риге и всю дорогу обсуждали превратности судьбы. Новый дом Жени абсолютно потряс Нелино воображение, а та роскошь, которая окружала когда-то небогатую подругу, восхитила и опрокинула Нелино представление о том, что на родине как была нищета, так и осталась. Перетряхивая пятнадцать лет разлуки, подогретые шампанским молодые женщины, наполненные невысказанным одиночеством, проболтали до полуночи, пока не приехал Влад и не уложил обеих спать.
С приездом Нели жизнь Евгении превратилась в бьющий городской фонтан. Спустя три месяца Женя объявила мужу о своём нежелании жить с ним и сообщила о том, что подаёт на развод. Ни мама, ни муж её не поддержали, одна только Нелечка, любимая подруга, твердила ей о том, что жизнь дана человеку один раз, и если еще и вдобавок этот человек женщина, то прожить её нужно так, чтобы не было мучительно больно…за бесцельно, естественно, прожитые годы. Единственный человечек, эта Нелечка, одобрила её выбор.
– Олег такой добрый, красивый, душевный, внимательный, отзывчивый, – и так далее и тому подобное…неустанно повторяла подруга.
Слушанье дела о расторжении брака назначили на пятнадцатое декабря, а сочетание браком с Олегом Женя планировала где-нибудь в январе, феврале или, быть может, в марте… Если бы не Неля, Женя, быть может, и не смогла бы сдвинуть этот тяжелый пласт "мама-Влад", задавивший её свободолюбивую натуру, жаждущую любви.
Поскольку детей у них не было, Женя рассчитывала, что разведут их без проблем.
Наступил морозный день пятнадцатого декабря. Природа преобразилась. Легкий морозец украсил каждую веточку серебристым узорчатым инеем. Воздух так свеж и вкусен, что совместное чаепитие с Нелей на террасе, а она уже две недели как переехала жить к Жене, располагает к бутербродам с мясом, чего на завтрак сроду не бывало.
– Говори решительно, не мямли. Свою связь с Олегом ставь во главу угла. Скажи: любишь его больше жизни и всё тут, – напутствовала Неля.
Душеспасительных бесед с мамой Женя категорически избегала, грубила маме по телефону, как никогда.
Судья по гражданским делам, женщина с неприветливым и даже жестким лицом, не высказывающим сочувствия никому из присутствующих, хоть и была с не завязанными глазами, но производила полное впечатление таковой. Мама приехала в суд и попыталась еще раз поговорить с дочерью, но безрезультатно. Влад равнодушно прошёл мимо Олега, но было понятно, что он уже в курсе дел, кто это такой. Почему-то в коридоре сидела повар Ольга Петровна, на которую и Женя, и Неля посмотрели удивлённо, но ничего не успели спросить.
Слушанье дела о разводе началось.
Женя сбивчиво, но твёрдо объяснила, что любит другого человека, который хочет от неё детей и категорически настаивает на разводе.
Влад категорически против развода, но уже согласен быть более внимательным супругом и готов растить детей.
Свидетель со стороны Жени, Неля, активно поддержала подругу, облила "грязью" Влада и расхвалила Олега.
Свидетель со стороны мужа, Лидия Петровна – мать Жени, категорически против развода. Назвала Влада хорошим специалистом, семьянином и талантливым руководителем её проектов, обозвав Нелю при этом завистливой неудачницей и акулой, охотящейся за богатыми женихами. Тут Лидия Петровна попросила судью вызвать повара Ольгу Петровну Коновницыну, работающую в доме у Жени, чтобы она рассказала о телефонном разговоре Нельки, который она услышала случайно.
Ольга Петровна вошла как-то робко и, когда судья стала задавать ей вопросы, сильно покраснела и заплакала.
– Простите меня, Лидочка Петровна, – сквозь слёзы проговорила повариха, – мне так нужна эта работа, у нас на Новорижском шоссе, где еще устроишься, а у меня трое детей, – и она опять заплакала.
– Расскажите всё, что знаете, – неожиданно мягко произнесла судья. Её голос – такой повелевающий, но сердечный, громкий, но защищающий правду, так прозвучал в стенах Государственного учреждения, что Ольга Петровна глубоко вздохнула и начала:
– Живут они, как все, только богато. Влад, конечно, Женечку не любит, но за место в компании Лидочки Петровны держится, а тут еще эта змея приехала, – она злобно посмотрела на Нелю. – Я два раза их с Владом голыми заставала. Как Женя уедет, так она тут как тут.
