- Излишнее беспокойство, как безумная любовь, иногда приводит к противоположным результатам, - тактично заметила Аврелия, легко и естественно играя (хотя почему, собственно, играя?) роль владелицы фирмы-однодневки, готовой предоставить клиенту любые услуги за его счет. - Вы совершенно правы: деньги любят беспокойство. Но еще больше - на уровне подсознания, как сын мать, а дочь отца - они любят закон. "Линия воды" всегда и все делает по закону.
- Вы полагаете, к деньгам применимо понятие "подсознание"? - удивился мужчина. - Неужели финансы живут по законам доктора Фрейда?
- О да! - с пафосом ответила Аврелия. - Счастливы те, кому удается постигнуть, а затем воспользоваться этими законами на практике.
- Неужели с помощью гипноза? - спросил мужчина.
- К сожалению, деньги не поддаются гипнозу, - вслушиваясь в слова собеседника, Аврелия пришла к выводу, что он - русский, живущий в Штатах, но часто бывающий в Европе. - Они сами - лучший в мире гипнотизер. Сколько тысяч лет они гипнотизируют людей, превращают одних в преступников, других - в благотворителей. Мы все живем под их гипнозом. Честно говоря, - призналась она, - я не знаю, по каким признакам они отбирают для себя партнеров, но думаю, что один из них - уважение к закону…
- Воды? - уточнил мужчина.
Аврелия поняла, что все предопределено, хотя даже приблизительно не представляла себе, что именно предопределено. Она ощутила себя "законсервированным" агентом, к которому явился с неведомым заданием связной из центра… воды, чтобы отправить ее… на остров?
- Сахарной воды, - Аврелия по собственной инициативе усложнила пароль.
- Не будем спешить, - мягко охладил ее пыл мужчина. - Решение о сотрудничестве еще не принято. Но если мы с вами договоримся, сахара вам хватит до конца жизни. Хотя, - добавил после паузы, - я не знаю, сколько ложек вы кладете в чашку.
- Я полагаю, - строго ответила Аврелия, - либретто пройдено. Хотелось бы увидеть всю партитуру.
- Она вас не разочарует, - заверил мужчина.
- Я люблю серьезную музыку, - сказала Аврелия. - Мне бы хотелось услышать что-то вроде "Тангейзера", или "Золота Рейна". Если вы пригласите меня на оперетту, водевиль, или какой-нибудь смешной современный балет, я… верну билет.
- Музыка денег непредсказуема, - заметил собеседник, - она редко бывает однозначно легкой или однозначно тяжелой. Камерной - да, но только как награда избранным. Редко кому выпадает честь наслаждаться в одиночестве искусством выдающихся исполнителей. Для музыки денег характерно смешение жанров и стилей, произвольный выбор инструментов. Можно вспомнить гениальное определение: сумбур вместо музыки. Иногда она начинается как шлягер, рэп, или похабная частушка, а заканчивается торжественно и неотвратимо, как гимн. Иногда, наоборот, начинается как бессмысленная какофония, а заканчивается как… комическая опера, или музыкальный театр абсурда.
- А очень часто, - добавила Аврелия, - начинается как преступление, а заканчивается как наказание.
- Никто не собирается нарушать действующее российское законодательство, - успокоил ее мужчина. - Если мы обо всем договоримся, вы убедитесь, что мы - надежные партнеры. Крейсер "Аврора" должен выстрелить по Зимнему Дворцу. Матросы должны взять штурмом Бастилию.
- Разве Бастилию брали штурмом матросы? - удивилась Аврелия.
- Почему бы и нет? - засмеялся мужчина. - Вода во все времена - колыбель революции, а люди воды - революционеры.
- В таком случае мне хочется знать, как называется ваша… смелая партия? - У Аврелии чуть не сорвалось с языка: "Неужели партия воды?"
- Обязательно узнаете. Вы получите по электронной почте полный пакет документов и описание проекта. Я сегодня же доложу руководству о нашем разговоре. Окончательное решение принимаю не я. Не буду скрывать, Аврелия, деятельность, точнее, девственность вашей фирмы произвела на меня самое благоприятное впечатление. Как и вы, Аврелия. Мне бы очень хотелось, чтобы мои поручители остановились на… "Линии воды".
- Вы полагаете, что я тоже девственница? - поинтересовалась Аврелия.
- Вы - больше, чем девственница, - ответил мужчина. - Вы возвращаете девственность погрязшему в финансовых и прочих пороках миру.
- Но девственность фирмы, - задумалась над комплиментом Аврелия, - не лучший для нее способ выиграть тендер, если конечно, речь идет о тендере.
- Мне тоже нравится опера "Тангейзер", - не стал углубляться в тему тендера собеседник. - Я наслаждался ею много раз в разных странах. Мне кажется, что в русской транскрипции "Тангейзер" претендует на нечто более существенное, нежели имя миннезингера. В этом слове как будто сливаются напор природной силы воды - "гейзер" и мощь военной машины - "танк". Если все сложится, мы назовем наш совместный проект именно так - "Тангейзер-М", я имею в виду Москву. Мы свяжемся с вами в самое ближайшее время, Аврелия!
