Мы приезжаем в Вурхис, я на костылях захожу в кабинет Клиффа, сажусь в черное кресло, опускаю ногу в гипсе на подножку и рассказываю ему все.
- И ты не вставал с постели с самого Рождества? - спрашивает Клифф, когда я заканчиваю.
- Нет.
- И тебе не хочется почитать что-нибудь или посмотреть телевизор?
- Нет.
- И мышцы верхней части тела ты тоже не тренируешь? Штангу не качаешь?
- Нет.
- Чем же ты весь день занимаешься?
- Сплю. Или думаю. Иногда пишу, и еще ко мне Дэнни заходит.
Я уже рассказал своему психотерапевту, как мы с Дэнни снова обрели друг друга, и даже Клифф вынужден был признать, что вся эта история похожа на чудо. Только в ней, пожалуй, и можно увидеть серебряный ободок - хоть что-то хорошее из приключившегося со мной в это ужасное Рождество.
- А что вы с Дэнни делаете, когда он приходит?
- Играем в лудо.
- Лудо?
- Это же любимая игра правителей Индии. Как вы можете не знать?
- Я знаю про лудо. Просто удивлен, что вы с Дэнни играете в настольные игры.
- Почему нет?
Клифф корчит забавную гримаску, но ничего не говорит.
- Дэнни приезжает ко мне аж из Северной Филадельфии. На метро, с пересадкой. И не ленится тащить доску для лудо.
- Это ведь хорошо, что он к тебе приезжает. Должно быть, приятно встречаться со старым другом.
- Жаль, что он все еще не может читать рэп, даже после второй операции, но тетя нашла ему работу, уборщиком в церкви - там у нее еще и детский сад. Он протирает скамейки скипидаром, подметает пол, выносит мусор, пылесосит каждый вечер - все в таком духе. От него теперь пахнет сосновыми иголками, приятный запах. Но Дэнни стал гораздо тише, чем я помню по психушке.
- Ты рассказал Дэнни о том, что сделала Тиффани? - спрашивает Клифф.
- Да.
- А он?
Пожимаю плечами.
- Он тебе ничего не посоветовал?
- Я не просил у него совета.
- Понятно. - Клифф щиплет себя за подбородок - стало быть, сейчас скажет что-то, услышанное от моей матери. - Пэт, я знаю, как ты потерял память. Все знают. - Он делает паузу и смотрит, как я отреагирую. - Думаю, ты тоже все помнишь. Ведь помнишь?
- Нет.
- Хочешь, расскажу, как ты лишился памяти?
- Нет.
- Почему?
Я молчу.
- Я знаю, что доктор Тимберс каждый день рассказывал тебе эту историю, - это входило в процесс лечения. Именно поэтому я никогда не упоминал о ней. Думал, ты сам захочешь поговорить об этом, когда станешь готов, но прошло уже почти пять месяцев, а теперь ты еще и ногу сломал - явно дела не идут на лад. Не могу избавиться от ощущения, что пора нам попробовать другую тактику. То, что Тиффани говорила про завершение, - правда. Не скажу, что она прибегла к достойным методам, но тебе действительно надо примириться со случившимся. Пэт, завершение должно быть найдено.
- Может, мое кино еще не кончилось, - возражаю я.
Мне известно, что создатели фильмов часто обманывают зрителей, подсовывая плохой конец, который на самом деле вовсе и не конец, и едва ты приходишь к мысли, что все закончится бедой, происходит что-нибудь неожиданное - и оп-ля, хеппи-энд. Сейчас, кажется, самое время для чего-нибудь неожиданного, тем более что сегодня у меня день рождения.
- Пэт, твоя жизнь не кино. Жизнь вообще не кино. Ты же болеешь за "Иглз". После стольких сезонов без Суперкубка ты должен понимать, что в реальной жизни плохая концовка не редкость.
- Как вы можете такое говорить! Особенно после того, как "Иглз" победили в четырех матчах подряд и прошли в плей-офф, и это притом, что Макнабб выбыл из строя!
Клифф не отвечает, в его взгляде читается испуг, и я вдруг понимаю, что сорвался на крик. Но остановиться не могу.
- Клифф, с таким негативным отношением все точно закончится плохо! Вы уже совсем как доктор Тимберс! Смотрите, как бы вами целиком не завладел пессимизм!
Долгое время стоит тишина, и на лице Клиффа написана настоящая тревога, которая постепенно передается и мне.
По дороге домой мама говорит, что устраивает ужин в честь моего дня рождения. Будут гости.
- Никки приедет? - спрашиваю.
- Нет, сынок, Никки никогда не приедет, - отзывается мама. - Никогда.
Дома она усаживает меня в гостиной, а сама в это время готовит мясной рулет с картофельным пюре и зеленым горошком и яблочный пирог. Она все говорит и говорит, но я не в настроении поддерживать беседу.
Первыми приезжают Джейк и Кейтлин. Они пытаются развеселить меня, восторженно обсуждая "Иглз", однако у них ничего не выходит.
