Я сегодня уже два месяца здесь работаю на альтернативке она называется Фаришта и спасает людей от самоубийства они звонят а она их отговаривает. Мне пока нравится работать я еще никого не спас и читаю книжки по психологии про "активное слушание" они под столом, иногда звонят но это не само-убийцы а ошиблись номером или Японец. Нас работает двое, я и Опа, я должен оказывать психологическую помощь на русском языке, а она на узбекском но ей тоже звонят не само-убийцы а только подруги и ее дебильный сын Шох. Еще Опа торгует Арифлэймом, у нее на столе везде Арифлэйм, она даже моей матери хотела Арифлэйм. Опа говорит что она кандидат наук но наверно не кандидат а справку купила за Арифлэйм. А мать ее как всегда чай пить то да се и еще карандаш для ресниц купила, чтобы говорит не обидеть и чтобы Мухаббат Мансуровна о тебе хороший отзыв давала, Опа полностью Мухаббат Мансуровна но ее так никто не называет потому что она Опа и всё, в смысле ей Опа очень подходит.
А Японец взаправду полуяпонец, у него отец японец был пленный, было много пленных, они Театр Навои в Ташкенте строили, я там был еще в школе на экскурсии в Ташкент. Японец собирает открытки с театром, который построил его отец настоящий Японец, одну мне подарил потому что я над ним не смеюсь. Еще он мне рассказал про харакири и что правильно харакири надо называть сепуку, я начал смеяться потому что на пукать похоже, Японец встал и ушел. А потом пришел Витек, и Опа нас вместе с ним выгнала.
По-моему, Японцу нравится Опа. Но он мечтает уехать в Японию. Я тоже начал мечтать уехать, когда альтернативка кончится. Но Казань лучше Японии, там язык учить не надо, но и уровень жизни конечно слабее.
Сегодня опять женщина за стеной кричала. Я проснулся на кровати и думал какая вещь секс. Даже Витек говорит, что в нем разочаровался, а еще всегда понты и пальцы веером. Когда у человека есть цель, то секс и даже трава не так нужны. А у Японца мать русская, но читала ему книжки и газеты про Японию и воспитывала как самурая, закаляла водой, а своему военнопленному которого любила на могилу колокольчик вешала, Японец рассказывал, в детстве она его на японское кладбище за руку брала, а там на любой могиле колокольчик звенит потом местные колокольчики тырили лохи.
А Опа когда я вначале пришел, меня боялась как убийцу и тапки от меня прятала. Японец назвал Опу "гейша", Витек заржал думал гейша это жена гея, а Японец снова обиделся ушел, а Опа стала по "горячей линии" Арифлэйм по-узбекски, думает, мы с Витьком не видим ее бизнес. Еще она заполняет журнал самоубийцами которых не было, которым она оказала по-узбекски психологическую помощь которую ни фига не оказала. Но мне ее жалко потому что сын ее дебил свет в окошке, и курит траву, она об этом знает, я тоже иногда курю но мужик должен держать такие вещи за зубами и не расстраивать мать а можно сказать я и не курю.
Вчера у Опы был день рожденья, принесла пирожные рассказала, что один раз позвонила настоящая само-убийца прямо из петли, и Опа ее спасла и даже продала ей Арифлэйм. Вообще Опа нормального говорит по-русски, просто, говорит не обязана за копейки и по-узбекски и по-русски сидеть здесь "горячей линией", поэтому я с русскими разговариваю, а я не могу с ними разговаривать потому что они реально не звонят и не знают про нашу линию, раньше объявления в газету давали и висела реклама, самоубийцы видели рекламу и звонили, а теперь там сок "Вкус победы" и пиво "Сарбаст" нормальное пиво, я пил, кислое немного, но горячую линию надо было там оставить, хоть рядом с пивом пускай висит. А потом пришел Шох сын Опы и мы пошли покупать краску, я его спросил: ты где траву достаешь? Потому что теперь когда я читаю книги по психологии мне легче общаться с такими как он.
А вечером прихожу, мать чай пьет со стовосьмой которая газ пришла проверить и мои карточки детства перед ней на стол положила, правду говорю. Женщина ушла, а я высказал матери все что думаю про чай с моими карточками где я там голый или в трусах какая разница. Мать заплакала, не хочу даже передавать, что она говорила, ну она говорила: вот, дома она сидит, у нас ни телевизора, ничего вообще нет, и лучше бы она умерла, это она всегда так говорит, если кто-то с ней не соглашается, а когда я говорю, что лучше, чтобы я умер, ее это бесит. "Ты со мной никогда не посидишь, чашку вместе не выпьешь, сожрешь свою тарелку и уходишь с Витьком матом разговаривать", она не права, и с Витьком я в последнее время не разговариваю, потому что Шох его лучше но он сильно закомплексованый, над ним еще придется поработать. Поэтому я ушел в туалет, я иногда так делаю, захожу в туалет как будто надо, сажусь на закрытый унитаз и думаю ну о жизни вообще. Я подумал, родители маленьких детей любят просто так, а потом когда вырастают начинают любить своих детей за деньги, которые те им приносят если бы у меня были деньги, она бы со мной себя так не говорила, я бы ей сразу телевизор на, ешь. Я вышел из туалета говорю: Хоп, давай чай попьем! А она меня обнимать, это она так всегда.
