Эд усиленно работал над отбивной. Для удобства он наклонил голову, стало видно, как он лысеет ото лба к затылку. Когда-то у него была густая шевелюра, волосы торчали, как у Бадди Рурка. Не подцепив вилкой ни жареного картофеля, ни квашеной капусты из пластмассового стаканчика, Эд отправил в рот очередной кусок мяса.
- Так вот оно, твое новенькое. Хочешь ото всех спрятаться? Молодые еще не научились писать экономические программы. Куда ни взгляни, у них везде ссылки и приложения, они думают, что объем памяти может возрастать до бесконечности.
- Не исключаю, что они правы.
- Да, но если ссылок слишком много, они начинают мешать друг другу. Получается неразбериха.
- Ничего, Эд, они научатся. Нам всем приходится учиться и переучиваться. У нас с тобой молодая профессия, Эд. Все, что мне нужно, - это спокойное место и новая портативная машина от компании "ДЕК". Лучше всего с монитором высокого разрешения, а также считывающее устройство. Гарантирую: через полгода я сокращу продолжительность программирования вдвое, хочу найти новый подход.
- Все-то тебе новенькое подавай! Отрываешься, отрываешься…
- Эд, то, что я предлагаю, принесет делу больше пользы. Сейчас я вроде метрдотеля. От постоянных разговоров голова пухнет, а толку никакого. Время уходит, Эд, мозг старится. Радикальные идеи кто сейчас выдвигает? Те, кто моложе нас. Так всегда было. Эйнштейн стал Эйнштейном в двадцать пять. То же самое - Тюринг. Филлис говорит, что не смогла бы теперь подготовить диссертацию - поглупела.
- Печально, что Фил так думает, - сказал Эд, отрыгнув и поправив сальными пальцами ослабший галстук, стал выковыривать языком застрявшую в верхнем ряду зубов мясную крошку. - Ладно… А хочешь узнать, что новенького у меня?
- Еще бы, конечно, хочу, - отозвался Оуэн, принимаясь наконец за салат из нута и спагетти.
Небольшое помещение, что он имел в виду, некогда служило раздевалкой для сторожей. Высокое окошко с металлической рамой, откуда нельзя выглянуть, ряд стареньких зеленых шкафчиков, теперь не запиравшихся, лестница, ведущая вниз к обитой листовым железом и крашенной в красно-коричневый, в тон кирпичным стенам, двери, которая открывалась на вымощенную дорожку, ведущую к мосту через реку. Здесь никто не ходил, но дверь не запирали, она была запасным выходом на случай пожара. Оуэн четко представлял себе дверь, лестницу, комнату, куда он мог бы прийти и откуда уйти незамеченным.
- Я женюсь, - объявил Эд.
Оуэн, поперхнувшись, глотнул воды.
- Вот здорово! Давно пора. На ком? Я ее знаю?
- Надеюсь, нет, старый развратник. Она совсем молоденькая, на восемь лет моложе меня.
Оуэна кольнуло: Филлис на год старше его. Это неправильно, противоречит законам биологии. Мужской пол должен преобладать во всем.
- Мы познакомились на конференции по интегральным схемам в Сиэтле. Помнишь, я ездил туда в прошлом году? Стейси послала ее компания - "Техасское оборудование".
- Помню, - подтвердил Оуэн. А он-то всегда считал Эда закоренелым холостяком! Это было глупо с его стороны. Природа распорядилась, чтобы люди спаривались, хотя и допускала исключения и возможные ошибки.
- В прошлом году "Техасское оборудование" выпустило наушники для оператора. А в этом выбросят на рынок настольный калькулятор. Сказала, весить он будет не больше цыпленка. Ты знаешь, сколько весит цыпленок?
- Так она техаска? - "Почему я чувствую, будто меня предали? - подумал Оуэн. - Какое мне дело до его женитьбы?"
Оуэн надеялся, что, женившись, Эд не выйдет из дела. Тогда он сможет подумать о высоких - или низких? - материях. Он все еще жаждал познавать жизнь.
- Не совсем, - отвечал Эд. - Ее родители с Западного побережья. Отец - она зовет его "папочкой" - работал на Груммана. Они переехали в Даллас, когда Стейси было девять лет. У нее появился южный акцент, а главное - она прониклась техасским духом.
- Техасский дух?
- Ну да. Она говорит, американская мечта жива. Знаешь, мне и самому опротивели эти брюзгливые задницы с Восточного побережья. Они считают, что все стоящее у нас происходило до 1750 года, и тявкают на Америку и Линдона Джонсона.
- Рассуждаешь как техасец.
- Ну и что? Линдон Джонсон за два года сделал для черномазых больше, чем Рузвельт, на которого умники-либералы молились, за двенадцать лет. А они все долбят: "деревенщина", "деревенщина".
Оуэну подумалось: "А не считает ли Эд и себя деревенщиной? Деревенщиной из Бронкса. Немудрено, что девчонка из Техаса считает его строителем электронной империи".
- Когда ты нас с ней познакомишь? - спросил Оуэн.
- Уже скоро. Согласишься быть моим шафером?
- С удовольствием, Эд. - Похоже, его репутация после эпизода с Фэй в глазах общества восстанавливалась. - Когда же произойдет это счастливое событие?
