Потом она опять забеременела. Оуэн никак не мог понять, как это случилось. Он допоздна засиживался на службе, работая над важнейшим в его компании проектом, который в 1960 году получил название САБРЭ - как будто по известной марке "бьюика", но в действительности являющееся аббревиатурой: система автоматического бронирования ресурсов энергии. Система еще не была задействована, а другие пассажирские авиакомпании, в первую очередь "Дельта" и "Пан американ", уже подписали соответствующие контракты с "Ай-би-эм", так что банки и другие финансовые предприятия уверенно зашагали в компьютеризованное будущее. Даже среди небольших фирм появился конкурентный спрос на программы для электронно-вычислительных машин, позволяющих стократно ускорить любые расчеты. В 1960 году в США было около пяти тысяч ЭВМ, преимущественно в научных учреждениях и университетах. В противоположность слову "железка" - так называли машины и ее части - появилось новое понятие, что-то вроде "невесомой начинки", обозначающее программное обеспечение. У слова "жучок" возникло еще одно значение - ошибка в программе. Для исследовательских целей в "Ай-би-эм" разработали особый язык программирования - ФОРТРАН. Другой язык КОБОЛ-60 вошел в повседневную практику. Доступные по цене портативные компьютеры появятся лет через двадцать, но идея уже прочно засела в инженерных умах. Одним из таких умов был сотрудник "Ай-би-эм" Эд Мервин, работавший в гудящем, как пчелиный улей, здании корпорации на Мэдисон-авеню. Оуэн не раз встречался с ним за ленчем в принадлежащем "Ай-би-эм" кафетерии, где на всех четырех стенах красовались изображения невыразительного, как у каменного истукана, лица Томаса Уатсона, с 1914 года возглавлявшего корпорацию.
Эд Мервин, истинный сын полуеврейского Бронкса, говорил резко, напористо, не задумываясь над формой выражения, но более убедительно, чем могло показаться на первый взгляд. Он-то и начал обхаживать Оуэна.
- Слушай, Oy, средний бизнес сейчас готов выложить двести - двести пятьдесят тысяч за машину, но как на ней работать - не знает. Цены на "железку" постепенно снижаются, желающих приобрести ее становится все больше и больше: промышленники, торговые агенты, небольшие авиаперевозчики, страховые компании, банки… "Ай-би-эм" и "Рэнд" возиться с маломощными клиентами невыгодно.
Эд был первым, кто назвал взрослого Оуэна сокращенным именем - Oy. Он во многом напоминал Бадди Рурка: такие же жесткие волосы, закрывающие половину лба; такие же большие зубы, только у Эда, которому в мальчишестве пришлось носить ортопедические скобы, они были похожи на протезы; и ростом оба были на дюйм-полтора выше Оуэна. Правда, Эд был помоложе, ровно настолько, чтобы воспринять идею думающих машин. Оуэну они казались чудом, для Эда же были фактом.
- К чему ты все это говоришь, Эд?
- Как к чему? Пошевели извилинами! К тому, что надо открывать собственное дело: консультант по электронно-вычислительной технике и разработка программ по заказу пользователей. А то "Ай-би-эм" из меня всю кровь выпьет. Корпорация слишком велика и неповоротлива. Небольшому предприятию легче работать, да и накладные расходы ниже. Открывать фирму надо там, где они самые низкие.
- И где же они самые низкие?
- Подальше от больших городов. За пределами Стэнфорда и даже Нью-Хейвена. Коннектикут!
- И ты предлагаешь, чтобы за эту затею взялись мы? Ты и я?
Весь вид Эда выдавал в нем истинного компьютерного фаната, и образ жизни его был соответствующий: никакого свежего воздуха, китайская снедь в картонном пакете из ближайшей лавки, кола и пиво в два часа ночи. В результате - излишек веса фунтов на восемь и дряблая кожа. Из-под помятого воротника рубашки свисал сбитый набок и грязный галстук, крошки, застрявшие в похожих на искусственные зубах, Эд выковыривал пальцем или языком. Но он ответил:
- Почему нет? У вас с Филлис еще один на подходе. Помнишь, ты вчера говорил, что не можешь найти недорогую квартиру, которая понравилась бы твоей жене?
Это было деловым предложением. Оуэн стал кем-то нужным, не в пример себе самому, когда Бадди Рурк высмеял его за то, что он неумно расставил фишки в "Монополии".
- О чем ты, Эд? Я не горожанин, как ты. Я провинциал. Я знаю, что такое провинция, и не хочу туда возвращаться. Грязь, клопы, скука - нет уж… - Оуэн помедлил, вспомнив Эльзу, ее уступчивость тогда, ночью в лесу ее отца, полном пугающих шорохов и зловещего уханья. Нет, что ни говори, в провинции есть свои прелести. - Да, мы с Филлис подумываем о том, чтобы переехать куда-нибудь в пригород. Допустим, в Уэстчестер или в Нью-Джерси, недалеко от Патерсона.