Автобус явился не запылился. На лучших местах уже эти, из Чирчика. Водитель никого не поздравил: или садитесь, или как хотите. Вик-Ванна вскарабкалась, села на свободное место. Ей хотелось у окна, но там уже сидела какая-то женщина с бантом, слишком много медалей, полная безвкусица.
– Вы из Чирчика? – обратилась Вик-Ванна.
– Что?
– Вы из Чирчика?!
– Да, да. Не кричите так… Я из Чирчика, из Чирчика.
"Расселась у окна, как королева, а я еще и кричу". Вик-Ванна стала наблюдать, как водитель затаскивает ветеранов в автобус. Подъехала еще машина, вышла женщина, организатор всего этого, стала ругаться с водителем, тот бросил ветеранов, и они сами заползали в автобус. Не хватило места, и они устраивались стоя. Вик-Ванна хотела выйти, чтобы высказаться, но испугалась потерять место, пусть и не у окошка, как планировала.
– Я из Чирчика, – сказала женщина. – А вы отсюда? Вы Ташкент?
Вик-Ванна кивнула. "Как много медалей, и висят все невпопад". Не то что у нее. Каждая на собственном месте.
– А сколько у вас здесь хлеб стоит? – спросила женщина.
Водитель влез обратно. Заиграла музыка.
– Когда поедем?
– Ее спрашивайте, она знает, – махнул в сторону женщины-организатора. Та стояла с мобильным снаружи, опершись бедром о машину.
– Да вот они у меня уже где все, – жаловалась она в мобильный, щелкая ногтями по капот у. – Да за такую зарплату сам с ними возись!
Автобус потел, играла музыка.
– Сейчас людям с сердцем плохо станет, давайте уже ехать! – Вик-Ванна пыталась перекричать музыку, но музыка была сильнее.
А вчера позвонил один, "так и так, я этот самый и буду сейчас вены резать". И голос такой, что точно. А я, из-за того что до этого они не звонили, я офигел, говорю: точно, да? Ну, что такой и собираешься это прямо сейчас. Он говорит: "Около ванной стою". И молчит, а я испугался, что он молчит потому что делает это, а что сказать, надо сказать, чтобы отвлечь от поступка, говорю: ванна зачем? А он: "Мне психолог нужен перед смертью". Я говорю: стой, я психолог перед смертью. Тебе на каком языке объяснять: на русском или узбекском? Это я спросил, чтобы, может, с ним Опа поговорит, она все-таки кандидат. А он мне: "А на своем нельзя?" И дышит мне в ухо через трубку.
Я немного сосредоточился, как советуют и говорю: да, давай на своем языке, на нашем. Вот ты раз около ванной стоишь значит у тебя проблемы были, да?
А он: "Были и ЕСТЬ". Я ему: да и есть тоже, только от ванной лучше отойди, у меня в жизни тоже такое было… только я не к ванне, в ванну тогда мать рыбу пустила, чтобы пока не сдохнет, плавала, а я не мог это сделать над рыбой. А потом мать из ванной гонит, чего ты там, а из туалета не гонит, только говорит спичку после себя жги, думаю, хорошо, я ей после этого спичку зажгу, ну вот, короче был у меня такой же случай… Ну че?
Он: "Че ну че?" Отошел, говорю спрашиваю, от ванной? "А какой у тебя случай был?" Сейчас, говорю. Скажи, тебя как зовут? "Тебе зачем?" Меня, например, Руслан… "А меня, например, Андрей". Ты не тот Андрей, который у котельной? "Нет, а чё?" Ничё, говорю, один просто Андрей около котельной живет, ну реально есть такой. А он: "А твой случай?" Какой, спрашиваю. "Который ты сказал у тебя был, ты в туалете закрылся…" Я там не закрылся, я просто свет включил, чтоб было понятно, что я внутри. "А дальше чё?" Ну, ничё. Стою, смотрю на унитаз в нем вода ржавая какая-то наверное трубы проржавели, а нож в руке и тоже ржавый, еще прикололся думаю вода ржавая и ножик ржавый.
Он помолчал и спрашивает: "А зачем ты это… ну там стоял?" А ты зачем сейчас стоишь? "Проблема, говорит, одна есть". Деньги? "Деньги – говно!" Да, деньги говно, говорю. "Ну ты почему стоял?" а я говорю: я человека убил меня забрали, потом вышел, потом в туалет, а там вода ржавая.
И рассказал ему все, сам не знаю почему может наверное из-за его голоса который есть у людей такой голос им хочется просто все от самого детства душу рассказать. И как на остановке тогда стоял а этот лох подошел и все видели что он бухой и ко всем прикапывался. Все рассказал, он слушал, а я вдруг понял: Витек, это ты, сука?! Показалось, что Витек, что точно Витек, а он уже трубку бросил. Я потом целый день… Витьку позвонил, но он бухой или притворялся или накурился мог бы меня позвать чтобы вдвоем, но он мне последнее время уже ну не друг. Опа советует: "Позвони в морг, узнай про новые поступления", я говорю: он Андрей, а больше о нем ничего не знаю, если морг спросит, и он конечно не Андрей. Опа говорит: "Вот когда я в регистратуре работала, мы на каждого новенького заводили анкетку, там все было, и год рождения, и национальность, и вредные привычки!.."