Поставив телефон на подзарядку, Аврелия, воспользовавшись другим телефоном, распорядилась немедленно очистить от субарендаторов и привести в порядок съемный офис по адресу, где была зарегистрирована "Линия воды".
Солнце к этому времени уже исчезло за горизонтом (горящим над Москвой зонтом). Зонт, если и горел, то синим пламенем, в котором никогда не сгорает то, что люди хотят сжечь сильнее всего. Утратив всякую надежду догнать золотую монету солнца, над Москвой синим пламенем, как две конфорки, горели человеческая алчность и - человеческая же мечта о справедливости.
Аврелия вспомнила, что Тангейзер (такой же мифический персонаж германского фольклора, как Доктор Фауст и Рейнеке-Лис) встретил во время своих странствий Венеру и некоторое время жил с ней в волшебном гроте, услаждая богиню пением и не только. Потом он участвовал в музыкальном конкурсе, но его решили лишить заслуженной награды, из-за чего вышел конфликт с Римским Папой, видимо, возглавлявшим жюри конкурса. Сочувствующая Тангейзеру, Венера сделала так, что посох, на который опирался Папа, вдруг зацвел, и все поняли, какие силы стоят за Тангейзером и где истина. Все сходится, подумала Аврелия, золотую монету солнца, быстроногую прибыль догнать нельзя, но ее можно растворить в живой воде! И тогда зацветет не только посох, но сама жизнь!
Аврелия почувствовала, как молодеет кожа на руках. С рук, как с гуся вода, сошли морщины, ладони сделались мягче, а линии жизни, ума и судьбы соединились далеко за запястьем, как три реки в одном море на географической карте. Подойдя к большому зеркалу на стене кабинета, Аврелия выставила подбородок вперед, задрала голову. Досаждавшая ей глубокая морщина на шее исчезла, растворилась в белой упругой коже.
На полу в кабинете лежал синий, как пламя, ковер со сложным белым орнаментом. Покачав бедрами, повертев коленями, Аврелия легко, как в юности, когда ходила в секцию художественной гимнастики, опустилась на шпагат.
Она почувствовала себя счастливой. Она не могла сгореть в синем пламене. Она сама была пламенем, в котором должно было сгореть… что?
4
Лет девять назад, когда шеф был всего лишь боевым депутатом-одномандатником в Думе, Вергильев готовил для него "цитатник" об отношении русского народа к работе. Народные избранники, помнится, озаботились непрекращающимся падением производительности труда на приватизированных предприятиях. Социализм проиграл "историческое соревнование" капитализму потому, что производительность труда в СССР не шла ни в какое сравнение с производительностью труда в западных странах.
Но СССР давно исчез. Россия превратилась в капиталистическую страну, жила по принципу "время - деньги", но производительность труда в ней оставалась позорно низкой, а главное, не обнаруживала никакого стремления к росту. Россия теряла время, а вырученные за нефть и газ деньги уходили в другие страны. Это видели западные и прочие инвесторы, а потому не спешили вкладывать средства в развитие российской промышленности. Вместо того чтобы строить современные предприятия, они везли в Россию для захоронения ядерные и химические отходы, которые должным образом не утилизировались, а сваливались где попало, потому что предназначенные на рытье ям и изготовление бетонных саркофагов деньги разворовывались.
В прессе участились статьи о вековечной русской лени, неумении и нежелании народа трудиться. Публицисты задавались вопросом: почему в начале двадцатого века производительность труда в капиталистической царской России была одна из самых высоких в мире, а в начале двадцать первого века в демократической и снова капиталистической России вдруг стала одной из самых низких? Воистину, страна вновь вошла в реку, из которой вышла. Вот только течение в реке сильно замедлилось.
Вергильев, естественно, подобрал для шефа немало пословиц, поговорок, цитат из произведений уважаемых людей, свидетельствующих о любви русского народа к труду, но обратил внимание на то, что пословиц, поговорок и особенно цитат уважаемых людей - писателей, ученых, государственных и даже церковных деятелей, свидетельствующих об отсутствии этой любви, было значительно больше. Классические: "Работа не волк, в лес не убежит", "Дураков работа любит", "Трудом праведным не наживешь палат каменных", "Хочешь жни, а хочешь куй, все равно получишь х…" и так далее - были только вершиной айсберга нелюбви народа к дисциплине и суровым трудовым будням. Не счесть было скверных песенок, типа: "Гудит как улей родной завод, а мне-то хули, е… он в рот!", или знаменитых "Кирпичиков". Даже лирические - из любимых фильмов - песни народ ухитрялся перелицовывать на антитрудовой лад: "…и навсегда запомню я ту заводскую проходную, что в жопу вы… меня".
То давнее выступление шефа обернулось скандалом.