- Наверное, в мае. Позднее там жара несусветная. Потом мы приедем сюда набраться сил перед долгой зимой. Она понятия не имеет, что это такое - здешняя зима. Снег видела один раз в жизни, в горах Сан-Габриэль. - Эд говорил напыщенно, с видом знатока, изъездившего Америку вдоль и поперек по всем климатическим зонам.
Подошла официантка. Эд заказал себе кофе со сливками и черносливовое пирожное. Оуэн удовольствовался мятным чаем.
- Когда же ты успел? Я ничего не заметил.
- Тебе было не до того, - в который раз ковырнул Эд личную жизнь Оуэна. - Я летал в Даллас, и она пару раз приезжала сюда. Я познакомил ее с Филлис.
- Вот как? - Перед ним поставили стакан с зеленоватой жидкостью - мятным чаем. При виде роскошного лакомства Эда - с шоколадом и пышной шапкой взбитого крема - Оуэн ощутил во рту выброс слюны. Не было ли это его добровольным отказом от своей жизни? - А она мне ничего не говорила… - протянул он.
- Я просил ее. Стейси ей понравилась. - Эд прищурился, словно ожидая, что ему возразят.
Та-ак, значит, Филлис одобрила Эда, не поставив в известность его, мужа. "У всех у нас своя сокровенная жизнь, - подумал Оуэн, - а тайны надо хранить". Это признание высветило для него лазейку к собственному освобождению.
Стейси оказалась обворожительна, но с округлыми формами. Замедленные жесты, неторопливая, несколько в нос, речь. Большой рот и мягкие губы, словно задерживающие слова - как милое заикание у ребенка. Стейси была достаточно молода, чтобы подчиняться всем правилам и запретам. В районе новой застройки у подножия холмов на Вильсон-драйв Эд купил немного аляповатый особняк, позади дома был бассейн с подогревом и подсветкой, где она купалась, раздевшись догола. "В честь которого Вильсона назвали шоссе - Вудро, Чарли, Дона?" - спрашивал Оуэн у приятеля. Но тот был так озабочен своим новым положением женатого мужчины, что не замечал скрытого сарказма. На второе лето Оуэн и Эд примирились с привычкой Стейси расхаживать голой. Иногда по вечерам Филлис следовала примеру молодой подруги и тоже раздевалась. В конце концов какая разница - бассейн или полезная для здоровья ванна? Теперь, когда с беременностями было покончено, груди и живот у Филлис сделались гладкими и упругими. Она не проигрывала в сравнении со Стейси - у той, несмотря на молодость, тело было чуть-чуть рыхловато.
- Посмотри, как они, бедные, стесняются, - сказала Филлис. Мужчины были в плавках. Подсветка позволяла разглядеть их бедра и движущиеся ноги. Головы обеих женщин с мокрыми прилипшими волосами смотрелись непривычно маленькими.
- Как все мужчины, - зазвенел голос Стейси, - боятся, как бы у них не отрезали пипки!
- Боятся показать - засмеют, - смягчила образ Филлис.
- Мужики вообще жуткие трусы, - подытожила Стейси.
Русалки весело плескались в воде. Осмеянные мужчины с банками пива сидели в сторонке на алюминиевых креслицах. Устав, Стейси взбиралась по лестнице наверх и, стоя на бортике бассейна, принималась выжимать волосы. Если свет был сзади, Оуэн видел треугольник ее лобка. С нижнего угла его капало, как с бороды у козла после водопоя. Оставляя лужицы на плитках, которыми были выложены края бассейна, она шла к своему креслицу и заворачивалась в полотенце. Неплотно прижимая одной рукой полотенце к груди, другой она выуживала из пачки на столике сигарету, щелкала зажигалкой и сладко затягивалась. Именно в таком положении, когда Стейси, подняв голову, следила за тающим дымком, а ее освещенные сзади волосы поблескивали, как загоревшийся сноп сена, она казалась Оуэну красивее всего.
С приездом Стейси в Миддл-Фоллс повеяло дурманящим запашком альтернативной культуры. Иногда воскресными вечерами она приносила в гостиную целлофановые пакетики с травкой, и все четверо, рассевшись кто где, допоздна отрывались. По пятницам и субботам Мер-вины устраивали у себя вечеринки или сами отправлялись в гости, но только не к Маккензи - у тех наверху засыпали четверо детей. Эд и Стейси решили повременить с потомством. Это почему-то коробило Оуэна, тем более что Филлис поддерживала их в этом решении.
- Думаю, им лучше не спешить, - сказала Филлис, придав лицу задумчивое выражение. - Можно заниматься сексом, но не попадать в западню.
- В западню? - Оуэн был задет. - Кто это ставит западню?
- Никто, дорогой. Уж так получается. Ты еще долго будешь мусолить сигарету? Сидишь как истукан.
- Его просто ошарашило, - протянула Стейси по-техасски.
Оуэн чуть не задохнулся - точно удавку на шею ему накинули. С каких это пор женщины стали обсуждать его так, словно он пустое место? С тех пор как его едва не привлекли к суду за нанесение морального ущерба, статус его существования возрос.
- Ты хочешь сказать, что… - начала было Филлис и замолчала. Она уже передала самокрутку с травкой Эду, и тот вертел ее перед близорукими глазами, будто решал головоломную задачу.