- А ты не спятил? Там то же самое, только без желтых таксофонов и джаза в Деревне. Тебе что, нужен малюсенький задний дворик? Хочешь два раза в день по часу трястись в электричке, чтобы добраться до работы и обратно? Да и не дешевле там, если посчитать. Не дешевле, а даже дороже, если учесть, сколько душевных сил придется там тратить. Приятельствовать с соседями, соблюдать дурацкие правила приличия и вообще. Слушай, я недостаточно хорошо знаю твою Филлис, но у меня такое впечатление, что ей насрать на крысиные гонки за успехом и богатством. Она - вольная птица, так я считаю. Высоко держит голову. И заслуживает того, чтобы вытащить детей из комнат-клоповников и переехать в приличную квартиру. А сам ты - неужели до конца своих дней ты хочешь сидеть и рассчитывать рейсы и пассажиропотоки для Томми Уатсона-младшего?
- Это вовсе не плохо для нас - "Ай-би-эм", Эд. В прошлом году я заработал в три раза больше, чем мой отец в свои самые удачные годы - в войну, когда по ночам можно было творить, что угодно.
- Ты, я вижу, и вправду провинциал. Мелко мыслишь.
- Филлис то же самое говорит, - сказал Оуэн. Ему не понравилось, что Эд так насел на него. - Но она любит городскую жизнь. И я тоже.
Эд осклабился, обнажая крупные зубы и плавно нащупывая новую струнку…
- Любите городскую жизнь? И что в ней хорошего?
- Музеи, концерты, рестораны…
- И часто вы выбираетесь в музеи и на концерты?
- Редко, очень редко, - признал Оуэн. - Трудно найти хорошую женщину посидеть с детьми. Кроме того, мы сильно устаем.
- Вот видишь! Еще раз говорю: немножко инициативы, немножко соображения - и заработаем кучу денег.
- А пока у нас их нет, даже чтобы основать компанию. Мы даже машину себе купить не можем.
- На первых порах обойдемся и без собственной машины. Можно поработать на машине клиента или в аренду взять. Все, что понадобится, - это шифровальный блокнот и карандаш. Мне рассказывал один знакомый из "Ай-би-эм" - сейчас у него собственная фирма по использованию компьютеров. Так вот, начинал он с приятелем фактически с нуля и в собственной квартире. Прошло всего пять лет - и что ты думаешь? В год сто восемьдесят тысяч - чистыми. Вот так, дорогуша. Когда есть хорошая программа, никакой секс не нужен.
- Ну, ты хватил! - Перспективы, которые, по словам Эда, открывались перед ними, взволновали Оуэна, и он не заметил, как заказал на десерт пирог с орехом-пеканом, хотя был уже вполне сыт. Он вообще переедал, и у него обозначилось небольшое брюшко. - Я непременно расскажу Филлис о нашем разговоре. В одном ты прав: надо что-то делать. Вот она родит, и у нас будет трое, и все малыши, до четырех лет. Да… Но тебе-то какой интерес в этой затее? Ты холостяк, и в городе ты как рыба в воде.
- Не совсем. Нью-Йорк - он разный. Мне нравится Бронкс, там много зелени: Ботанический сад, парк на берегу залива Пелэм. Люблю побродить где-нибудь, порыбачить. Манхэттен меня изматывает. Одни эти бешеные амбициозные бабы чего стоят. Мать у меня совсем другая была. Помню - сидит и лущит горох в желтую миску с синей каемкой.
Оуэн вспомнил свою маму иначе. На кухне обычно хозяйничала бабушка. В отличие от Эда, сейчас у него была жена, и она была совсем непохожа на его маму. Правда, у обеих вечно был слегка недовольный вид. Он привык к этому женскому недовольству. Оно как бы подтверждало устойчивость существования. Ни годы, проведенные в МТИ, ни деятельность в "Ай-би-эм" не нарушили этой устойчивости.
Оуэн передал Филлис разговор с Эдом, и той пришлась по душе идея его нового знакомца.
Она была на седьмом месяце, передвигалась из комнаты в комнату, в ванную, в кухню, величественно выставив живот и высоко, как заметил Эд, держа голову. Как он успел обратить на это внимание? Раз или два Маккензи пригласили его на обед. В знак благодарности он раздобыл три билета на модный бродвейский мюзикл "Камелот" с Джулией Эндрюс в роли Джиневры, жены короля Артура.
- А он, пожалуй, прав, - высказалась Филлис. - Ты должен дать шанс своей креативности.
- Какой еще креативности? - вздохнул Оуэн.
Он всегда чувствовала: он уступает Филлис не только в математике, но и не умеет мыслить ясно, и мечтания у него какие-то приземленные, хотя МТИ он окончил с отличием и недавно получил повышение по службе. Ему было жаль, что Филлис засунула свои диссертационные материалы в пустую коробку из-под программ симфонических концертов, однако в потаенном уголке сердца испытал облегчение. Кому хочется, чтобы жена была умнее его?
- У тебя художественная натура. Ты ведь любишь бывать в музеях? Знаю, любишь.