Когда приходят Ронни с Вероникой, Эмили взбирается мне на колени, и я чувствую себя немного лучше. Кейтлин спрашивает, не хочет ли малышка нарисовать картинку на моей повязке. Та кивает, и тогда мама находит старые фломастеры, и мы все смотрим, как рисует Эмили. Сначала она выводит круг, он получается кривым, но это и неудивительно, ведь гипс не отличается ни гладкостью, ни ровностью. А потом она просто чиркает каракули всевозможных цветов, и мне никак не сообразить, что она замыслила. Наконец, показывая на свое творение, девочка говорит:
- Пэп!
- Ты нарисовала дядю Пэта? - спрашивает Ронни.
Эмили кивает, и мы все смеемся, потому что картинка совсем на меня не похожа.
Когда садимся ужинать, отца все еще нет дома. Несмотря на победу над "Ковбоями", он отдалился от нас еще больше и все свободное время проводит в кабинете. Впрочем, про папу никто не спрашивает, так что и я молчу.
Мамина еда очень вкусная, и все ее хвалят.
Когда мама ставит на стол пирог, все поют мне "С днем рождения", а затем маленькая Эмили помогает задуть свечи, выстроенные числом 35. Поверить не могу, что мне уже столько. Я-то себя все еще чувствую на тридцать - может, потому, что тогда в моей жизни была Никки.
Мы едим пирог, а потом Эмили помогает мне открыть подарки. От мамы я получаю новенькую деревянную доску для лудо, расписанную вручную. Мама говорит, что Дэнни она тоже пригласила на мой день рождения, но он не смог из-за работы. Ронни, Вероника и Эмили дарят флисовый плед с символикой "Иглз", а Джейк и Кейтлин - абонемент в спортклуб в Филадельфии. В буклете написано, что в клубе есть бассейн, парная, баскетбольные залы, корты, всевозможное оборудование для силовых тренировок.
- Я сам там занимаюсь, - говорит брат. - Подумал, что мы могли бы ходить вместе, когда ногу вылечишь.
Хоть я уже почти потерял всякий интерес к тренировкам, не могу не признать, что абонемент в спортклуб - хороший подарок, так что благодарю Джейка.
Когда мы возвращаемся в гостиную, я спрашиваю Веронику:
- Как Тиффани?
Не знаю, почему я спрашиваю про нее. Слова просто срываются с языка, и все вокруг разом замолкают.
- Я ее приглашала, - наконец решается мама.
Наверняка приглашала только для того, чтобы Вероника не обиделась за сестру.
- Зачем? - вмешивается Джейк. - Чтобы она снова наврала Пэту? Отправила его назад еще на несколько лет?
- Она всего лишь пыталась помочь, - возражает Вероника.
- Хороший у твоей сестры способ помогать.
- Джейк, прекрати, - говорит Кейтлин. Снова стоит тишина.
- Так как она? - Я не унимаюсь - мне и вправду хочется знать.
Хочу попросить тебя об огромном одолжении
В канун Нового года, после того как Джейк пообещал нашим соседям пива в неограниченном количестве, ему удалось обменяться местами с болельщиком, сидевшим передо мной. Перебравшись на его место, Джейк кладет мою загипсованную ногу себе на плечо, так что я могу смотреть матч с "Фэлконс" сидя.
Через несколько минут после начала первой четверти тренер "Иглз" Энди Рейд заменяет всех игроков на поле, а комментатор объявляет, что "Даллас" умудрился проиграть Детройту, так что "Птички" в пятый раз за последние шесть лет вышли на первое место в Восточном дивизионе, и исход нынешнего матча уже ничего не изменит. Все болельщики на "Линкольне" ликуют, хлопают друг дружку по ладоням, и усидеть на месте чертовски сложно.
После замены крайних принимающих я снова начинаю надеяться на Хэнка Баскетта. И действительно, до большого перерыва ему удается поймать несколько передач - каждый раз мы с Джейком и Скоттом бурно радуемся, ведь поверх зимней куртки я натянул футболку Баскетта, а еще нам нравится болеть за новичка, не попавшего в драфт.
После первых двух четвертей "Иглз" ведут со счетом 17:10, и в перерыве Скотт заявляет, что поедет домой, потому что обещал жене вернуться пораньше, если окажется, что "Ковбои" уже проиграли и сегодняшний матч не изменит места "Иглз" в дивизионе, - Новый год все-таки. Я устраиваю ему настоящий разнос и удивляюсь, почему Джейк не присоединяется. Однако вскоре после ухода Скотта Джейк поворачивается ко мне:
- Слушай, Пэт. Я обещал пойти с Кейтлин в отель "Риттенхаус", на этот дурацкий новогодний прием. Она ужасно рассердилась, когда я отправился на игру, так что я думал, может, уйду с середины - приеду домой, вот обрадуется. Но не хочу оставлять тебя тут одного, с гипсом. Ты как смотришь на то, чтоб уйти пораньше?
Я просто дар речи теряю. А еще злюсь.
- Хочу посмотреть, заработает ли Баскетт второй тачдаун в этом сезоне, - заявляю я. - Но ты можешь идти. Со мной ничего не случится, ведь рядом полно настоящих фанатов "Иглз" - людей, которые смотрят матч до конца.