Про телефонный разговор Нели неизвестно с кем речьуже не шла, так как бушующий океан негодования Влад выплеснул в виде несдерживаемого гнева:
– Замолчи, тварь!
Судья ударила молотком и сурово велела продолжить.
Лидия Петровна округлила глаза и направилась к дочке, Женя растерянно обернулась к подруге…
– Да, я с ним сплю, – завопила, потрясая черными волосами, Неля, – эта дура, ездит на Лексусе, ей рожна только не хватает. Роскошный дом – полна чаша. Ей нужен этот Олег-альфонс, гроша не заработавший за всю жизнь, а я по миру помоталась и хочу жить в достатке, жаль, я не знала, что дом-то Женьке-идиотке принадлежит…
И тут под шум и крик всех присутствующих, которых судья не смогла успокоить, Женя потеряла сознание.
Когда, вдохнув нашатыря, она открыла глаза, мамино лицо, заплаканное и родное, склонилось над ней.
– Родненькая ты моя дурочка, если ты беременна, то это же счастье. Разведем тебя со всеми этими дураками, и будем жить дальше.
Она поглаживала растрёпанные волосы дочери и плакала. Нет, невозможно подстелить соломки своему дитяти на всём протяжении жизненного пути, нужно уметь отпустить, увидеть и услышать, что что-то не то происходит, уметь вовремя предостеречь, а для этого нужно время для бесед и не от случая к случаю, а всегда.
Уж если в одну сторону…
В такой чудесный летний воскресный день Сергей, муж Веры, дежурил. Сынок Вася уже две недели как проживал с бабушкой на даче. Субботняя уборка дома, закупка продуктов на неделю, готовка и стирка позади. Вера, недолго думая, собрала сумку и поехала к Серёже на службу побаловать мужа домашним обедом.
Только позавчера, в пятницу, Вера возвратилась из командировки в Пермь, где на Круглом столе наблюдала не за мыслью автора сообщения о "Надежности деятельности операторов атомных станций", а за научным сотрудником Пименовым, который обладал уникальным даром спать с открытыми глазами на совещаниях и других скучных общественных мероприятиях. Его бы так и не запеленговали, если бы не храп, внезапно прозвучавший в паузе автора доклада в полнейшей тишине. И, что удивительно, – глазки такие маленькие, широко открытые, голубенькие, уставились прямо на Веру Петровну и, не мигая, смотрели прямо в сердце. Конечно, в том, что на Веру Петровну засматриваются мужчины, нет ничего удивительного. Ей всего тридцать лет, но выглядит она на двадцать. Тоненькая, стройная, с густой шевелюрой тёмно-русых волос, с огромными карими глазами, маленьким аккуратненьким носиком и алыми влажными губками. Когда она стремительной походкой идёт на работу, пересекая парк, частенько за ней увязываются мужчины разного возраста, так как не могут равнодушно пропустить столь яркое очарование молодости и красоты.
Однажды даже главный научный сотрудник института, профессор Новиков Михаил Аркадиевич, семидесяти пяти лет, поймал её за локоть по дороге на работу и прошептал:
– Верочка, не торопитесь так. Я за Вами не поспеваю. На работу мы придём вовремя, но не откажите мне в любезности прогуляться с Вами, прелесть Вы наша! – и, задыхаясь от старости, он осадил летящую бабочку, а она, как стреноженная кобылка, заземлившись в цепкой старческой руке, побрела рядом, разбрызгивая свою искрящуюся, запечатанную спутником, как крышкой кипящий суп, молодую энергию.
"Как же так можно спать с открытыми глазами?" – размышляла Вера.
Никаких версий и объяснений этому Вера не находила, а тем более после нескольких попыток повторить этот аттракцион поняла, что этот секрет ей не по зубам. Ещё немного поразмышляла над этим феноменом, тем более, что занимала должность младшего научного сотрудника и училась в заочной аспирантуре.
Так называемый "круглый стол" в городе Перми был совсем не круглым, а обыкновенным, длинным и прямоугольным, вмещающим достаточное количество участников. Поэтому дёрнувшаяся во сне нога Пименова, коснувшаяся под столом туфельки Веры, сначала воспринялась ею как заигрывание с противоположным полом. Она отдёрнула свою ногу, и спрятала обе под стул, с осуждением глядя в голубые, неподвижные глаза спящего. Мелодия храпа поставила всё на свои места, а потрясённые участники совещания сделали вид, что ничего не произошло, тем более, что Пименов проснулся, произвел несколько, напоминающих потягивание, движений, и органично влился в обсуждение доклада.